Но я рано обрадовался. Стоило последнему моему выстрелу стихнуть, как по мне тут же открыл ответный огонь его напарник, резко выскочивший неподалёку от первого. Следом за ним на некотором удалении мелькнул силуэт третьего. Здесь у меня шансы выше: это не рота вооружённых до зубов наёмников, которые дюжины ребят Шатуна покрошили. Здесь мне будет проще. Во всяком случае, мне так казалось.

Пришлось вновь прятаться за контейнер, избегая смертельных подарков этих увальней. Пули противно забили по металлу, раздражая слух и нервируя мой организм. А некоторые ещё и рикошетили, что создавало лишний стресс. Адреналин хлестал через край. Главное в таком состоянии не наделать глупостей.

Из-за вооружённой автоматами парочки врагов, мне пришлось спешно отступать назад, чтобы сменить свою позицию. В противном случае меня могут зажать в угол и расстрелять как собаку. Не хотелось бы себе такой участи.

Быстро перебежав в противоположный угол я, сначала выглянув и осмотревшись, резво рванул вперёд, навстречу какому-то станку с ЧПУ, в надежде спрятаться за ним. Но стоило мне оказаться на середине пути, как откуда-то сбоку вынырнул один из «костюмированных» и открыл по мне огонь из пистолета. Я едва успел скрыться до того, как хотя бы одна пуля попала по мне. Тем не менее, под конец чуть ли не пришлось танцевать сальсу под рикошеты пуль. Но всё же я успешно добрался до нового укрытия, чтобы открыть огонь по показавшемуся впереди противнику.

В итоге мне пришлось ещё пару раз сменить своё укрытие. За это время меня чуть не грохнули. Будь моя пустая голова на пять сантиметров повыше, то непременно словил бы себе пулю в затылок. А так она буквально пролетела надо мной, прежде чем впилась в деревянный ящик, стоявший чуть впереди меня, и оставила на нём характерный след и треснутую стенку. Но и я не дремал. Всё же я смог отправить на тот свет одного костюмированного и ещё одного автоматчика. Правда, я делал это уже при помощи автомата, который свистнул у первого убитого мной противника, пока кружил вокруг, меняя укрытия. Я не считаю это мародёрством, это просто вопрос жизни и смерти и не более того. Поэтому моя совесть была абсолютно чиста.

И вот оставшаяся троица в очередной раз попыталась зажать меня в угол, но я успел вовремя отследить перемещение одного из них, так что мне почти удалось без проблем сменить позицию. Вот только под конец им чуть не удалось отправить меня на тот свет, резко открыв стрельбу с двух сторон. Повезло, что обзор автоматчика с его ракурса был куда хуже, так что его выстрелы не доставили особых проблем. Неприятности доставил обладатель «костюма». В какой-то момент я уж было подумал, что всё. Абзац пришёл. Но нет. У придурка кончились спустя пару-тройку выстрелов патроны в магазине, что дало мне примерно полминуты форы. Так что я вновь сныкался, готовый продолжать сражение.

Вот так мы плавно и подошли к тому моменту, с чего, собственно, я и начал свой рассказ. Но сейчас не время для воспоминаний. Сейчас пора вытаскивать свою тушку из этой глубокой задницы. И желательно целой и невредимой. Вновь повторяю слова Остапа Бендера: мне моя жизнь дорога, как память!

Но моим чаяниям, впрочем, как и всегда, не удалось сбыться. Буквально через пару минут с улицы послышались грохоты выстрелов, а следом прогремел взрыв гранаты. Стрельба набирала обороты. Отовсюду слышались крики людей, перекрываемые автоматной очередью.

— Чёрт! Босс, нужно уходить! — прокричал кто-то из моих противников.

— Знаю! Отходим! — раздался голос в десяти метрах от меня.

«Врёшь, гад, не уйдёшь!» — со злостью подумал я, выскакивая из-за угла и открывая огонь в сторону «костюмированного» ублюдка.

Но этому ушлёпку повезло. Он вовремя успел скрыться за очередной преградой, прежде чем мои пули смогли настигнуть его.

— Давайте, прочешите периметр, — раздался незнакомый голос. — Людей Шатуна здесь трое должно быть. Четвёртый — покойник — у ворот лежит.

