— Мы пойдём там, — решил Эл после непродолжительного молчания. — А сейчас нужно отдохнуть и просушиться.

Они построили небольшой шалаш из срубленных еловых веток и развесили перед костром одежду, от которой вскоре повалил густой пар. Над огнём тоже соорудили навес, чтобы дождь не мешал ему изгонять влагу.

Наутро скромно позавтракали тем, что ещё оставалось из запасов, и решили по дороге попытаться подстрелить хоть какого-нибудь зверя, на что, впрочем, было довольно мало надежды — местность вокруг казалась абсолютно пустынной.

Через некоторое время Ирд остановился и показал на вход в ущелье. Почти отвесные скалы постепенно сужались кверху, соприкасаясь вершинами и образуя подобие гигантской арки. Видимо, мелкая речушка, журчащая между камнями, была некогда подземным потоком, промывшим горную породу и вырвавшимся на свободу.

— Здесь начинается тропа, — сказал Ирд.

— Что ж, придётся поголодать, — проговорил Рад. — У нас нет времени на охоту.

Они двинулись вслед за Ирдом, который вёл их. Впрочем, никаких ответвлений не было, так что они в любом случае не сбились бы с дороги. Единственное, что беспокоило их — действительно ли это Эрин-Готор, который приведёт их к замку Ирдегуса.

Вскоре они свернули, и подъём стал круче. Эл начал опасаться, что придётся оставить коней и идти дальше пешком, но дорога вдруг пошла серпантином, так что двигаться стало даже удобнее. Судя по всему, это действительно был обозначенный на карте перевал. Растительность попадалась всё реже, поэтому путники решили нарубить кустарников и прихватить с собой, чтобы развести костёр.

Через некоторое время отряд остановился на привал. Кругом уже были одни только голые скалы. Небо темнело с каждой минутой. Собиралась гроза. Решили поискать пещеру или хотя бы скальный карниз, под которым можно было бы укрыться. В течение часа все блуждали по окрестностям, высматривая подходящее убежище, пока, наконец, Рад не набрёл на небольшую пещеру, образованную расколом слоистых пород. Она походила на пасть гигантского змея и была неглубока. Низкий потолок не позволил взять животных в пещеру, и их пришлось оставить под открытым небом. Эл развёл костёр, и люди сели вокруг него, поглядывая на просвет, где всё чаще падали крупные грозовые капли.

Вскоре сверкнула молния, а через несколько секунд раздался раскат грома. Снаружи потемнело, и в пещеру подул холодный ветер.

— В детстве я очень боялась грозы, — проговорила Лиина, зябко кутаясь в плащ. — Тогда мама рассказывала мне сказки, которые были такими страшными, что по сравнению с ними молнии и гром начинали казаться дарами богов.

— Я слышал, есть земли, в которых рассказы о вампирах и оборотнях считают вымыслами, — заметил Тагор. — Хотел бы я родиться в одной из них. Моих родителей убили вурдалаки. Мы с братом в это время прятались в сарае — он стащил у отца невод, чтобы наловить рыбы, и боялся наказания.

— Нет таких стран, — сказал Эл. — Всё отравлено кровью Звезды.

— Откуда вообще берётся вся эта нечисть? — проговорил Ирд, глядя в костёр. — Неужели она угодна богам?

— Грингфельд сказал, что вампиров создал Молох, — заметил Рад. — Он считает себя его слугой.

— Старые легенды говорят, будто Молох вложил своё дыхание в тела шестерых умерших царей. Они были сильны и жестоки, и он решил, что они хорошо будут служить ему в обмен на бессмертие, — сказал Эл. — Не знаю, правда ли это.

— Никогда не слышал о подобных легендах, — заметил Рад.

— Я тоже, — вставил Ирд. — Но продолжай, это интересно.

— Знакомого нам хозяина Кёлтебруна, Грингфельда, Молох создал первым и дал ему власть надо всеми вампирами. Остальных звали Лергус, Ванхорн, Валерио, Майрено и Владислав. От этих оживших по его воле мертвецов пошли кланы вампиров: каждый из них наделал себе Слуг. Так называются носферату, у которых есть Хозяин — тот, кто их создал, — и которые не могут создавать себе подобных, пока сами не станут Хозяевами, что происходит после смерти их создателя.

— Значит, все вампиры из клана Грингфельда — Слуги? — заключил Рад, подумав.

