— Ну, да, действительно, небольшие, но многим вполне нравится. Мне вот нравится, в принципе, — сказал я.

Дзянь скрестила руки на груди.

— (Твои тоже!) — беззвучно проговорил я губами.

Дзянь помотала головой, мол — «не говори глупостей». И чего она так? Затем спросила:

— Ну и где Серебристая Поросль подобрала-то этот сапог? Хотя знаю где. У нас одна балетная школа на город. В западных новостройках.

— Сапогу сказали, что сапог толстый, — скривила носик Серебристая Поросль и поднялась.

— И сапог объелся таблеток для похудания? — усмехнулась Дзянь. — Или с крыши сбросился, или ещё сожрал какой-нибудь дряни от Хон-Цзы?

— Нет, сапог перестал есть и без устали тренировался три дня в специальной тренировочной пещере с зеркалами, потребляя только воду, — с лёгким презрением закончила Серебристая Поросль. — А потом упал без сил — тут-то Серебристая Поросль сапог и натянула.

— Усердие, достойно похвалы, — хмыкнул я. — Не осуждаю. Точнее, осуждаю… но не сильно.

— Именно поэтому Серебристая Поросль сейчас постоянно испытывает зверский голод, — злорадно сверкнула глазами наша гостья.

— Ты же… не съешь нас, уважаемая подруга? — насторожилась Дзянь.

— Соплеменники рассказывали, что сапоги не очень вкусны, — фыркнула демонесса и смерила Дзянь оценивающим взглядом. — Тем более — столь же тощие, что и сапог Серебристой Поросли. Да и статус негодницы Дзянь не располагает к тому, чтобы просто так съесть её. Серебристая Поросль намерена есть обычную людскую еду.

А бабуля Хо уже подсуетилась — уже принесла небольшую миску лапши.

— Ладно уж, так и быть, раз ты у нас, непутёвая такая, гостья — поешь перед дорогой, да и в путь. А потом — проваливай.

— Серебристая Поросль благодарит тебя, старая Хо, — сказала демонесса и вполне цивилизованно принялась орудовать палочками в тарелке.

Моторная память осталась, что ли?

Ела сперва с аппетитом, чавкая, булькая бульоном, но потом случилось непредвиденное. Демонесса закашлялась, согнулась в три погибели и прохрипела:

— Золотое ци…

Пару секунд её мотало в припадке за столом из стороны в сторону. Я увидел, как глаза вспыхивают красным и тут же гаснут, как перегорающая лампочка.

Ну а потом демонессу вытошнило прямо на пол — я еле увернулся. Потом опрокинула со стола тарелку, свалилась на стол и тут же захрапела.

— Ох, ох! Тарелку плохо промыли! — запричитала бабуля Хо, не спеша отправляясь за ведром и шваброй. — Это кто у нас тарелки мыл утром? А, Дзянь?

— А чо я, я ничего! — нахмурилась Дзянь и перешла на шёпот. — Уважаемая бабуля Хо, скажите лучше прямо — вы чего, в лапшу золотой ци отсыпали? Вы же знаете, что яогаи от этого…

— Уж догадывалась! — тоже шёпотом ответила бабуля Хо. — Но я, знаешь ли, в Юбилейную Дружину не за красивые глаза попала! Эту погань надо из города гнать, гнать! Пущай летит обратно в Основной Поток и не возвращается. А ты, лучше, чертовка такая, скажи, откуда у неё полный титул знаешь, а? Якшалась, что ли, с яогаями?

Дзянь отвела взгляд.

— Это… это всё Хон-Цзы! Да, он всякое про них рассказывал.

— Хон-Цзы опять. Титул у профурсетки этой знаешь… — продолжала бабуля Хо, орудуя шваброй. — «Статус» у тебя, говорит. Про родителей своих толком никогда не рассказываешь, про прошлое тоже… Ты ж откуда-то с Филиппин, да? Аль с Индонезии? Или из Малайзии? Или из Вьетнама? И проблемы с законом там у тебя были? А как язык выучила? Почему на ханьку так похожа? Легализовалась как? Через Янсена, да? У меня мно-ого вопросов к тебе, милочка…

Что-то и мне стало не по себе. Я, конечно, давно у Дзянь странности подмечаю, но о таких серьёзных нестыковках не задумывался. Уж не шпионка ли она какая? Не «Циклона», не «Антициклона», а какого-нибудь «Торнадо» или «Смерча»? Мало ли новых спецслужб появилось за годы, пока я валялся в коме.

