[Урон падением -10ХП] [Здоровье: 300/310]

В окнах по-прежнему ничего не было видно. Везде слышались женские визги, грохот падающих с полок вещей и разбившейся в ресторанном отсеке посуды. Офицер, приветствовавший их на входе, лежал на полу в луже крови — он упал, раскроив череп об острый угол приваренного к полу стола. Джон Литтлджон тоже медленно сползал вдоль оконной рамы — но, кажется, старина “Скажу Прямо” был по-прежнему жив.

Игорь освободился от объятий упавшей на него дамы (в других бы условиях можно было обрадоваться месту, которым она прижалась к его лицу при падении — но не сейчас) и пополз к шерифу. Походя он обыскал покойного офицера на предмет лута.

[Пистолет “Кольт Патерсон” 7,8 мм, 5 уровень] [1100 шиллингов, 1,2 кг]

[20 патронов к “Кольт Патерсон”] [40 шиллингов]

Приблизившись к шерифу, Игорь принялся хлопать его по щекам:

— Эй, сэр, вы там эта… не помирайте!

Пощечины возымели действие: шериф, вздрогнув, заморгал и удивленно уставился на помощника.

— А? Что случилось? Твою мать, ну и припечатало же меня…

[Навык “Медицина” улучшен на 1%]

— Если б я знал, сэр…

Игорь и шериф выглянули в окно — дым постепенно рассеивался, и стал виден завалившийся на бок паровоз, путь которому преграждала некая черная громадина, лежащая поперек рельс. Из пробитой машины гейзером валил пар, а что стало с машинистами, оставалось только гадать.

“Что происходит? Дерево завалилось на рельсы? Но откуда тут деревья?”

Плоские пространства местности вокруг перемежались с причудливыми скалами-останцами, в тени которых рос редкий кустарник. Единственное, чего тут точно не было — это как раз деревьев.

“Похоже на засаду… ну-ка, что это там шевелится, в кустах…”

Приглядевшись, Игорь разглядел в зарослях повозку, запряженную двумя стальными конями.

— Это засада! — воскликнул Терехов. — Скорее, к последнему вагону!

— Погнали… — проворчал Джон, с трудом поднимаясь на ноги.

Когда они доползли до покореженной двери и, открыв ее, выглянули наружу, по ним тут же открыли огонь. Пули застучали по обшивке, и Игорь с Джоном невольно втянули головы в плечи, боясь, что в них попадут.

— Сукины дети… — проворчал шериф.

Пассажиры из других вагонов бросились во все стороны, перепуганные и ничего толком не понимающие. Те, кого невидимые стрелки все же смогли достать, остались лежать на земле, другие же с утроенной прытью бежали дальше. Десяток рабочих и аборигенов из второго класса спрятались в тени своего перекошенного вагона — благо, здесь пути проходили в ложбине, и он стоял довольно устойчиво.

— Надо выбираться! — воскликнул Игорь.

— Под пули? — рявкнул Джон.

Игорь закусил губу… а потом плюнул и метнулся в дверной проем. Шериф, ругаясь, последовал за ним. Приземлившись на землю, напарники на полусогнутых устремились вдоль вереницы опрокинутых вагонов к последнему. Пули свистели рядом, но, по счастью, пока не зацепили ни Джона, ни его помощника.

Завидев Игоря с шерифом, кто-то из толпы рабочих заорал и выстрелил, пуля просвистела в дюжине сантиметров от головы Игоря.

— Идиот, что ли?! — возопил бедняга. — Мы шерифы!

— С дороги! — вторил ему “Скажу Прямо”, размахивая “браунингом”. — Во имя закона!

В этот самый миг будто включили пулемет, и множество свинцовых ос полетели собирать свою кровавую жатву. Игорь и шериф рухнули на землю и поползли в укрытие под вагоном. Рабочие сориентироваться не успели и полегли практически все. Пару мгновений спустя они уже лежали на рассыпанных по земле осколках, неустанно окрашивая их в алый цвет.

