— Не сейчас! — колдун раздражённо вырвался и пошёл прочь.

Вампир посмотрел ему вслед с усмешкой.

— Возвращаемся в лагерь, — распорядился Кулхугара. — Заберите их, — он указал на лесовика и кентавра. — Возможно, они всё же понадобятся састару, — он ещё надеялся, что, возможно, сын Яфры, солгал, и Врата можно открыть.

Через несколько минут между скал не осталось никого, кроме мёртвого Самарказа, чьё окровавленное тело распростёрлось среди осколков алтаря.

Отряд Эла двигался в мельтешащей снежной мгле три дня, пока вдруг буран не прекратился, словно его и не было. Оглядываясь по сторонам, люди не могли увидеть ни сугробов, ни метели — вокруг царила промозглая поздняя осень. С деревьев облетали последние листья, шуршащий ковёр гнил между корнями вековечных деревьев, только сосны и ели стояли в своей нетронутой временем мрачной красе.

— Похоже, что мы снова в Кар-Мардуне и можем продолжать путь, — объявил Эл, разворачивая карту. — Если не ошибаюсь, мы находимся здесь, — он ткнул пальцем в пергамент и на секунду задумался. — До Аллохеймских гор пять-шесть дней пути, не меньше, — проговорил он, наконец. — Здесь обозначен перевал Эрин-Готор. Судя по рисунку, он ведёт прямо к замку Ирдегуса. Думаю, это единственный путь. Во всяком случае, на то, чтобы искать другой, у нас нет времени. Насколько я понимаю, яйцо буден высижено довольно скоро? — с последними словами он обратился к Раду.

Жрец кивнул. Он стоял, поглаживая бороду, и о чём-то размышлял. Когда процессия тронулась, он поглядел по сторонам и сказал:

— Не хочу расстраивать вас, друзья, но боюсь, что мы не успеем. Вампиры не позволят нам завладеть яйцом. Даже армия не смогла бы вырвать его у них, а нас слишком мало.

— И всё же мы попробуем, — сказал Эл. — В конце концов, если василиск родится, Синешанну, а значит, и всех вас, ждёт печальная участь, — слегка пришпорив каблуками Гора, он поехал вперёд, остальные двинулись за ним.

Через некоторое время устроили привал. Ирд развёл костёр, а Тагор с Элом сходили на охоту и принесли двух кроликов и пару глухарей. Этого было мало, но Остронордский лес вообще не изобиловал живностью, так что пришлось удовольствоваться этим. Добычу поджарили на костре и съели, ничего не оставляя на потом — людям были нужны силы, а до цели их путешествия оставалось совсем немного.

— Я часто смотрю на звёзды, — сказал Ирд, приподнимая капюшон (шёл мелкий дождь, и все сидели, закутавшись в плащи), — и думаю о том, откуда они берутся, почему появляются каждую ночь. Мне бы хотелось приблизиться к ним и узнать, есть ли рядом с ними что-нибудь, кроме темноты.

— Свет, который ты видишь, — проговорил Эл, подбрасывая в костёр сухие ветки, — летит от звёзд столь долго, что ты не сможешь представить себе, даже если очень захочешь. Ни в одном человеческом языке из тех, что я знаю, нет названия для подобного числа.

— Что значит «летит»? — не понял Ирд.

— Как стрела, — ответил Эл, — быстрее которой нет в мире.

— Я думал, что свет просто появляется и исчезает.

— Нет, он подобен потоку, что несётся сквозь тьму, озаряя всё на своём пути.

— Вот как… — протянул Ирд, задумавшись.

— А ты откуда это знаешь? — поинтересовалась Лиина, обращаясь к Элу.

— Мне многое известно, — ответил тот уклончиво. — Я давно живу.

— Вампир назвал тебя Легионером. Ему известно о тебе больше, чем нам. Как ты стал легендой?

— Как я уже сказал, я давно живу. Охочусь на нечисть.

— Я слышал о некроманте, убивающем чудовищ, — проговорил Рад. — Это ты?

— Вероятно.

— Ходят слухи, что ты и сам… мёртв.

Эл пожал плечами.

— Не бывает дыма без огня, — сказал он.

— Но как такое возможно⁈ Вот ты сидишь с нами, ходишь и говоришь.

— Магия, — кратко ответил Эл.

Ему не хотелось вдаваться в подробности.

