— Так, смотрим контакты… — пробормотал Янсен.

Список контактов оказался пуст.

— Список вызовов? — предположила Сян.

Звонил только «Номер скрыт» — там было двадцать входящих звонков, в основном, утром и вечером. В день нашего нападения звонков было целых пять, и парочка коротких, по паре секунд — прямо в час нападения.

— Такое чувство, что он получил от кого-то наводку. И выследил нас, — предположил я. — Но от кого?

— Такси посмотри? — попросила Сян.

Аккаунт такси оказался удалённым. Равно как и аккаунты платёжных систем.

В мессенджере было одно единственное сообщение рано утром двухнедельной давности от «удалённого аккаунта».

«Зайди в приложение».

— Кстати, что за приложение? — обратил я внимание на странную иконку.

Иконка выглядела как шестигранник с красным вихрем, закрученным против часовой стрелки. При запуске открылось пустое окно, а в программе-эмуляторе всплыло сообщение: «Запрашиваются телеметрические данные».

— Так, сейчас, сейчас… Попробуем подменить пароль к базе данных… от рута… перехватить запрос… так, в базу вошли, вот табличка, видимо, вот это… Хэш расшифровали, затем подставим… исправим токен… — бормотал Янсен. — Готово!

В итоге извещение о попытке входа закрылось, но открылось пустое окно с сообщением «Сервер не найден».

— А, ну да. Логично. Откуда тут у нас за забором — их сервер.

— Что это за ерунда хоть? Как приложение называется?

— Кстати, хорошая мысль. Сейчас залезем в файловую систему… Судя по названию пакета — «Anticyclone Lab Service Desk System Client».

— Это английский же, как переводится? — спросила Сян.

— Клиент системы управления заявками. Антициклон… Лаборатория… — Янсен нахмурился и задумался.

— Вижу по лицу, что ты слышал что-то об этом? — предположил я.

— Слышал. Однажды давно слышал в разговоре… у отца.

— Я даже не в курсе, кто твой отец, мы про это так и не поговорили, — начал я, но Сян почему-то толкнула меня локтём.

И только после я вспомнил, что она упоминала отца в причине её разрыва с Янсеном. Ясно, не стоит. Янсен всё же ответил.

— Мои родители… очень влиятельные люди в этом городе. Думаешь, я сам бы заработал на этот пентхаус? — усмехнулся он. — Хотел бы сам. И когда-нибудь расплачусь и всё им верну. Последние несколько лет, после запуска рейтинговой системы и ещё пары проектов — всё оплачиваю сам.

— Ладно, так что там за Антициклон?

Янсен покачал головой.

— Понятия не имею. Там фраза была при разговоре по телефону, вроде «Может, к этому Антициклон руку приложил?». Я после как-то раз спросил — он сказал, что мне лучше не соваться в это дерьмо. Судя по интонации, какая-то мутная организация. Банда, может, альянс, хотя я, кажется, все крупные уже наизусть помню, и такой не припомню.

— В общем, какой мы вывод можем сделать? Что какой-то Антициклон, какая-то мутная банда проявляет к нам интерес. И, возможно, ищет.

— Ага. Будьте осторожны, — сказал Янсен, поправив очки. — И надо будет подумать, как тебе легализоваться… Есть одна идея, но не совсем мне нравится.

— Криминальное что-то? Пофиг, что не нравится — лучше с документами, чем без. Я отблагодарю.

— Слово-то какое старинное — «криминальное», — усмехнулся Янсен. — Все настолько привыкли, что уже так не говорят. Хорошо, я наведу справки.

После мы пообедали, переключившись на куда более приятные темы — про разновидности кухонь и какие-то истории из сериалов. А затем настал долгожданный — для Дзянь — момент купания.

— Можно я, можно я!

Она влезла прямо перед носом у Сян по дороге к ванной, прямо-таки вся извелась, молодая извращенка. Опять ей не терпелось увидеть голого мужика, а может, и того больше — всячески потрогать и ущипнуть. А одета-то как была! Короткий обтягивающий спортивный топик и шортики. Конечно, после полученной «лапшичной дозы» возросло и моё либидо, но позволять разные излишества и усугублять общение я не хотел и не стал. Как-никак, общение с Сян мне было куда дороже, да и что-то вспоминалось и на тему «истечения Ци», дескать, мысли о плотском расслабляют дух… Но мой лечащий врач неожиданно пожала плечами и согласилась:

— Хорошо, купай ты, Дзянь.

