— Откуда они вообще взялись? — спросил Эл.

Старуха остановилась возле последнего стола и стянула простыню. В воздух поднялось облако пыли. Эл увидел истерзанное тело, в котором даже трудно было узнать человеческие останки.

— Хочешь, погляди, — проговорила старуха, отступив.

— Это вы его так выпотрошили?

— В том числе и мы.

Некромант склонился над столом. Понять что-либо по останкам было невозможно. Но оставался вариант допросить убитого.

— Так откуда взялись эти «враги»? — спросил Эл.

— Всё началось с битвы при Великом разломе, — чуть помедлив, ответила колдунья. — Когда мы сокрушили орду зитов, всё в округе было завалено телами. И мы решили избавиться от них, похоронив в недрах горы.

— Шахты? — вставил некромант.

— Именно. Несколько дней мы трудились, сбрасывая в них трупы. Даже не представляю, сколько их было.

— И потом эти враги вернулись?

Старуха кивнула.

— Вернулись, да. Но они были уже другими. А теперь к ним присоединились победители. Один за другим. То, что ты видишь, лишь малая часть, — колдунья кивнула на ряды столов. — Те, кого мы изучали. Остальных пришлось сжечь. Но их части там, — узловатый палец указал в пол. — Внизу. Вместе с зитами. Я не знаю, какая сила оживила наших врагов. Может, ты это выяснишь, демоноборец.

— Постараюсь, — ответил Эл. — Для начала взгляну на шахты.

Старуха покачала головой.

— Они снаружи защитного барьера. Разве что ты выйдешь из Даармахира так же, как вошёл.

Эл задумался. Он сомневался, что Эра способна открыть портал. Девушка только начала восстанавливаться. И даже если бы смогла, едва ли она согласится сделать это. Ведьма наверняка собиралась копить силы, чтобы осуществить свой план. А именно — заставить некроманта воскресить её родных. Демоноборец ни на миг не допускал, чтобы ей это удалось. С другой стороны, следовало быть осторожным. Ведь кто знает, на что ведьма способна? Предел земной магии не был известен никому.

— Я провожу тебя назад, — сказал Эл старухе. — А затем займусь делами.

— Удачи, — ответила колдунья. — Чует моё сердце, она тебе понадобится.

Мальчик спотыкался, понятия не имея, обо что. Иногда это было нечто твёрдое, иногда мягкое, а порой осклизлое, чавкающее. От отвращения парня передёргивало, но сильнее омерзения оставался страх. Что нужно этому странному человеку, от которого пахло застарелыми фекалиями, потом и химикатами? Зачем ему ребёнок? Не стоило ли отдаться в руки оборотней? Смерть, конечно, ужасала, но она была бы быстрой, а здесь…

Молчание нарушил обитатель Зоны.

— Свежая кровь, — проворчал он, дёргая мальчика за шиворот так, что затрещала ткань. — Очень нужна. Мало, совсем мало осталось нас. Надо работать, надо трудиться. Ученье и труд… — он захихикал, и от этого звука у парня по всему телу побежали мурашки. — Столько ещё не сделано. Они не кончаются, никак не кончаются.

Человек говорил отрывисто, возможно, он даже не замечал, что произносит мысли вслух. Мальчик старался не глядеть на него. Вокруг царила тьма, лишь изредка пронзаемая лучами света, пробивавшегося сквозь дыры в стенах. Тонкие полоски только ослепляли, не давая возможность что-либо увидеть. Правда, иногда парень замечал двери, железные, покрытые потёками ржавчины. Он и сам удивлялся, что удаётся разглядеть их. Куда они вели? Что скрывалось за ними? Вопросы вертелись в голове, кипя в бульоне ужаса. Надо взять себя в руки, — говорил себе парень. Нельзя поддаваться. Ты спасся от оборотней, а это просто человек, как ни крути. Его можно ударить, можно ранить. Его можно убить. Готов ли был мальчик к этому? Отнять жизнь, превратить двигающееся тело в неподвижное, обречённое на разложение? Был. По крайней мере, ему так казалось.

Человек остановился и начал возиться с металлом. Он лязгал и клацал почти минуту, прежде чем в темноте показалась полоска света. Она побежала вниз, переломилась под прямым углом, и мальчик понял, что видит, как открывается дверь.

— Сюда, — проговорил человек, распахивая её.

