Значит, его попытались убить. Эл сел на кровать, уныло скрипнувшую под его весом. И сделал это человек, владеющий магией Чёрной крови. То есть, священник. Что ж, всё сходилось одно к одному. Собственно, обнаруженное по ту сторону этого пласта реальности и так ясно указывало на преступника, и трупы собак только подтверждали личность «еретика». Некромант глядел, как мёртвые животные медленно таяли, исчезая из гостиничного номера. После них оставались тёмные влажные пятна. Но они должны были рано или поздно высохнуть. В этом поганом городе всё состояло из воды! Отравленной тем или иным жидкости. Всё, кроме того, кто заполнил свои жилы чужой кровью. Эл не представлял, как это повлияло на алхимика. Как изменило его сущность. В кого превратило. Быть может, ему предстояло столкнуться с ещё одним чудовищем. Вполне вероятно. Но в этом и заключалась его работа вот уже… Даже Легионер сбился со счёта прошедших лет!

Эл поднялся. Потянулся, хотя в этом не было необходимости. Но с давними привычками нелегко расстаться. Жаль, что он не смог принять ванну. Проклятая отравленная магией вода!

Оставалось добыть последнее доказательство, хотя, в принципе, оно было уже и лишним. Впрочем, убойный аргумент, в любом случае, некромант припас на потом. Для публичной демонстрации, так сказать.

Выйдя из комнаты, он запер дверь и прислушался. В гостинице царила тишина, но у неё были уши. И все они были обращены к нему. Усмехнувшись, Легионер направился к лестнице. Он давно привык к возне вокруг своей персоны. Люди никак не могли привыкнуть к тому, что среди них существовал такой… в общем, как он.

Спустившись на улицу, Эл бросил равнодушный взгляд на хозяина гостиницы, сидевшего возле крыльца, надвинул амигасу и двинулся через город. Похоже, Дайн на этот раз пропустил его уход и не торопился следом. Может, задремал?

У подножия гор раскинулась деревня. Ну, как раскинулась… Приютилась.

Художник заметил торчавшие бледно-жёлтые стены примерно за полмили до поселения. Когда же он приблизился, то подумал, что постройки больше смахивают на руины. Это не удивило его: Пустошь полнилась покинутыми деревнями и городами любых размеров. Но, когда до крайнего здания оставалось совсем немного, Художник слегка замедлил шаг своего коня. В его душу закралось смутное подозрение. Он не знал, что именно смутило, но «руины» совсем не походили на руины. И всё же, деревня производила впечатление покинутой. Этот диссонанс настораживал, так что Художник въехал в поселение медленным, осторожным шагом, прислушиваясь и приглядываясь.

Его лошадь двигалась по главной улице, а фигура всадника напоминала сжавшуюся пружину. Он был готов в любой миг оказаться на земле и ринуться в укрытие. Но в то же время у Художника не возникало ощущения, будто за ним наблюдают. Нет, он не чувствовал засады. Так что же было не так с этой деревней?

Люди словно покинули её в спешке. Тут и там виднелись брошенные корзины, вязанки хвороста, латки, телеги. На земле валялись рассыпанные гнилые фрукты и овощи. На прилавках разлагалось облепленное насекомыми мясо. Смрад щекотал ноздри одинокого всадника.

Похоже, на поселение напали. Быть может, это были беззаконники? Иногда они сбивались в довольно большие отряды и грабили деревни, а то и небольшие города.

Но они всегда оставляли на улицах трупы. Разве что уцелевшие закопали павших, а затем покинули разорённое поселение. Но куда им было податься? Художник поднял голову, обратив взгляд на видневшиеся за крышами горы. Там находился город, который ему предстояло посетить. Последняя точка на его пути. Ну, почти последняя.

Приняли бы там беженцев из этой деревеньки?

Всадник проехал ещё немного и понял, что вонь усиливается. Он повернул голову и потянул носом воздух. Да, смрад звал его вправо. Подчиняясь этому зову, Художник поворотил коня и двинулся в сторону церкви, острый шпиль которой виднелся за двускатной крышей салуна.

