– Дорогуша, – ко мне подошла высокая рыжеволосая женщина с яркими губами. – Ты мне не поможешь? Я ищу студента-анимага с высоким уровнем.

– Это я, – заявил Хруш, подходя к нам. – Кажется, я тоже искал вас всю свою жизнь. Показать территорию академии?

Женщина, томно улыбнувшись, шагнула к Хрушу так близко, что ее пышная грудь расплющилась о его мощный торс.

– Давай начнем с твоей комнаты, – прошептала она ему на ухо и лизнула мочку.

Хруш хрюкнул от неожиданности, смутился и покраснел, а затем они быстро пошли по направлению к мужскому общежитию. Я задумчиво проводила взглядом лапищу Хруша, которая уверенно сползла на ягодицу женщины.

Воздух едва не вибрировал от энергии. Прямо перед академией растянули полотнище, и артисты готовились к представлению в театре теней. Акробаты делали трюки на натянутом канате, а перед вывеской с яркой надписью «Говорящая рыба» разгорался скандал. Я подошла ближе.

– Украли! – вопила толстая женщина, тыча пальцем в и без того заляпанный аквариум. – Украли рыбу!

– Может, сама ушла? – предположил Ник.

– Ты болван? – взвизгнула тетка. – Она же рыба! Как она уйдет?

– А как она говорит?

– Этого мы, боюсь, уже не узнаем, – вздохнул Эрт и, приобняв его за плечо, повел в сторону шатра, яркий купол которого виднелся вдали.

Я догнала их и пошла рядом.

– Ее Эммет украл, – сказал Эрт, – я видел.

– Зачем? – удивилась я.

– Говорящая рыба – это круто, – сказал Ник. – А знаете, что еще круто? Изергаст дал мне палочку! Только я вам ее не покажу. Я ее дома храню, в чехле.

– Миранду не видели? – спросила я.

– Все в цирк пошли, – ответил Эрт. – Фирьен обещал места занять.

Шатер поставили прямо на спортивной площадке, и мое сердце сжалось от осознания того, что Рурка здесь больше не будет. Огромный медведь остался в Стене, как и Беата, и другие анимаги, и все наше веселье было с надрывом. Как будто попытка ухватить еще хоть немного жизни, еще хоть чуть-чуть…

Миранда сидела рядом с Джафом и помахала мне издали. Я протиснулась между зрителей и опустилась рядом с ней.

– В целом мне нравится академия, – сказал один из новеньких, которые теснились на лавке впереди. – И общага приличная, и кормят хорошо. Только девчонок мало.

Он обернулся и, заметив Миранду, широко улыбнулся.

– Зато те, что есть, – высший класс. Не хочешь пересесть? – предложил он, сдвинувшись по лавке в сторону. – Или сразу садись ко мне на колени, будет лучше видно.

Резко подавшись вперед, Джаф яростно рыкнул ему в лицо, а потом медленно облизнул выступившие клыки, возвращая привычный облик.

– Понял, – выдавил парень. – Не дурак.

Он вытер лицо от брызнувшей на него слюны и повернулся ко мне.

– Она замужем за ректором, – сказал Эммет, плюхнувшись рядом. – Мастер Адалхард. Слышал о таком?

У новенького дернулась щека, и он отвернулся, напряженно уставившись на пустую пока что арену.

– Как дела, Арья? – спросил Эммет.

– Плохо, – пожаловалась я, и он, вмиг став серьезным, обеспокоенно посмотрел мне в глаза. – Я так и не увидела говорящую рыбу, – продолжила я, – а ее уже кто-то стащил.

– У нее так себе дикция, – ответил Эммет, – шепелявит. Но я тебе вот что скажу – каждый имеет право на свободу, даже если он с жабрами. Иветта! – радостно помахал он блондинке, которая вошла в шатер вместе с Тиберлонами.

Однако братья, грозно зыркнув в сторону Эммета, увели ее на противоположную часть рядов.

– Она ничего, – заметила я.

– Ревнуешь? – поинтересовался Эммет и, склонившись к моему уху, прошептал: – А ведь у тебя еще есть шанс, Арья. Мы никому не скажем… Подумаешь – замужем. Быть может, так даже лучше. Добавит остроты.

Я отшатнулась и посмотрела на него внимательнее. Зрачки в бирюзовых глазах расширены, на скулах румянец.

– Ты что, пьяный? – спросила я.

– Я пьян любовью, – ответил он, но потом тряхнул головой. – Ладно, прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Сегодня как будто что-то такое витает в воздухе, чуешь?

