Проклятая печать исправно легла на исхудалое тело прохожего, который продолжал спешить по своим делам. Информация о нём начала поступать ко мне в удивительно больших объёмах, и я одобрительно хмыкнул. Чего там только не было!

Даже как маг проклятий я не мог не отметить филигранную работу неизвестного мастера, сотворившего поистине коварную ловушку. Часы. Те самые, золотые, и вполне исправно рабочие. Вот только они прикипают к носителю так, что даже отрубание конечности слабо поможет. Скорее, наоборот, ведь тогда снять проклятие будет ещё сложнее.

Артефакт в виде часов, по моим весьма грубым оценкам, обладал всего двумя свойствами, зато какими. Во-первых, выжимать из носителя буквально всю имеющуюся и поступающую в него энергию, включая ту, которая применяется для лечения. Во-вторых, использовать эту же энергию на поддержание жизни человека, спасая его от любых угроз, кроме себя. Истинное воплощение фразы «Жить будешь долго, но не очень весело».

Решив не откладывать наше знакомство, раз уж отпускать столь интересный экземпляр я всё равно не планировал, окликнул спешащего куда-то старика.

— Уважаемый, время не подскажете?

— Вы мне? — притормозил прохожий, осматривая улицу. Не найдя никого, к кому я ещё мог бы обратиться, со вздохом посмотрел на часы. — Одиннадцать вечера, юноша.

— Спасибо, — улыбнулся я ему. — Хорошие часы, качественные. Не подскажете, где достали такие?

— Где достал, там уже нет, — проворчал старик, со вздохом смотря на проклятый артефакт. — Извините. Точнее я сказать не могу. Потомственный артефакт, достался от деда.

— Надо же, узнаю тонкую работу, — покачал я головой. — Если не секрет, из какого вы рода? Из вежливости представлюсь первым, — киваю ему. — Граф Майский Николай Александрович.

— Ох, извините, не признал, зрение не то стало, — присмотревшись, наконец, заметил он мой перстень с изображением Жука. — Мухоловкин Иван Иванович, тоже граф.

— Рад знакомству, — протянул руку, которую старик тут же пожал, чем я сразу и воспользовался для более точного анализа его состояния. — Честно, не слышал раньше о вас, как, скорее всего, и вы обо мне. Но, думаю, у нас найдётся довольно много общего.

— Неужели? — скептически выгнул бровь Мухоловкин. — Очень интересно, в чём же?

— В проклятиях, Иван Иванович, в проклятиях, — ухмыльнулся я. — Я ведь вижу, что не только часы у вас необычные.

Мухоловкин тут же напрягся, сурово взглянув на меня и явно не зная, что делать. Вроде бы в этом мире проклятия как таковые не запрещены, даже на службе министерства обороны штатные имеются, что не особо секрет, но всё же наш профиль обычно далеко не в чести. Понимаю его опасения.

— Разрешаю себя проверить, — не отпуская руку своего коллеги, хмыкнул я. — Вижу, вашей квалификации для этого вполне хватает.

— Раз вы так настаиваете, — пробубнил старик, создавая подобие проклятой печати. Техника, конечно, хромает. На обе ноги. Но он хотя бы старается!

Прошло не меньше минуты, прежде чем Мухоловкин, наконец, смог что-то понять, в его глазах появилось узнавание и восхищение.

— Первый проклятый уровень! — ахнул старик. — В таком-то возрасте, удивительно!

— О, друг мой, это только начало, — хохотнул я. — А вот часы тебе рано дали, рано. Я бы подобные и на третьем уровне не стал надевать с такими-то побочками. От смерти они не спасут, только от не самых тяжёлых ранений, а вот лечение заблокируют.

— Да знаю я, — горестно отмахнулся Мухоловкин. — Сам виноват, по молодости надел и вот мучаюсь. Дед так до смерти своей и не простил. Он же мне их готовил как раз на четвёртый уровень, а я возьми да найди раньше времени… Вот так и застрял на втором, уже двадцать лет ни туда, ни сюда.

— А отец что? — заинтересовался я. — Не стал помогать сыну? Или дед запретил?

— Лекарь отец, восьмёрка, — вздохнул Мухоловкин. — Слишком силён, чтобы на проклятия размениваться. Я-то четвёркой был, и то батя долго с дедом спорил, стоит ли оно того…

— Однозначно стоит, — серьёзно сказал я. — Но, только если идти до конца.