— Именно так, — кивнул Эл. — Во время одной из войн на стороне армии Алкузула выступил клан Валерио. Почти весь он был истреблён, погиб и сам Хозяин. С тех пор уцелевшие носферату сами создают себе Слуг.

— Я читал об этой войне, — сказал Ирд. — Кажется, она была очень опустошительной?

— О, да, — подтвердил Эл. — Погибли миллионы.

— Миилионы⁈ — поразился Рад. — Неужели так много людей жило на Земле когда-то?

— Намного больше, чем ты способен вообразить, — сказал Легионер.

— А ты откуда столько знаешь? — поинтересовалась Лиина.

— Я тоже участвовал в той войне, — сказал Эл.

— Расскажешь? — спросил Ирд.

— Возможно, как-нибудь потом.

В этот момент ударил сильный раскат грома, полыхнула молния. Лошади снаружи нервно заржали, и людям пришлось выйти из пещеры, чтобы их успокоить. Когда они вернулись, то снова уселись вокруг костра, на этот раз поближе: одежда успела намокнуть, и её надо было подсушить.

Некоторое время все молчали.

— Зачем мы едем туда? — спросил вдруг Ирд. — У нас ничего не выйдет. До сих пор мы гнались за собственными мечтами о том, чтобы стать героями, но герои всегда умирают первыми.

— Ты чего это? — удивилась Лиина.

— Я не хочу ехать дальше! — сказал Ирд угрюмо. — Останусь здесь и подожду вас. Если не вернётесь через две недели, отправлюсь обратно.

— Ты не знаешь дороги, — заметил Рад. — Кроме того, в одиночку ты не сможешь пробраться через Остронордский лес.

— За то время, что мы ехали по нему, никто не напал на нас, — возразил Ирд. — Кроме того, мне страшно. Я не хочу умирать, — он взглянул на Эла, словно ожидая от того понимания. — Больше не хочу!

— Оставайся, — проговорил Эл. — Но здесь нечего есть, две недели ты не продержишься. Отправляйся в ближайшие дни.

Все помолчали, но чувствовалось, как по пещере растекается уныние. Тагор встал и расстелил возле стены плащ, собираясь ложиться спать. Рад сидел, сосредоточенно набивая трубку. Сверкнула молния, высветив лица прятавшихся от грозы людей. Порывы холодного ветра бросали в убежище тучи дождя, снаружи вновь испуганно заржали лошади.

— Пойду посмотрю, чтобы ваши кони не оборвали привязь, — сказал Эл, поднимаясь. — Надеюсь, мы скоро закончим переход через Эрин-Готор, а то животным уже нечего есть, — с этими словами он накинул капюшон и, слегка пригнувшись, вышел.

Когда Эл вернулся, все, кроме Рада, лежали на полу пещеры, пытаясь заснуть. Жрец курил, пуская колечки, которые тут же разрывал ветер.

— Мне кажется, наш путь близится к концу, — проговорил он негромко, когда Эл сел подле него, сняв плащ и расстелив его возле костра, чтобы высушить. — Эти земли словно не от мира сего, они заколдованы или прокляты. Здесь нет места живым.

— А мёртвым нет места в мире живых, — отозвался Эл. — Вампиры нарушили этот закон, решив, что их бог может подарить им настоящее бессмертие. Они не понимают, что Мир не потерпит их: рано или поздно племя носферату исчезнет, и память о них останется только в страшных сказках и легендах.

Он не добавил, что и его самого ждёт, вероятно, та же участь. Если, конечно, он не вернёт своё сердце…

— Но они ведь не умирают, — возразил Рад, прищуриваясь, чтобы уберечь глаза от дыма. — Молох, которому они поклоняются, позволил им жить вечно.

— Ты ошибаешься, — ответил Эл. — Вампиры — это бывшие люди. Они рождаются, умирают и снова возрождаются уже слугами Молоха. Они не знают того, что было до них. Им не доступна Вечность. Они — всего лишь крупицы бытия, насилие, совершённое над законами Мира, ошибка. Им отведено не намного больше, чем людям, и напрасно вампиры мечтают о бессмертии — их уничтожат те, кто считает этот мир своим.

— Люди? — спросил Рад.

Эл кивнул.

— Будьте сильны и унаследуете землю, — сказал он. — Носферату заняты собой, ослеплены иллюзией безопасности, они не заметят, как соберётся сила, способная уничтожить их. Мир не терпит ошибок, они не нужны ему.