Конечно, до Истошной Пустоши мы добирались не пять дней и даже не шесть.

Границу мы пересекли только на девятый день пути. Как это обычно бывает, реальность внесла жесткие поправки в составленные по карте планы. Дороги далеко не везде были такими прямыми, как на бумаге, а если точнее — почти нигде не совпадали с фантазиями картографов. Приходилось и блуждать, и даже возвращаться назад, чтобы найти объездной путь. Пару раз лошади теряли подковы, и время бездарно уходило на поиски ближайшего села с кузней. Если и дальше на дорогу будет уходить в два раза больше времени, до Кадиса мы доберемся в лучшем случае к середине лета. Не то чтобы нас кто-то ждал в Америке к определенному сроку, но чем дальше, тем больше раздражали меня всякие задержки. Особенно из-за мэтра Мордауна, который словно задался целью затянуть наше путешествие.

Самое же обидное, что по непонятной мне причине Коллет взяла склочного мага под свое покровительство и не позволяла мне его прибить, несмотря на горячую поддержку этой идеи остальными членами экспедиции. Жак по-прежнему тащился в арьергарде отряда, Морган соответственно был при нем и в меру сил и фантазии портил нам жизнь.

Но все когда-нибудь заканчивается, и на исходе девятнадцатого дня месяца мая наш отряд достиг крепости Фаршбург последнего укрепления, со стен которого уже были видны голые земли Пустоши.

Нравы в приграничье проще, чем в столицах, потому встречать нас во дворе замка собрались не только зеваки из простолюдинов, но и все рыцари во главе с самим маркграфом Йориком Окраинным. Маркграф всего несколько дней как вернулся из Бублинга и выглядел еще более уставшим, хотя и довольным. Меня он, естественно, не узнал, ведь весь знаменательный прием я просидел за ширмой, а вот при виде Андрэ брови его от удивления взлетели вверх.

— Ваше величество?! Какого хре... гм... простите... Чему обязан столь великой честью принимать вас в моем замке?

Узнав, что мы собираемся пересечь Истошную Пустынь, чтобы через Каджарию добраться до Испании, маркграф в ужасе схватился за голову и начал нас отговаривать, красочно расписывая все ужасы, которыми грозит нам подобное путешествие. По словам Йорика, поездка через территорию даже того племени, с которым ему удалось заключить договор, может закончиться вполне трагично, что уж говорить об остальной Пустоши.

— Понимаете, тролли не могут удерживать в голове больше одной мысли зараз,— горячо объяснял Йорик.— Когда мы направляем к ним телеги с припасами, то впереди идет глашатай и громко выкрикивает: «Договор! договор!» — чтобы тролли успели вспомнить про договор и не напали. Потом они получают телеги и напрочь забывают о чем-либо, кроме еды. Если вам встретится голодный или чем-то разозленный тролль — вас ничто не спасет! Молю ваше величество — откажитесь от этого самоубийственного маршрута! Поезжайте в объезд!

— Но это лишний месяц пути! — возразила Кол- лет.— Я уверена, моей магической Силы хватит, чтобы справиться с троллями.

— Правильно! — поддержал ведьму Николас.— да и к встрече с новейшими технологиями они вряд ли готовы!

— По-моему, для маркграфа этот человек трусоват,— надменно прокомментировал разговор Максимилиан. Я вздрогнул, но тут же вспомнил, что люди слов коня слышать не могут.

— да, братец, ты прав,— кивнул головой второй дестриэ.— Измельчал род людской. Боятся каких-то жалких троллей! да мы вдвоем легко растопчем все их племя! Немедленно!

— Да! В бой!

— Заткнитесь, вы оба! — прикрикнула Иголка на разошедшихся братьев.— Вот еще тупых громил навязали нам на шею, капитан! Наплачемся мы с ними! Рыцарские кони — это ж бестолочи хуже самих рыцарей!

— Прекрасная дама напрасно изволит гневаться! — галантно всхрапнул Максимилиан, косясь на круп Иголки.— Мы готовы исполнить любой ваш приказ!

— Ну что я говорила? — вздохнула Иголка.— Я вам не прекрасная дама, тупицы! для вас я — сержант Иголка! Без моего приказа ни в какие схватки не ввязываться! Иначе в ближайшем же городе продадим вас купцам — будете телеги с товаром таскать!