— Вот и дед так же мне говорил, — ответил старик. — Я и решил, что до конца пойду, но в тридцать оплошал с этими часами. Так и всё, уже полвека живу, а всего-то двойка. При том, что макров съедаю немерено! Так всё в одно место уходит и там оседает с концами. Меня теперь точно в этих часах и похоронят.

— Сложная ситуация, — признал я. — И терять такой артефакт не с руки, и держать при себе чем дальше, тем сложнее. А в семье, кроме тебя, из проклятых магов никого не осталось, так понимаю?

— Именно так, — вздохнул Мухоловкин. — Как дед говорил, было его трое, проблем бы не возникло.

— Знаю-знаю, — кивнул я. — Правильно он говорил. Жаль, что не дожил.

— Ох, — посмотрев на злосчастные часы, вскрикнул Иван Иванович. — Мне же спешить надо срочно!

— Разрешите, я с вами пройдусь? — пристроившись рядом, спросил его. — Возможно, смогу чем-то помочь.

— Да чем… — всплеснул руками старик. — У нас лечебница тут, скажем так… Весьма специфическая!

— Проклятиями балуетесь? — хохотнул я.

— Да, — серьёзно кивнул Мухоловкин. — В некоторых случаях это единственный метод. С отцом на пару работаем, дополняем друг друга.

— Достойное дело, — отметил я. — Особенно для графа, сами понимаете.

— Ещё как понимаю, — хмыкнул Иван Иванович. — В газеты посмотришь, так всё одни герои да спасатели миров и принцесс, а про честных лекарей, которые просто делают свою работу, обычно ни строчки!

— Так народу же нужно, что называется, хлеба и зрелищ, — пожал я плечами. — А наше с вами дело к этому, будем честны, не слишком располагает. Особенно в мирном ключе.

— Наше с вами? — выгнул бровь Мухоловкин. — Так вы тоже предпочитаете оказывать помощь, а не причинять?

— Предпочитаю действовать по ситуации, — честно признался я. — Но против подобного использования проклятий совершенно ничего не имею и хотел бы вложиться в это дело. Не материально, так физически, как деловой партнёр и действующий специалист.

— Да я, в целом-то, не то чтобы против, — задумчиво протянул старик. — Но сразу ничего сказать не могу, уж извините. Я даже банально ещё не видел вас в деле.

— Понимаю и не тороплю, — согласился я. — Разумеется, проклятый уровень, опыт и эффективность мага — это совершенно разные и далеко не всегда взаимно равные вещи. Впрочем, работает в обе стороны.

— В таком случае буду рад, если составите мне компанию, — кивнул Мухоловкин. — Работы у нас… много. Разной и не всегда приятной.

— Таким меня не испугать, — усмехнулся я. — Всё опыт. Лишним не будет!

Так, за разговорами, мы добрались до высокого, в пять этажей, здания лечебницы. Сложно было поверить, что из действующих специалистов здесь работали только два Ивана. На первом этаже располагалась приёмная с несколькими кабинетами и помещениями для персонала. Всё же медсёстры и несколько лекарей уровнем попроще здесь тоже имелись.

Второй этаж был по большей части предназначен для людей с обычными, но крайне тяжёлыми и/или неприятными травмами. Преимущественно там работал старший Иван, при необходимости обращаясь к младшему.

Следующие два этажа полностью заняты палатами для людей с «проклятыми осложнениями». Там уже работал в основном мой новый знакомый при поддержке штатных лекарей не самого высокого уровня.

Последний же этаж был для самых тяжёлых случаев. Именно туда мы сейчас и направлялись, пока младший Мухоловкин рассказывал мне всё это. И, должен признать, внутри лечебница действительно производила впечатление солидного заведения. Сразу видно, частная клиника для людей с достатком.

Поднявшись на пятый этаж, мы услышали пронзительный женский плач, переходящий в настоящую истерику. Ощутив эту сирену, мой новый знакомый тихо выругался и поспешил в открытую палату, где уже находился его отец, пытающийся успокоить пациентку.

Два Ивана, стоит отметить, оказались настолько похожими друг на друга, что отличить их можно было разве что по часам. Буквально. У старшего — серебряные, у младшего — те самые золотые. Не знаю, специально ли отец так подколол сына, но смотрелось это действительно иронично.