Однако, когда я всё-таки научился сливаться с толпой, а Зилот за мои заслуги приобрел мне все что было нужно и посадил на полное обеспечение я немного остыл, но все же от решения тебя проучить не отказался. И вот, по абсолютно счастливому стечению обстоятельств, ты вступаешь в должность ныне покойного Резника, а в качестве бонуса получаешь мой проект, который невозможно реализовать в принципе из-за отсутствия очень важной части информации. Ты даже не представляешь какую работу мне пришлось проделать ради того, чтобы все сложилось именно так. И сейчас, загнанный в угол, беспомощный, ты, поправ свою гордость ради спасения своей жалкой шкуры, ты пришел к тому кого считаешь никем, ведь только этот никто сможет помочь тебе сохранить карьеру. Вот только с чего ты взял, что после того, что ты сделал я стану тебе помогать? Когда-то давно ты, профессор Вильям Форест, выиграл партию и все эти годы тешил свое самолюбие жалкой победой, но сегодня ты проиграл турнир. Это ли не возмездие, друг мой? Шах и мат, Вилли! Шах и мат!

На некоторое время в зале воцарилась относительная тишина, ее нарушал лишь беспрерывный гул сателлита, который источал глубокий красный спектр из своего Ока и был готов в любую секунду выпустить свой заряд по команде хозяина. Вильям ещё долго вглядывался в свое искорёженное отражение на полированной черной стали пока не собрался с силами и не направился в сторону двери.

— Самовлюбленная тварь! — прорычал Вильям остановившись у выхода. — Ты будешь вечно гореть в аду за все что ты сделал!

— Не более чем ты, Вилли. Но ты ведь не услышал главного, — Форест шагнул за порог не желая слушать своего оппонента и торопливо направился в сторону лифта и остановился в ожидании медленно плывущей к нему кабинки. — Я помогу тебе, Вильям, — раздался эхом голос Билла. Но не бесплатно, естественно…

Вильям нехотя развернулся и неторопливо побрел обратно в ожидании очередной издевки или неадекватных требований Билла. Лишь остановившись в проходе и злобно посмотрев на своего оппонента он холодно ответил скорее из любопытства:

— Я тебя слушаю.

— С завтрашнего дня отдел биоинженерии находится под моим руководством и мне нужен будет отдельный энергоканал от реактора или ядра цитадели. Для завершающей стадии нужна будет энергия, много энергии…

Утро для Фореста началось со звонка Билла, который требовал впустить его в здание центра вопреки отказа службы безопасности. Ещё бы! Учитывая самое громкое из достижений по социальной чистке города его не только не должны были допускать к любому из проявлений научной деятельности, но и попросту могли убить или вызвать корпус правопорядка для заключения его под стражу. Ведь для большей части населения города он являлся никем иным, как убийцей. Однако голос их прямого руководителя быстро уверил недоверчивых безопасников в легитимности ни только его присутствия в городе, но и доступа к научному центру. Правда с решением этой проблемы сразу же появилась новая, ведь взбудораженный звонком профессор так и не смог уже уснуть, а учитывая тот факт, что домой он явился практически перед рассветом, то пару часов сна для отдыха ему хватило едва ли. И это даже не смотря на поддерживающий коктейль из забористой химии, что он вколол практически сразу после пробуждения и в полуразбитом состоянии отправился в свой храм науки, в котором с самого утра хозяйничал вполне себе бодрый Билл Фрост.

В отделе биоинженерии Вильям не нашел никого кроме Билла. Он сидел в гордом одиночестве, листал список сотрудников и отмечал по одному ему ведомому принципу людей для теперь уже его помещений. И к большому удивлению Фореста он отобрал чуть ли не самых талантливых, но совсем неподходящих для этого проекта людей. Но в своих решениях Билл был непреклонен и абсолютно уверен, словно давно был готов к этому моменту. Хотя, может так оно и было на самом деле.

