— Как я и думал, — кивнул некромант.

— Проклятье! — воскликнул экзекутор. — Значит, они боялись Праматери?!

— Выходит, так. Что-то заставило их предполагать, что угорь может попытаться прикончить их. Возможно, им подсказали. Но я сомневаюсь. Кто бы ни надоумил «гонцов» заняться экспериментами, он должен был хотеть избавиться от них. Так что покушения Праматери были бы ему только на руку.

— Почему же они не уехали из города? — спросил Дайн. — Смылись бы, да и все дела. Конечно, покинуть Альтахир нелегко, но не невозможно.

— А если их не выпускали?

Дайн покачал головой.

— Нет, они не подавали прошений об отъезде. О таком я бы знал.

— Тогда, полагаю, дело в том, что вдали от города магия угря перестаёт действовать, — сказал Эл. — Они умерли бы через некоторое время.

Демоноборец и Дайн взглянули на Иону, ожидая подтверждения. Жрец нехотя кивнул.

— К сожалению, ты прав, Легионер. Альтахир не просто так закрыт и на вход и на выход. Только здесь мы можем жить вечно. И пополнять наши ряды ни к чему. Многих жителей трудно контролировать. Кто-нибудь обязательно захочет уехать. Сдерживать же толпу, рвущуюся из города, и вовсе невозможно.

— Идите в здание, — велел дознавателям Иона. — Вы хорошо потрудились.

Когда солдаты ушли, он уставился на некроманта.

— Итак, что мы имеем? Есть некто, использовавший «гонцов», чтобы получить кровь проституток. Есть также человек, подсказавший им, что угорь может добраться до них по водопроводным трубам. И это едва ли один и тот же фигурант дела. Плюс кто-то развинтил трубы и краны в экзекуторской, чтобы обеспечить Праматери доступ к свидетелям.

— Выходит, против нас действуют, по меньшей мере, двое, — заметил Дайн. — Это если первый и последний совпадают.

— Я думаю, сейчас надо попытаться выяснить, кто входил в экзекуторскую и спускался в подвал, — сказал некромант. — Это либо один из дознавателей, либо человек со стороны. В последнем случае его визит не мог остаться незамеченным.

— Сейчас мне нужно отдохнуть и подумать, — сказал демоноборец. — Отправлюсь в гостиницу.

— Сейчас?! — взвился экзорцист. — Нашёл время! Когда каждая минута на счету, нужно…

— Дай мне полчаса, чтобы восстановить силы, — перебил Эл. — Это тело уже не так выносливо, как прежде. Или ты не заметил, что оно не на пике формы?

Иона скользнул взглядом по фигуре демоноборца, хотя в этом не было необходимости: и так ясно, что имел в виду некромант.

— Ладно, — нехотя сказал священник. — Полчаса. Иди с ним, — велел он Дайну. — И гляди, чтобы не сбежал.

С этими словами жрец торопливо пошёл прочь, но Легионер окликнул его, заставив остановиться:

— Я должен встретиться с Капитулом.

— Зачем? — обернулся Иона.

— Надо же отчитаться. Скажи, что я хочу доложить о ходе расследования.

— Я и сам могу это сделать.

— Не сомневаюсь. Неплохо бы встретиться через час.

Священник помолчал.

— Хорошо, — сказал он спустя секунд пятнадцать. — Я постараюсь организовать это.

— Уж будь добр, — проскрипел Эл.

Они с Дайном направились в гостиницу. По пути то и дело попадались жители. Они уже не сторонились демоноборца и не прятались, но шептались, бросая косые взгляды. Некоторые провожали легендарного некроманта, открыв рты. Стражники отдавали честь Дайну, старательно делая вид, что не замечают широко шагающего рядом с ним Эла.

— Почему его священство сказал следить, чтобы ты не сбежал? — спросил вдруг адъютант. — У тебя появился повод сделать это?

— Не волнуйся. Демоноборцы не уходят без оплаты. Они всегда уносят с собой или деньги, или чьи-то жизни.

— Я слышал другое. Иногда их самих убивают, чтобы не платить. Или выставляют из города, не дав ни бэнта.

— Это ты про каких-то других демоноборцев слышал, — сказал Эл. — Про ненастоящих.

Дайн усмехнулся, но возражать не стал.

Когда они добрались до гостиницы, некромант заперся в номере, а адъютант вошёл к себе, но дверь закрывать плотно не стал. Эти наивные меры предосторожности позабавили Эла. Неужели Дайн полагал, что услышит, как уходит Легионер, если тот захочет свалить из гостиницы?