Итак, мы заперлись в ванной вдвоём, в отличие от коллективного процесса, когда меня мыла целая команда, это сразу приобрело характер интимного события. Раздевали меня плавно, нежно, даже с каким-то придыханием. Затем я попытался ограничиться лишь помощью по погружению меня в ванную, потому что на этот раз все манипуляции мог выполнять сам — но Дзянь этого было мало.

— Теперь можешь уходить, спасибо, Дзянь, я позову, когда понадобится твоя помощь.

— Нет, нет! Мне нужно остаться. Мало ли, с тобой что-то случится, ты наглотаешься воды начнёшь задыхаться, и потребуется срочно делать искусственное дыхание!

Чертовка прямо-таки выхватывала у меня из рук мочалку и принималась драять мои плечи и спину так усердно, как будто желала их отполировать. Разумеется, не упуская возможность прижаться, пройтись по коже ладонью и всё прочее. Конечно, моё мужское самолюбие прямо-таки ликовало. Но вместе с тем закралось и сомнение. Что-то подсказывало, что поведение совершенно нетипично и неразумно в нашей ситуации. И когда в процессе вытирания полотенцем Дзянь снова попыталась залезть рукой куда не следует, я прямо, но осторожно спросил:

— Дзянь, ну зачем тебе… Если ты не заметила, я пока даже ходить толком не могу! Город огромный, от одиночества можно убежать тысячью разных способов. Неужели так важно, что у меня синяя чакра?

— Синяя чакра! — её зрачки вмиг округлились, как у кошки, готовящейся к прыжку.

Кажется, её упоминание всколыхнуло девицу даже посильнее, чем вид голого мужика. Неужели в нынешнем мире к списку разных изощрений и наклонностей следует добавить любовь к владельцам шаоданей определённого цвета? Да ещё и у ограниченно-трудоспособного?

Следующим манёвром она смешно зажмурилась, сграбастала меня за шею и попыталась неумело поцеловать в губы, но я увернулся.

— Ну всё, всё, хватит, Дзянь, — я замер на секунду. — Ты, конечно, очень красивая. Но позволь мне сначала встать на ноги.

Конечно, хлопнула дверью и последующие несколько дней она демонстративно дулась — очень похоже, это была незамысловатая игра в требование извинений.

Сян же повторно проводила сеансы ци-ортопедии. И — о чудо — через два дня я смог пошевелить стопой.

Спустя ещё три дня — слегка приподнимать ногу на подножке кресла. Одновременно делал упражнения и на руки, отчего у меня даже появилось что-то, отдалённо напоминающее бицепсы. Примерно в это же время я стал колесить и активнее исследовать помещения пентхауса.

Всего я насчитал девять комнат, не считая гостиной, уборных и прочих помещений. Наша комната, кабинет и спальня Янсена, комната Дзянь — да, я в неё только одним глазком заглянул и вовремя скрылся, чтобы не спровоцировать, бильярдная, комната, оборудованная под веб-студию, одна полупустая комната, закиданная различной старой мебелью и айтишным барахлом, ещё одна закрытая спальня и последняя. Это была прямо-таки комната-музей, посвящённая какому-то родственнику Янсена.

Пыльная кровать, рабочий стол, старый шкаф. При взгляде на чёрно-белую фотографию в рамке на полке мне показалось, что я видел этого человека. На полках стояли статуэтки-нецке, ещё несколько фотографий — где указанный пожилой господин стоял на каком-то большом коллективном фото в Пекине и здоровался за руку с…

— Это же Дэн Сяопин! — пробормотал я.

А затем мой взгляд скользнул выше и упёрся в меч, висящий на стене. Красивый, наградной, инкрустированный. Я попытался дотянуться рукой — но мне не хватило сантиметров пятнадцать, чтобы достать его, а полноценно привстать в коляске пока так и не получалось.

Недолго думая, я подкатил к рабочему столу, взял ручку с золотым пером из гарнитура, подъехал как можно ближе и попытался поддеть меч, чтобы он выпал из вилки крепления.

Надо ли говорить, что у меня не получилась, ручка выпала из рук, задев и уронив на пол одну из статуэток с соседних полок.