Заслышав, как хрустят стекла справа от них, Игорь повернул голову и увидел, как из покореженного паровоза выползли еще два раненых железнодорожника. Один был совсем плох и почти сразу упал навзничь, раскинув руки, словно Пьер Безухов перед небом Аустерлица. Второй офицер выглядел пободрей: пыхтя, он добрался до холмика около придорожного столба и, укрывшись там, сделал пару выстрелов из револьвера в том направлении, где засел пулеметчик. Затем направился обратно, к паровозу — видимо, увидел турель и решил ей воспользоваться.

Выглянув из укрытия, Джон Литтлджон устало вздохнул.

— Да, малец, скажу прямо — попали мы знатно.

— Чего там?

— Окружают.

Игорь тоже вытянул шею и увидел, что не меньше десяти высоких черных и худых силуэтов с привычными цилиндрическими банками голов неторопливо шагали по прерии. До них было не меньше полутора сотен метров, но расстояние это неумолимо сокращалось. Правая рука каждого из автоматонов была вытянута вперед и заканчивалась небольшим пулеметом. Игорю они больше напоминали дроидов из древнючих “Звездных войнов”, чем местный стимпанк.

А за спинами автоматонов маячила пара всадников на темных, сливающихся с ночью, лошадях.

— Это Мэри? — спросил Игорь.

— Навряд ли. Наверняка послала вперед двух помощников, а сама отсиживается где-то. Вместе с остальными главарями. Так, давай-ка туда, ближе к последнему вагону.

Они покинули укрытия и, пригибаясь, устремились к “ценному грузу”. Живых кругом практически не было — на каждого стонущего раненого приходилось примерно два-три покойника. Добравшись до секретного вагона, Джон вдруг тоже решил подключиться к перестрелке — видимо, чтобы не ударить в грязь лицом перед гвардейцами — но очень скоро прекратил все попытки.

— Эх, зараза. Бронированные, — пожаловался он Игорю. — С такого расстояния девять миллиметров их ни за что не проймет. Но ничего, есть у меня и на этой свой аргумент.

С этими словами Джон расстегнул куртку, продемонстрировав помощнику четыре висящие на поясе гранаты. Игорь не успел и слова сказать, а шериф уже схватил одну, выдернул чеку и, размахнувшись, швырнул гранату в сторону приближающихся механических бандитов.

Секунда, две, три… и грянул взрыв!

— Минус один! — радостно сообщил выглянувший из-под вагона безымянный ковбой, но тут же ему в рыло влетела пуля, и он, харкая кровью, скатился обратно.

— Не повезло бедолаге, — отметил Джон и потянулся было к следующей гранате, когда за спиной вдруг послышался цокот копыт, и пули застучали по обшивке вагона с другой стороны.

— Черт, там еще механический скакун с пулеметами на спине… Сейчас я его! — радостно воскликнул шериф и, не глядя, швырнул гранату под вагон — надеясь, видимо, что она докатится до коня.

— Сука, ты что творишь?! — наплевав на всякую субординацию, рявкнул Игорь. — Ложись!!!

Пригнулся, сгруппировался — но осколки взрыва долетели и до него. Резкая боль в спине, все окрасилось в красные цвета.

[Урон 30] [Здоровье: 265/310]

[Модификатор: “Кровопотеря”, -5 ХП в минуту]

Развернулся и тихо чертыхнулся. Если кто-то из пассажиров еще был жив до этой минуты, то граната Джона практически наверняка их добила; кровь — такая настоящая, красная, даже вонючая — заливала все вокруг поезда.

— Врача! Врача! — все-таки заныл кто-то.

Доктор, на счастье, объявился — выпрыгнул из приоткрытой бронированной двери спецвагона. На ходу поправляя белый халат, он засновал от одного раненого к другому, и шкала здоровья у бедняг подрастала — не полностью, но хотя бы на чуть-чуть.

— Док, ко мне! — взмолился Игорь. — Я стрелять умею. У меня тут три ствола.

— Да, док, лечи сначала тех, кто стреляет! — вторил помощнику шериф.

— Ха, три! Так дай один мне! — рявкнул рослый темнокожий рабочий, которого доктор только-только перебинтовал.

Игорь кивнул и, вытащив из инвентаря свежеподобранный “кольт” с патронами, бросил их темнокожему.

— Еще минус один, — послышался голос гвардейца сверху, из “блиндажа” внутри вагона.