Стоило свернуть за приземистый сарай, приткнувшийся к парикмахерской с покосившейся вывеской, как взору всадника предстала гора обнажённых тел. Мужчины, женщины, дети и старики — несколько сотен трупов занимали всю площадь, окружая сложенные в виде башни телеги. Кто-то аккуратно сложил мертвецов с геометрической правильностью, создав их них подобие пирамиды, в центре которой торчала конструкция из повозок. Каждое тело было вскрыто и выпотрошено и походило на огромную чудовищную устрицу на блюде площади. Внутренности же неизвестный развесил на башне из телег — они напоминали новогодние гирлянды. Головы же у мертвецов отсутствовали. Вернее, они имелись, но не на плечах. Некто отделил их и нанизал на оглобли, а кое-где — на жерди, выдернутые из плетней, таким образом, чтобы головы словно плыли в жарком мареве над грудой тел.

Воздух наполняли мухи и другие насекомые, их назойливое жужжание проникало в уши, а смрад застарелого гниения заползал в ноздри.

Художник остановился перед жуткой композицией, обводя её тревожным взглядом. Всё это напоминало его собственное творчество. Нет, конечно, поработал кто-то совершенно другой. И цель у него была иная. Художник собирал расползающийся мир, чинил его, стягивал, не давая швам окончательно разойтись, а тот, кто устроил это… О, местный скульптор исповедовал хаос! Его манило разрушение. Всадник сразу понял это. И ему не понравилось увиденное. Вот именно из-за таких больных ублюдков он и предпринял своё длительное путешествие.

Пальцы тронули поводья, конь переступил с ноги на ногу, но в этот миг внимание Художника привлёк какой-то предмет, блеснувший между телами у самого основания деревянной башни, и всадник заставил животное остановиться. Приглядевшись, он спешился и медленно направился к разлагающейся груде мертвецов.

Работник городского архива несколько удивился возвращению демоноборца, но выслушал его просьбу внимательно и лишь кивнул, прежде чем уйти в хранилище.

Эл уселся за стол с наклонной поверхностью. В верхней части имелись углубления для письменных принадлежностей — чтоб не скатывались. Пахло старой бумагой, пылью, чернилами. За окном виднелись тонкие деревья с редкой листвой, а за ними — кирпичная стена городской больницы. Заброшенной. После заключения «договора» с Праматерью жители Альтахира, видимо, перестали хворать. Облупившаяся вывеска покосилась, частично закрыв дверь. Даже странно, что в городе ещё остался морг, а в нём — сотрудники. Наверное, на случай очередной осады. Ну, или, как теперь, на случай убийств.

Размышления Эла прервал вернувшийся с кипой журналов служитель архива.

— Здесь должно быть всё, что вас интересует, — проговорил он, поправив нарукавники. — Записи, конечно, разрозненные, и набралось их немало, — он уселся напротив демоноборца. — Позвольте помочь в них разобраться.

— Буду благодарен, — отозвался Эл.

Служитель раскрыл верхний журнал.

— Могу я поинтересоваться, для чего вам знать, сколько торговцев книгами прибывали в Альтахир?

— Нет, это секрет, — проскрипел некромант.

Служитель понимающе кивнул. Должно быть, и не рассчитывал на ответ.

— Что ж, ладно, — сказал он, листая страницы.

— Мне ещё надо выяснить, где они торговали, и кто покупал у них товар.

Служитель усмехнулся.

— Где, мы, конечно, найдём, — проговорил он, не поднимая глаз. — Но кто… Это невозможно.

Эл придвинул лист бумаги и чернильницу. Откинул медную крышку и обмакнул стальное перо.

— Итак, — протянул он.

— Минутку, — отозвался служитель. — Сейчас. Ага, вот! Записывайте. Первый торговец книгами посетил Альтахир семнадцать лет назад. Было это в сентябре.

Перо опустилось и заскрипело, оставляя на бумаге чёткие линии.

Так прошло минут сорок, в течение которых служитель диктовал, а Легионер записывал сведения обо всех, кто привозил в островной город книги. Таких оказалось, как он и думал, немного. Всего шестеро бродячих торговцев наезжали сюда со своим не слишком востребованным в Пустоши товаром. И все они продавали в одном месте: им сдавал в аренду часть своего кафе один из жителей Альтахира по имени Магнус Трой. Узнав об этом, Эл испытал небольшое облегчение: не придётся обходить разные точки, всё можно будет узнать разом.