— Ну… вроде того, ага. Я беженка! — сказала Дзянь и тут же перевела тему и перешла в нападение. — Лучше всё же скажите, бабуля Хо, а почему вы гостью решили затравить, не посоветовавшись с мэрией, с Чонгом, с городской дипломатической службой и прочими ответственными лицами? А? Нет, конечно, я думала, что они гораздо сильнее. Но вдруг её отец как раз и может снести половину города? И вы понимаете, к чему такой скандал может привести? Это дипломатический конфликт между… между мирами! У них легальное согласованное поселение!

— С кем это согласованное? — проворчала бабуля. — Со мной никто не согласовывал. С Надзирателем Ди — тоже.

— А вот вы с Надзирателем Ди и поговорите, — вильнула хвостом Дзянь. — Он наверняка в курсе! Или с Чонгом. А пока — соблюдайте дипломатический этикет, у вас в гостях очень важная персона. К тому же — невеста Чана! Пусть она у нас…

— Ишь ты! Раскомандовалась! Умная больно! А ну-ка — поть сюда, — бабуля Хо вручила швабру и ведро. — Приберись за этой своей дипломатической персоной тогда, будь добра. А ты, Чан, давай-ка хватай свою… невестушку и тащи в комнату, где лысый Ли жил, он съехал вчера. Там хотя б матрас есть.

— Что, прям… тащить?

— Ага! В неё весу — кило сорок от силы. Берёшь, значится, на руки, и тараканишь невестушку свою на второй этаж. Надо же, кто ж знал, что на неё золотой ци подействует, как снотворное — я думала, что помрёт от этого, али тело отпустит. А она, может, теперь ещё сутки продрыхнет.

Отвлеклась на кухонные дела, а потом пару секунд спустя добавила:

— Ладно, раз дипломатические дела, то по-хорошему бы платье постирать это… уж больно грязное. Так что — давай что ли, раздень, а я через полчаса схожу, халатик подгоню с рынка.

— Хм… Хм… в смысле… раздень…

Нет, конечно, мы уже и в бане вместе парились, но они-то, во-первых, об этом не знают, а во-вторых — раздевать спящую слегка заблёванную балерину… какое-то уж совсем странное таинство.

— Руками!

И Дзянь ещё хихикнула — наверняка же хочет посмотреть, вуайеристка, блин. Делать нечего. К тому же, мне хотелось бы сделать это быстрее, чтобы не быть застуканным Сян.

Я уже представлял себе, как скажу ей: «Я тебе сейчас всё объясню!» Чёрт… это-то я скажу — а вот чего дальше говорить? Как объяснять?

Что ж, я прибрал на столе, как мог, надел фартук. Осторожно отодвинул стул, изловчился и одним движением поднял на руках Серебристую Поросль — действительно, оказалась лёгенькой, килограмм сорок с копейками. Сразу заворочалась, во сне, причмокнула, пробормотала что-то вроде:

— Младший муж…

Рукой шею обвила — и дальше засопела. Не страшная совсем такая, и даже вполне себе по-человечески пахнет. Но я оставался настороже — как-никак, в мозгах у неё была инопланетная тварь. Прошагал через зал — по лестнице нести всё равно оказалось неудобно. Что ж, решил перекинуть через плечо, примерно таким же образом, каким бравые древние викинги уносили чужих жён в плен. К тому же — спит, дрыгаться не будет.

У лестницы приставил на пол, придерживая рукой, развернулся спиной, подставил плечо… Взвалил на спину, сделал пару шагов по лестнице…

Ну и, конечно же, пересёкся взглядом с Сян, которая неспешно спускалась к своей обеденной смене.

— Я тебе всё объясню! — выпалил я.

— Ну уж… постарайся, — холодно сказала Сян.

Не знаешь, что говорить — говори правду.

— Эм… посетительнице стало плохо, бабуля Хо сказала нести наверх, в комнату лысого Ли, который вчера съехал. И ещё — раздеть, чтобы постирать костюм. А это я делать не очень хочу, честно говоря.

А что? Я же сказал правду! Посетительница? Посетительница. Стала плохо. Бабуля сказала. Правда же?

— Хм… — Сян подошла и принюхалась. — Она чего, прям в этом и пришла? Перепила, что ли? Фу, такое чувство, что она эту балетную пачку месяц носила… Ещё и земля и ветки вон застряли… Гнались за ней, что ли?

— Это… очень странная посетительница, — сказал я и демонстративно покряхтел, показывая, что мне тяжело, и надо идти — а мне уже и вправду было тяжеловато.

— Давай хоть донести помогу, — сказала Сян.