Натужный скрип резанул по ушам, и парень зажмурился от тусклого красноватого света, который в первое мгновение показался ему очень ярким. Но вот человек втолкнул его в комнату, где горела керосиновая лампа, распространявшая резкий удушливый запах. Глаза быстро привыкли, и мальчик поторопился осмотреться.

В помещении никого больше не было, и это почему-то вызвало чувство облегчения. Угол занимала кровать, заваленная тряпьём. Вдоль одной стены стояли железные шкафы, около другой виднелся огромный стол, занятый какими-то громоздкими приборами. На полу рядами поблёскивали в красноватом свете лампы стеклянные колбы, реторты и прочая химическая посуда. Парень заметил ещё бутылки разного размера, на некоторых темнели этикетки. Пахло в комнате так же, как от её обитателя.

Человек с грохотом захлопнул дверь, задвинул массивный засов, щёлкнул висячим замком и засунул ключ в карман штанов.

— Вот мы и дома, — пробормотал он.

Мальчик отступил от него. Это было неосознанное движение, но оно заставило человека насторожиться.

— Эй! — окликнул он. — Ты чего?

Парень промолчал. Теперь он смотрел на своего похитителя.

— Ты не бойся, слышишь? — прохрипел тот. Закашлялся, отхаркнул на пол мокроту. — Я тебя не убью. Ты мне нужен, понял? Живой.

Слышать это было большим облегчением. Только оставался вопрос: зачем этому человеку нужен живой мальчик?

— Понимаешь, а? Работы много. Рук мало. Будешь помогать.

Парень кивнул.

— Вот и отлично! — обрадовался, растянув тонкие губы в жутковатой улыбке, обитатель Зоны. — Очень хорошо, что мы договорились. Будешь жить здесь, у меня. Так безопасней. Ты мне нужен, — человек осмотрелся. — Надо устроить тебе место.

Он направился к шкафам. Открыв одну дверцу, вытащил грязное одеяло, подушку, матрас. Бросил всё на пол.

— Бери, — сказал он.

Мальчик подошёл и сгрёб мягкое, тяжёлое, дурно пахнущее. Преодолевая отвращение, прижал к себе, чтобы удержать.

— Думаю, здесь, — человек указал в дальний угол, где стояла низкая железная кровать с продавленной почти до пола пружиной. — Клади туда.

Парень послушался. Постелил матрас, расположил подушку, сверху положил одеяло. Ни о каком постельном белье речи не шло, ясное дело.

Человек наблюдал за его действиями, не двигаясь, уперев руки в бока.

— Хорошо, — кивнул он, когда мальчик закончил и немного отошёл от кровати. — Теперь идём. Пора трудиться. Они не могут долго ждать. Будут звать. Начнут жаловаться. Я не могу слышать их.

О ком он говорил? Мальчик поплёлся следом за человеком, который двинулся к двери в противоположной стене.

Здесь тоже был засов. Обитатель Зоны отодвинул его, приоткрыл дверь и протиснулся в щель. Парень увидел бледную руку, которая манила его. Тонкие длинные пальцы напоминали щупальца.

— Сюда, — донеслось до него. — Скорее!

Мальчик набрал в лёгкие побольше воздуха и перешагнул порог.

Эл нашёл ведьму там, где и ожидал — в доме, который стал их временным пристанищем. Девушка сидела на первом этаже в позе лотоса с закрытыми глазами. При появлении некроманта она подняла веки и уставилась на вошедшего.

— Как твои успехи? — спросила она.

Голос получился хриплым от долгого молчания.

— Кое-что удалось выяснить, — ответил демоноборец. — На самом деле, довольное многое.

— Расскажешь?

Эл сел напротив ведьмы, подогнув ноги. Он провёл многие часы в такой позе, когда путешествовал по землям зитов. Там научился медитации и местной магии. Знала ли тамошнее волшебство Эра? Чем вообще владели учившие её колдуньи?

— Расскажу, — проскрипел некромант, снимая амигасу.

Он провёл рукой по почти лысому черепу, ощутив ладонью жалкие остатки волос. Когда-то, очень давно, у него была густая чёрная шевелюра. Теперь же голову «украшали» только несколько седых волосков. Эл давно перестал обращать внимание на свою внешность. Он не питал иллюзий, как его воспринимают окружающие. Их пугал демоноборец, известный как живой мертвец. Да и какое значение имела внешность для того, кто победил собственную смерть, но не сумел дать жизнь тем, в ком нуждался? Для него осталось лишь одно — вечно скитаться по Пустоши, искореняя остатки зла, чтобы оправдать своё существование и ту жертву, которую он некогда принёс.