Демоноборец сунул руку в карман и вытащил оттуда мокрую добычу, подобранную в подвале экзекуторской. Дохлая крыса выглядела совсем крошечной. Закатившийся глаз подёрнулся мутной плёнкой, а хвост напоминал ободранную змею. Неприятное зрелище для любого, кроме того, кто привык иметь дело со смертью в любых проявлениях.

Тонкие губы демоноборца зашевелились, произнося заклинание. Таких слов не знал никто в этом мире, ибо они остались достоянием последнего на Земле некроманта. Затянутые в перчатку пальцы сложились особым образом и принялись чертить над тушкой крысы символ Тантоса. Спустя несколько секунд изо рта Легионера повалил зелёный дым. Клубясь, он окутал труп, «впитываясь» в него. Когда Эл замолчал, глаза грызуна засветились зелёным, голова повернулись, лапы задёргались, а хвост дёрнулся и принялся извиваться не хуже дождевого червя. Некромант прижал тушку к столу, чтобы «ожившее» существо не сбежало. Допросить того, кто не способен ответить, трудно, но не невозможно. Ибо интересовали Эла не столько слова, сколько воспоминания. А их можно было узнать разными способами.

Демоноборец прикрыл глаза и произнёс ещё одно короткое заклинание. В его мозгу появились размытые картинки: камень, швы, металл. Снова швы и ржавчина. В носу возникли запахи гнили и разложения. Судя по низкому качеству картинок, грызун был старым. Его зрение уже начало портиться. Эл видел всё в сине-зелёном спектре, лишённом оттенков. Варьировался только уровень освещённости. Но самое главное — крыса просто не могла чётко различить то, что находилось дальше тридцати сантиметров. Там всё превращалось в туман. Да, не самый лучший свидетель достался некроманту. И надежда на успех была ничтожна — не только из-за плохого зрения зверушки. Но и потому что она могла просто не встретить того, кто разболтал водопровод. Например, забраться в подвал после его ухода. Так или иначе, демоноборец терпеливо «пролистывал» воспоминания грызуна, поступавшие в его мозг в виде последовательных картинок и обрывков движения. Это напоминало безнадёжно испорченный видеофрагмент.

Вдруг перед глазами некроманта мелькнул чей-то сапог. Кожа, нитки, швы, подошва, пятнышки грязи. Запах… Всё это чётко запечатлелось в памяти крысы и теперь стало достоянием Эла. Вот нога снова начала движение и через секунду пропала из виду. Вдалеке мелькнуло размытое пятно — это другой сапог последовал за первым. Человек прошёл мимо грызуна. Зверушка не заинтересовалась им. Она развернулась и побежала вдоль стены под прикрытием трубы. Её интересовала еда. Где-то должен был иметься проход, ведущий снизу наверх, в кухню или кладовку — так подсказывал старой крысе опыт. И она искала подходящую дыру, полагаясь на нюх и ослабевшее зрение. Если б грызун не был так стар, он, наверное, уже отыскал бы лаз, но возраст задерживал, принуждая подолгу обследовать каждые тридцать сантиметров площади.

Эл открыл глаза. Он не увидел лица того, кто открыл в подвале краны. Он даже не разглядел его одежду. Но оставались запах и обувь. Не так уж и мало, если подумать.

Тушка продолжала судорожно подёргиваться под левой рукой демоноборца. Эл сотворил правой символ Тантоса наоборот и произнёс короткое заклинание. Зелёный «дым» начал таять, втягиваясь в рот Легионера. Труп грызуна затрясся, хвост лупил по столу, а лапки сучили так, словно животное били током. Когда зелёный дым полностью исчез, крыса замерла, и демоноборец смахнул её в угол.

Теперь оставалось встретиться с подозреваемыми и внимательно смотреть на их обувь. Ну, и изо всех сил тянуть носом.

Лодка плавно скользила по воде, не видимая для часовых, стоявших на стенах Альтахира и площадках крепостных башен. Единственное, что могло выдать её присутствие, это след, который оставался за кормой, но Эра напустила немного тумана — вдобавок к маскировочной магии, прятавшей лодку от людских глаз. Девушке это стоило немного крови и снадобий, которые всегда имелись у неё. И, конечно, сил, так что сейчас она сидела на носу бледная, с кругами под глазами. Кезо всегда было жаль ведьму, когда она колдовала. Магия каждый раз высасывала из неё жизненную энергию. Вот и теперь девушка походила на жертву какой-то болезни, хотя её состояние должно было улучшиться, как только волшебство исчезнет. Правда, впереди ждало ещё одно испытание, и оно могло уложить колдунью в постель на несколько часов.