После окончания кадровых изысканий он долго рылся в данных по поводу проекта 13831 и особенно интересовался состоянием последнего выжившего образца. И чем дальше он углублялся в процесс, тем сильнее поносил его куратора и всю команду недоученых специалистов, чем вызывал неистовое раздражение наблюдавшего за ним через камеры Вильяма. Но в какой-то момент Билл замолчал, глаза от удивления расширились и он стал с остервенением, посекундно восстанавливать события последней аварийной недели и пришел к выводу, что более идеального сбоя в энергосистеме быть не могло, ведь именно он повлиял на структуру мышечной и костной ткани и то, что Форест считал полным провалом на самом деле оказалось большой удачей.

Последующие несколько недель Билл занимался строительством. Нет, конечно, он не делал этого в одиночку. Как раз-таки для этого он и отбирал нужных ему людей из инженеров, техников, энергетиков и специалистов по энергетической защите. Как оказалось, в остальных он попросту не нуждался, но зато даже в тех моментах, когда лучшие умы пасовали перед его установкой непонятного предназначения он с легкостью объяснял и направлял их действия в нужное русло. Даже когда его команды вызывали сомнения он нещадно давил на работников своими речами и заставлял делать ровно то, что считал нужным. В конечном итоге вся команда специалистов сделала все по его «не правильным» чертежам, но наотрез отказалась принимать участие в испытаниях непонятной энергоустановки.

— Вильям, где мой личный энергоканал? — начал Билл как только вошёл в кабинет. Его не смущала ни куча людей сидевших за столом, ни попрание любой допустимой поведенческой этики. Да и сам руководитель давно уже смирился с неконтролируемым подчиненным. — Почему все готово к запуску уже вчера, а ни сегодня, ни даже завтра не планируется подключение к энергоканалу? Там ведь все готово, в чем собственно говоря проблема?

— Кхм, кхм… — прокашлялся немного возмущенный руководитель. Он хоть и был связан по рукам и ногам с Биллом, но негатива от этого меньше не становилось. — Господин Фрост, вам не кажется, что вы немножечко ошиблись дверью? Отдел биоинженерии с вашими подчинёнными находится на другом этаже.

— На другом этаже, господин Форест, — Билл прошел через кабинет, уселся на диване и вызывающе посмотрел на окружающих, которые никак не могли привыкнуть к не в меру дерзкой манере общения ученого. За несколько недель он уже успел прослыть скандалистом среди тех, кто его не знал ранее. Все подолгу обсуждали его за спиной, правда в открытое противостояние с ним старались не лезть. — Вы тоже считаете, что я говорю неподобающим тоном? — народ переглянулся, но нечего не ответил, в очередной раз уставившись в свои планшеты. — Трусы… — презрительно выдавил учёный. — Ладно, Вилли, я приношу свои извинения, — успокоился Фрост. — Но мне уже второй день никто не может дать хоть мало-мальски разумного ответа на мой вопрос. Поэтому я пришел к тебе с тем же вопросом, как к руководителю нашего центра передовых исследований. Где мой энергоканал? Почему я не могу продолжить свою работу?

— Оставьте нас, продолжим через десять минут, — народ тихо шушукаясь спешно покинул кабинет и Вильям продолжил, как только закрылась дверь. — Билл, ты просишь слишком много и хочешь все слишком быстро. Ты знаешь чего стоило мне и Зилоту в целом запитать твой отдел отдельным каналом от пятого энергоблока? Мне до сих пор задают вопросы о том чем я там занимаюсь и зачем мне столько энергии. Ладно бы это был отдел по вооружению, у некоторых умников есть такие идеи, что ради одного выстрела придется полностью обесточить город. А в твоём случае там просто куча формальностей, куча волокиты и куча ещё бог знает чего. Да только десять километров высокопропускной энергомагистрали проложить за три недели это уже подвиг, а ещё тесты, проверки, безопасность… Ты можешь мне ответить зачем тебе столько? Почему твоя установка столько жрет, зачем ей шесть энергетически независящих друг от друга барьеров, и какого хрена из двенадцати реакторов тебе нужен именно пятый? Даже Вернер, которому было всегда плевать на энергопотребление нашего центра задаёт мне очень неудобные вопросы на которые, как ты понимаешь, я ответить не могу, но он, тем не менее, всё-таки одобрил твои безумные требования. И у меня складывается впечатление, что вы оба знаете то чего не знаю я.