— Ой, милок, дык скляроз у меня, подчистую всё забыла!

На этот раз комар впился бабке в глаз, и она заголосила пуще прежнего:

— О-ой! Помню, помню! Прям сей же час и отведу к заветному месту.

— А далеко ли идти? — решил уточнить Иван, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий.

— Что ты, сыночек, недалече. Прямо в лесочке, на опушечке, — залебезила Бабариха, в ужасе косясь на комара.

Лебедушка легко спрыгнула с трона:

— Ну, спасибо тебе, Иван, гость заморский. Ежели найдем скатерку с крыльями, с меня причитается. Богатыри! — кликнула она. — Возьмите-ка бабушку под стражу, а то мало ли что. Да и дочурку ее заодно. Ты не против, Салташа?

— Очень грамотное решение, — покивал головой государь.

— Вот и славно. А теперь пошли.

— Дозвольте еще слово молвить, — предпринял Иван отчаянную попытку задержать экспедицию. В голове у него уже начал зреть план, но для подготовки к его осуществлению требовалось некоторое время.

— Ну, чего еще? — сурово нахмурилась царица, нетерпеливо постукивая пальчиками по спинке трона.

— Может, подождать немного с походом? Солнце высоко, самое пекло на дворе. Упаси Бог, голову вашему величеству напечет.

— Что за глупости! — возмутилась Лебедь.

— А я тоже думаю, надо обождать, — неожиданно поддержал Ивана Салтан. — Да и негоже в парадной одежде да сафьяновых сапожках по лесу шастать. Иди, Матреша, переоденься, а я покуда с Иваном потолкую.

Царица гневно сверкнула очами, но спорить не стала. Видимо, успела неплохо изучить нрав заезжего царя. Она стремительно выскочила в коридор, а следом за ней вышли и Салтан с Иваном. Государь взял своего гостя под ручку и принялся неспешно прогуливаться с ним вдоль стены с узкими окошками.

— Я вот о чем хотел попросить тебя, Иван, — начал он осторожно. — Видишь ли, надумал я снова жениться.

— Рад за вас, — сухо произнес Птенчиков, мечтая поскорее отделаться от царственного собеседника.

— Спасибо. Но сейчас не об этом. Женщины, они, знаешь ли, народ такой, за ними — глаз да глаз… — Салтан выразительно посмотрел на Ивана, и тот в ответ глубокомысленно помычал. — Короче, шибко мне твой комар понравился. Вещь, безусловно, в хозяйстве необходимая. С такой штукой всегда уверен будешь, что жена с тобой честна и жизнь семейная идет без обмана. Исходя из этого, у меня к тебе деловое предложение.

— Буду рад помочь, — вежливо произнес Иван, а про себя добавил: «Только отвяжись поскорей».

— Продай комара, — без обиняков рубанул царь. Птенчиков замер от неожиданности:

— Да я бы с радостью, но… комар не продается.

— Это отчего же? — Салтан холодно посмотрел на Ивана, пребольно сжимая его локоть.

Иван запаниковал: «Вот напасть. Показать бы ему сейчас парочку приемчиков, так ведь нельзя… придется снова импровизировать на ходу».

— Да вы меня не так поняли, царь-батюшка. — Он криво улыбнулся, и железная хватка немного ослабла. — Продать комара я вам не могу, а вот подарить — запросто.

— Подарить, говоришь? — обрадовался Салтан. — Ну, что ж, так даже лучше.

— Подставляйте, ваше величество, ладошку, я комара и положу. Только не сжимайте сильно — вещь хрупкая, может сломаться.

Салтан доверчиво вытянул вперед руку и растопырил пальцы. Иван аккуратно положил комара на цареву ладонь, и тут же незаметно нажал на кнопочку дистанционного управления. Салтан ничего не успел понять, как комар взвился в воздух и полетел прочь.

— Лови его! — взревел царь. Ивана дважды просить не пришлось:

— Я постараюсь! — прокричал он, скрываясь за поворотом длинного коридора.

Пробежав еще немного, громко топая ногами для убедительности, Иван остановился и прислушался: поблизости никого не было. Еще раз нажав на кнопочку, он вернул комара и бережно спрятал его в карман. Затем извлек из-под рубахи передатчик и, немного поразмыслив, набрал текст.

С чувством выполненного долга Птенчиков вернулся к заждавшемуся Салтану.