«Да, трое, — подумал я. — Четвёртый у машины остался, бедолага…»

Я вышел из укрытия и поднял руки вверх. Зашедшие сразу же меня заметили, сначала взяли на прицел, но позже опознали как своего и опустили автоматы.

— Цел? — спросил их главный у меня. Судя по всему, он из той группировки, что должна была обеспечивать прикрытие.

— Да, цел и невредим. Хотя для этого побегать пришлось. А где вы были? Почему не обеспечили прикрытие?

— Дружок, будь спокойнее, — бандит показал мне своё плечо, из которого продолжала идти кровь, не сильно, но ощутимо. — Как видишь, на нас самих напали. И нам с боем пришлось прорываться к вам. Мы делали всё, что только могли.

И тут к нам пришёл водитель, тот самый, которого я должен был охранять. Не тронул его град пуль, везучий чёрт.

— Что с моим напарником? — спросил я у водителя. — И, кстати, как тебя зовут?

— Я на Танцора откликаюсь, — ответил помощник Шатуна на мой второй вопрос. — напарник твой, Селезень его зовут, получил тяжёлое ранение.

— Живой! — крикнул кто-то из пришедших.

— Во! — добавил Танцор к услышанному, — живой Селезень, значит, — он повернулся к главарю пришедших. — Наших медиков вызвали?

Главарь молча кивнул ему.

— Ха! И этот хрен жив! — снова раздался тот же громогласный баритон, спустя пару мгновений пришёл один из бандитов, волоча за собой раненного мной мужика в костюме, — Смотрите, кого я нашёл!

Правда, он был без сознания, да и вряд ли уже придёт в себя. Бандит бросил его на бетонный пол, убрал автомат себе за спину, чтобы не мешался. Пленный издал какой-то стон, его голова завалилась на бой. Затем бандит вынул из сапога пистолет, похожий на ТТ, и направил на голову пленника.

— О нет, Игрок, не начинай, — попросил его главарь, но Игрока было уже не остановить.

Пленник всё-таки пришёл в себя и увидел ствол пистолета, направленный ему прямо между глаз.

— Нэ-нэ-нэ-нэ-нэ, — Игрок начал менять цель пистолета, опуская его от головы к сердцу пленного. — Нэ-нэ-нэ-нэ-нэ? — теперь мушка указывала на правое плечо пленного. — Нэ-нэ-нэ, — мушка переместилась на залитое кровью левое плечо и стала также плавно перемещаться к животу и застыла примерно там, где был мочевой пузырь, вместе с тем замолчал и Игрок, злобно улыбнувшись. — Бум!

После этого прозвучал выстрел. Пленник почувствовал, как будто на его низ живота вывалили ведро со льдом, а затем вспыхнула резкая боль, скрючившая его пополам. Но кроме ещё одного стона пленный не издал не единого звука. После этого он перевалился на другой бок. Игрок залился хохотом, близким к психозу.

— Так! Что здесь, бакланы, происходит? Что за херня? — раздался крик на весь корпус уж слишком знакомым мне голосом, когда я повернул голову, то увидал знакомую лысину Костолома, приближающуюся к нам.

Он подошёл к нам в тот момент, когда прибывшие на помощь бандиты выносили трупы убитых мной предателей. Костолом проводил их взглядом.

— Здарова, Гром, — поздоровался он со мной и пожал мне руку своей лапищей, потом он повернулся к главарю. — Ну а ты, Лихой, что расскажешь?

Главарь ударной группы, у которого, оказывается, было прозвище Лихой, рассказал ему вкратце, что случилось. Костолом молча его выслушал, не отрывая холодного взгляда, от продолжавшего корчиться пленника. В конце он медленно кивнул и ответил.

— Мне всё ясно. Я — дебил, конечно, — заключил он.

— Почему, босс? — спросил Лихой.

— Понимаешь, об этой стрелке мог знать Коля Стеклянный Глаз. И я должен был это предусмотреть и, как организатор, отвечающий за безопасность, место встречи изменить. Но я упустил это из внимания, мой косяк. А эти ху… хрены, — он кивнул в сторону пленного, под которым уже натекла приличная лужа крови. — Те самые залётные из Выборга. И именно к ним Глаз сбежал. Теперь шестерит в их кругах. И вот поэтому у сходняка будут все основания в следующий раз с меня спросить.

Костолом подошёл к Игроку, продолжавшему посмеиваться над мучениями пленного.

— Ну и что ты делаешь? — спросил Игрока главарь.