Напуганные такой ужасной перспективой, братья моментально притихли.

Убедившись в твердости наших намерений, маркграф только горестно вздохнул и приказал проводить нас в отведенные для почетных гостей комнаты замка.

— Располагайтесь, отдохните немного, а я пока распоряжусь накрывать столы и готовить пир в честь его величества. Не обессудьте, мы таких высоких гостей не ждали, так что у нас все по-простому...

Едва дверь за слугами затворилась, Андрэ тревожно спросил:

— Может быть, и впрямь лучше объехать эту самую Пустошь?

— Ты что, испугался троллей?

— А даже если испугался? Вот вы, господин капитан, скажите — вы совсем их не боитесь?

— Как тебе сказать... Я ведь раньше думал, что тролли существуют только в легендах. Нет, я, конечно, верю маркграфу, но… по-настоящему бояться не могу. Да и мы ведь не сражаться с ними едем. Просто незаметно проскользнем через их территорию — и все.

— Незаметно? Угу, как же! — скептически хмыкнул король.— У нас никогда ничего незаметно не выходит.

Судя по лицу Андрэ, он явно настроился порассуждать, но тут заявился слуга с сообщением, что столы накрытый все ждут только его величество. Естественно, все мудрые рассуждения из головы короля мгновенно улетучились. Догонять мне его пришлось едва ли не бегом.

Как ни странно, импровизированный пир прошел практически без эксцессов, если не считать «триумфального» явления Моргана, который не утерпел и все-таки заставил выпустить его из кармана. К счастью, к этому моменту большинство пирующих уже достигло того состояния, когда появление на столе говорящей крысы воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Рыцари наперебой стали упрашивать Жака продать им забавную зверушку», а какая-то дама повязала Моргану бантик на хвост. Оскорбленный до глубины души, маг впал в депрессию и успокоился, лишь ввязавшись в спор о еретической природе магии с местным священником. Пьяненький священник время от времени осенял Моргана крестным знамением и ласково величал «дьявольским отродьем».

Маркграф предпринял еще одну попытку убедить Андрэ изменить маршрут, но вынужден был отступиться, когда Андрэ наивно заявил, что «маршрут» его вполне устраивает, особенно если добавить еще немного соуса с горчицей.

Далеко за полночь, уставшие, но довольные, мы разбрелись по комнатам.

Чтобы проснуться ни свет ни заря.

— Проклятье! — Я сел на кровати, протирая глаза.— До каких пор это будет продолжаться!

— Действительно,— недовольно пробурчал Андрз, приоткрыв один глаз.— Заткните уже его!.. Э?..

Я недоуменно прислушался. Утренний воздух был прохладен, вокруг царил покой. Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, и лишь легкая розоватость в небе указывала на близость рассвета. Со двора доносились первые нестройные звуки просыпавшегося замка.

Что-то было не так.

— А что... петух-то вроде не орал,— удивленно произнес Андрз.— Чего это он?

Меня охватила тревога.

— Андрэ, помоги мне одеться! Быстрее! Что-то случилось — Гай ни за что не пропустил бы свое утреннее приветствие солнцу!

Наскоро замотав морду платком, я сбежал по лестнице во двор и первым делом бросился на конюшню. Здесь все еще мирно спали, Я отыскал Иголку и, убедившись, что Транквилл, обычно спавший на ее спине, отсутствует, завопил в самое ухо лошади:

— Иголка! Подъем! Тревога!

— А?! Что?! Горим? Волки?

— Иголка, где Транквилл?

— Как — где? — Лошадь помотала головой.— А, ну да! Капитан, да вы не волнуйтесь! Он еще вчера вечером отправился проведать сородичей в местном курятнике.

Недослушав Иголку, я бросился на скотный двор. Мои худшие опасения подтвердились — в курятнике царил переполох. Курицы галдели, цыплята испуганно пищали, а петухи топорщили гребни и грозно квохтали, всем своим видом демонстрируя, что их-то не напугать.

— Эй! Что здесь произошло? — закричал я, оглядывая курятник. Транквилла нигде не было видно.— Где Транквилл?