— Прости, царь-батюшка, — бодро доложил он. — Комара догнать не удалось. Уж больно прыткое насекомое оказалось.

Салтан топнул ногой и, судя по всему, собрался выместить свое недовольство на Иване, но тут в конце коридора показалась царица, и до рукоприкладства дело не дошло.

— Я готова, — объявила Лебедь. — Пойдемте скорее, возок ужо ожидает.

И вот царская процессия двинулась в путь. Лебедушка тряслась в золоченом возке, небрежно развалясь на бархатных подушках. На запятках гордо красовался заново вооруженный Афоня. Рядом на могучем гнедом жеребце ехал Салтан, далее в пешем строю двигались Сонька с Птенчиковым, а замыкала кавалькаду Бабариха, которую поддерживали под руки двое дюжих богатырей. Бояр на сей раз с собой не пригласили — царица решила, что дело по изъятию из тайника волшебной скатерки не нуждается в лишних свидетелях. Все были чрезвычайно взволнованы и потому не заметили, как невзрачный мужичок потрепанной наружности скользнул из заполнившей площадь толпы навстречу Ивану и сунул ему в руку какой-то небольшой сверток. Птенчиков поспешно сунул таинственный предмет за пазуху.

Миновав городские ворота, процессия прибавила ходу и двинулась в сторону леса. И тут у Салтана лопнула подпруга. Афоня ехидно ухмыльнулся, глядя, как государь раскорячился в съехавшем набок седле: именно ему пришла в голову гениальная идея перетереть ремешочек. «Будет уж ему Лебедушку обольщать», — злорадствовал он.

— Любезный Салташа, — раздался голос царицы. — Может, пересядешь ко мне в повозку?

Несчастный Афоня аж позеленел от досады: кто бы мог подумать, что столь неэффектное положение, в какое угодил Салтан, обернется к его же выигрышу?

Дорога становилась всё хуже. Возок нещадно потряхивало, и к моменту прибытия на опушку сиятельная парочка успела изрядно намять бока и отбить… э… ну, не важно.

— Долго еще? — крикнула недовольная Лебедь Бабарихе.

— Ужо прибыли, матушка, — объявила запыхавшаяся бабка, утирая струящийся по лицу пот.

Тяжело отдуваясь, она подошла к старому дубу. Все в нетерпении сгрудились вокруг. Приподнявшись на цыпочки, Бабариха сунула руку в дупло и выудила оттуда круглую жестяную коробку из-под заморского печенья. Повернувшись к зрителям, замершим в ожидании чуда, она откинула крышку. И тут…

Случилось нечто невероятное. Жуткий грохот потряс окрестности, небо над поляной заволокло клубами дыма. Разноцветные всполохи адских зарниц резали воздух, рассыпаясь фонтанами огненных брызг. Салтан недолго думая пал в обморок, растерянная Лебедушка прилегла рядом, сверху на них повалились богатыри, прикрыв своими телами руководящую верхушку от неведомой опасности. Бабариха отползла в сторонку и схоронилась за пенечком, для верности прикрыв голову скатеркой. А скромный исполнитель сего феерического шоу, Иван Птенчиков, спрятавшись за раскидистой елью, методично взрывал петарды, по одной извлекая их из свертка, который передал ему мужичок на площади. Это занятие не требовало особых умственных усилий и позволяло наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Сонька, полностью оправдав тонкий психологический расчет Ивана, к грохоту петард отнеслась вполне адекватно: лишь вначале заткнула уши руками, испуганно зажмурившись, однако быстро пришла в себя и решила воспользоваться ситуацией. Оценив свои шансы на успех, она ринулась к пеньку, за которым пряталась Бабариха, с твердым намерением завладеть скатеркой.

Это оказалось не так-то просто: старушенция вцепилась в плотную ткань мертвой хваткой и расставаться с ней явно не собиралась. Сонька потянула сильнее, но Бабариха, волочась за скатеркой и истошно вереща, лишь пропахала глубокую борозду в мягкой земле. Отчаявшись, Сонька дернула изо всех сил. Раздался треск рвущейся материи, и скатерка оказалась у нее в руках. Отскочив на безопасное расстояние, Ткачиха приготовилась к перемещению. С недюжинной настойчивостью Бабариха кинулась следом. Казалось, что она вот-вот схватит любезную «дочурку», но та проворно набрала код (гребешок, клювик, правая лапка) и растворилась в воздухе. Старуха с разбегу рухнула на опустевшую тряпицу.