На всякий случай я отодвинулась от него, прижавшись к Миранде, а та вдруг выпалила:

– Да сколько можно, Джаф? Тут же полно народа! Ты что, за шлюху меня держишь?

– Кстати, откуда здесь столько продажных женщин? – поинтересовался Фирьен. – Вы не подумайте, я вовсе не против. Говорят, вечером по театру теней покажут такое…

Рука Эммета опустилась на мое колено, и я, сбросив ее, вскочила с места.

– Куда ты? – удивился Ник. – Сейчас дрессированные собачки будут.

– А меня ты тоже пытаешься выдрессировать? – сердито выпалил Джаф, повернувшись к Миранде. – С моими желаниями считаться не надо? Джаф, нет. Джаф, фу. Еще команды «голос» и «сидеть» давай освоим!

Миранда молча поднялась следом за мной, и мы пошли к выходу.

– Миранда! – донеслось до нас.

– Он как будто сдурел сегодня, – пожаловалась подруга, ускоряя шаг. – Чем это пахнет, не чувствуешь? Какие-то специи…

Я принюхалась, но ощутила только знакомый запах дыма, и мое сердце радостно екнуло. Родерик появился из-за шатра, поймал ладонью огненную бабочку, которая вела его ко мне, и улыбнулся.

– Я, пожалуй, пойду домой, – буркнула Миранда. – Как-то не по себе от этого праздника. Вроде веселье, а на душе кошки скребут.

– До завтра? – спросила я, и подруга, кивнув, свернула к общежитию. А я пошла навстречу Родерику, обвила руками его шею и поцеловала в губы.

– Я соскучилась, – тихо призналась я, а в теле стал разгораться нетерпеливый огонь.

Кто знает, что случится завтра, но сегодня мы оба живы, мы вместе, и мне хотелось отдать ему всю свою любовь, пока не стало слишком поздно.

***

Наверное, Родерик почувствовал мое нетерпение, потому что мы не дошли до дома, а свернули в здание академии. Я думала, он поведет меня в свой кабинет, но Родерик направился в крыло путников. Я была здесь всего однажды, когда он водил меня в Динадиру, и сейчас мы вновь шагнули в портал.

– Здесь куда тише, – пояснил Родерик, когда вместо праздичного шума мы окунулись в тихую ночь.

Ласковый теплый ветер принес запахи моря и взметнул мои волосы, и Родерик убрал прядь с моего лица.

– Арнелла, – серьезно произнес он, но я закрыла его губы поцелуем.

Не хочу ничего ни слушать, ни говорить, ни тем более прощаться. А по его глазам и суровой складке между бровей я видела, что именно это он собирался сделать. Мы спустились вниз по камням, к пенной кромке моря, и, сбросив туфли, я с наслаждением шагнула в теплую воду.

– Хочешь поплавать? – предложил Родерик.

– Может, потом, – улыбнулась я.

Он расстелил свой плащ на песке и, когда я уже лежала на алой изнанке полностью обнаженной, замер, глядя на меня так, будто хотел запомнить. Я протянула к нему руки, и Родерик, накрыв меня своим телом, хрипло прошептал:

– Это даже красивее, чем я представлял. Так люблю тебя, Арнелла. Ты такая… моя. Мне кажется, что я всегда любил тебя и просто ждал, когда ты придешь в мою жизнь.

Он целовал мои губы, шею, лицо, и я млела от его ласк, растворяясь в них и словно уплывая под шум теплого моря.

– Почему же ты так долго не признавался мне в любви? – решила я немножко повредничать.

– Почему – долго? – удивленно посмотрел Родерик мне в глаза.

В его глазах плескалось пламя, яростная стихия, которая могла и убить, и согреть. Это завораживало. Мой мастер хаоса мог быть и беспощадным воином, и нежным любовником.

– Я сказал это в самую первую ночь, – добавил он.

От воспоминания о той безудержной страсти меня залило краской стыда.

– Я думала, мне показалось, – прошептала я.

Атлас скользил под моей спиной, ветер охлаждал горячую кожу, а я целовала мужчину, который стал моим первым и единственным, и обнимала его широкие плечи. Я подавалась навстречу его движениям, словно хотела стать с ним единым целым, вскрикивала от смелых ласк, которые дарили мне его руки и губы, плавилась в нашем общем огне, а потом лежала в его объятиях, глядя в любимые глаза, где тлело укрощенное пламя.