Все немного помолчали, потом Тагор сказал:

— Вампиры боятся света. Мы можем попытаться напасть на них, когда взойдёт солнце.

— У них есть рабы, — заметил Рад. — Люди, которые могут охранять замок Ирдегуса днём.

— Они не устоят против нас, — заявил Тагор.

— Кто знает, сколько их, — покачал головой жрец. — Не стоит лезть на рожон.

— Мы и не будем, — вставил Эл. — Когда прибудем на место, осмотримся и решим, что делать.

Все согласились с этим, тем более что ничего другого придумать не могли. Закончив ужин, друзья легли спать, только Эл остался на часах. Он сел подле потухающего костра. Порывы ветра приносили мелкий дождик, который покрывал лицо сетью брызг. Демоноборец сильнее надвинул капюшон и нагнул голову.

Он вспомнил давний разговор с одним зитским философом, прежде — знатным воином.

— Что нужно истинному воину? — вопрошал тот, уже глубокий старик, коротавший дни в горном монастыре, и сам себе отвечал: — Большинство скажет: золото, женщины, выпивка, доброе оружие и резвый конь. Кто-то добавит: слава. А что скажешь ты? — его светло-серые глаза, окружённые сеточкой морщин, устремлялись на Легионера.

— Прирождённому воину нужно только одно, — отвечал тот. — Враг.

Старик удовлетворённо кивал головой.

— А если врага нет? — спрашивал он, щурясь в улыбке, словно уже знал, какой последует ответ.

— Его нужно создать, — говорил Эл, отворачиваясь и глядя на горизонт, где всходило огромное алое солнце.

Эл взглянул в темноту. Там, впереди, ждала опасность. Смерть в сотне обличий. И это наполняло его предвкушением и тихим восторгом. Он нашёл для себя достойное занятие, требующее напряжения всех сил, полной отдачи и борьбы.

Утром отряд продолжил путь, и через три дня впереди показались Аллохеймские горы, пологие и тёмные, словно морские волны во время шторма. За всё это время солнце выглянуло из-за туч всего один раз, по ночам же почти всё время шёл дождь. Путники ехали промокшие до нитки — у них не было ни укрытия, чтобы переждать его, ни времени, чтобы высушить одежду. Они охотились, но подстрелили только трёх каких-то мелких неизвестных животных.

— Кажется, Эрин-Готор должен быть немного западнее, — проговорил Эл, в очередной раз сверяясь с картой.

Они свернули и долго ехали между деревьями, задевая за мохнатые еловые ветки, которые поминутно обдавали их сонмами брызг, пока, наконец, не остановились у подножия поросших низким колючим кустарником гор. Повсюду виднелись жёлто-зелёные россыпи папоротника, лопухов и подорожника. Всё было бледным и вялым, давно отцветшим и готовым к смерти. В жухлой траве попадались сморщенные и высохшие плоды шиповника, росшего тут же.

— Нужно остановиться и поискать перевал, — сказал Эл, спешиваясь. — Тагор и Лиина пойдут на восток, Ирд отправится на запад, я полезу наверх, а Рад останется с лошадьми и Гором.

Они разделились и, прихватив только оружие и фляги с водой, которые уже давно наполняли дождём, направились в разные стороны и вскоре скрылись из виду.

Жрец стреножил коней, разложил небольшой костёр, следя за тем, чтобы тот не давал слишком много дыма, и присел рядом, набивая трубку.

Часа через три вернулись Тагор и Лиина, объявив, что не смогли отыскать ничего, напоминающего перевал, — повсюду горные тропы оканчивались либо ущельями, либо отвесными скалами. Они присели к костру, обсуждая можно ли поймать в этих местах кролика или подстрелить какую-нибудь птицу.

Вскоре после них вернулся Эл. Его поиски также не увенчались успехом. Вся надежда теперь было на Ирда, который вернулся только к вечеру.

— Думаю, я нашёл его, — сказал он, выслушав своих спутников, которые сообщили ему, что не смогли отыскать ничего, похожего на перевал. — В паре миль отсюда, — он указал рукой на запад, — есть тропа, очень узкая и извилистая, она тянется по дну ущелья вдоль берега мелкой речки, а затем, кажется, сворачивает. Кони могут пройти, но далеко ли, не знаю. Возможно, она и обрывается где-нибудь, но я шёл около мили, и мне не встретилось ни пропасти, ни завала.