— Или шаманства? — поспешил я вернуть разговор в нужное русло. А то у Коллет уже искры в прическе начали проскакивать. Что же до точности, у нее тут сих пор проблемы.

— Шаманства? Почему — шаманства?..— Ялмар почесал бороду.— Ну можно сказать и «шаманство» вместо «колдовство», носмысл не меняется. Так вот...

— Подождите, уважаемый Ялмар,— поднял я лапу,— как вы сами заметили в начале разговора, времени у вас мало, да и у нас его не то чтобы много. Так что давайте вернемся к вопросу о шаманстве.

— Э-э-э... погодите… А при чем тут шаманство?

— Ну вы ведь, насколько нам известно, потомок шаманов?

— Я?! А... ну в принципе да,— растерянно кивнул хлебопек.— Но это ж бог знает когда было!

— Что было? — напрягся я.— Что?

— Ну это все... шаманы всякие,— пренебрежительно хмыкнул Ялмар.— Нет, я помню, конечно, старики у нас в деревне любили рассказывать всякую ерунду про прошлые времена. Ну знаете, когда еще трава была зеленее и вода мокрее. В детстве, конечно, я тоже любил послушать все эти саги о великих предках. Но что толку в предке — великом шамане, если сам ты ничего яс можешь?

— А вы ничего не можете? — подозрительно уставилась на хлебопека Коллет.

— Ничего! — развел громадными ладонями Ялмар.— И отец мой шаманить не умел, да и дед — он ведь у меня тоже хлебопек. До сих пор в родной деревне хлеб печет со старшим сыном — моим дядькой. И его отец хлебопеком был. Если и правду рассказывают предания про наш род, то давно все это было.,.

— И вы даже никогда не пытались?..

— Ну... — Ялмар покраснел.— Было дело. Я тогда молодой был, глупый. Кровь бурлила, казалось, что жизнь имеет смысл, только если можешь совершать подвиги и творить чудеса.

— И? — Мы с Коллет подались вперед. Даже Андрэ, глядя на нас, попытался сделать заинтересованное лицо.

— Ничего,— усмехнулся хлебопек.— Когда мне все это начало лезть в голову, пошел я в лес. Там у вас неподалеку от деревни древнее капище сохранилось, при нем ведьма прижилась. Какая-то пришлая, но ничего так, сильная. Кровь заговорить или воду найти — это ей раз плюнуть. Начал я к ней в ученики проситься. Она меня испытала и приговорила — силы во мне нет, не быть мне магом.

— И что вы сделали?

— А что тут поделаешь? Вернулся к печке. Отец вызнал, чего я такой смурной хожу, да мозги-то мне и вправил. Объяснил, что не тем жизнь определяется, сеть ли у тебя Сила и достиг ли ты величия, а тем достиг ли ты мира с самим собой. Можно быть великим магом, но люди будут от тебя шарахаться в ужасе и проклинать, как это было здесь, в Бублинге, когда мэтр Мордаун власть захватил. А можно быть простым хлебопеком, а люди будут тебя уважать и любить. Вот так как-то...

— Понятно,— вздохнул я.— Ваш отец совершенно прав. Что ж, нам надо отправляться дальше.

— Не знаю, что вы ищете, но удачи вам в ваших поисках! — помахал нам вслед Ялмар.

— Ну что же, мне кажется, он был с нами откровенен,— подытожил я, когда мы удалились от дома господина Юси на приличное расстояние.— Он показался мне бесхитростным человеком.

— Тупой, самоуверенный мужлан! — фыркнула Коллет.— «Женщина то, женщина се!» Шовинист!

— Как он смел! — донеслось из кошеля жалобное хныканье Мордауна.— да меня все обожали! На руках готовы были носить!

— Угу, те, кому ты мозги успел задурить,— хмыкнул я.— Хватит ныть, Морган. Разговор ты слышал, что думаешь? Не врал он нам?

— Отстань от меня, бессердечное животное! — заверещал бывший маг так, что на нас оглянулись несколько прохожих.— Почему ты ничего не сказал, когда он поливал меня грязью?

— Морган, у тебя совсем мозги набекрень съехали,— вздохнул я.— С какой стати мне тебя защищать? Ладно, Коллет, надеюсь, ты-то сохранила здравый рассудок?

— Сохранила, не волнуйся,— проворчала ведьма.— Он не врал. Хотя, конечно, та ведьма, к которой он ходил,— позор для нашей профессии. Ну да чего ждать от профессионалки уровня «кровь заговаривала, воду искала»?!

— То есть?

— У него есть Сила. Небольшая, но ярко выраженная. Думаю, он даже неосознанно пользуется ею, отсюда и особенный вкус его хлеба.

— Но почему же ты промолчала?

— Конрад, ну сам подумай! Он известный в городе хлебопек, уважаемый человек. У него любящая жена и две прелестные дочурки. И вот он узнает, что его детская мечта может сбыться — он может стать магом. Это разрушит всю его жизнь, Лучше пусть он будет хорошим хлебопеком, чем посредственным магом.

— Коллет?

— Ну ладно, ладно! Нечего было так про женщин говорить! Тоже мне философ!

— Ладно, хватит зря время тратить,— буркнул Мордаун.— Нам еще двоих надо проверить.

— Кто там у нас следующий? Йорген Сервантус?

— Да. Его дом через два квартала отсюда.

В отличие от Ялмара, аптекарь сам принимал посетителей в своей лавке. Впрочем, «принимал» — не совсем точное слово, поскольку, кроме нас, посетителей не было. Несмотря на это, к появлению возможных покупателей господин Сервантус отнесся прохладно. Оторвав взгляд от растрепанной тетради в которой в этот момент делал какие-то записи, апкарь внимательно оглядел нашу компанию из-под косматых бровей и недовольно буркнул:

— Ну и кто из вас болен?

— Он! — без обиняков ткнула в меня пальцем Коллет.

— Он! — одновременно указал я на Андрэ.

— Я? — поразился гигант.— Чем?

— Проваливайте! — Аптекарь вновь уткнулся в свою тетрадь.— Заклинания не по моей части, а от тупости пока лекарства не изобрели.

— Ого! — восхитилась Коллет.— Вам хватило одного взгляда?

— А вы что, пари заключали, госпожа ведьма? — не отрываясь от записей, спросил Сервантус. — Впрочем, мне наплевать. Проваливайте в любом случае.

— Эй, нельзя ли повежливее с девушкой!

— Хм? — Аптекарь удостоил меня второго взгляда.— Для вас важна форма или содержание? Если я сформулирую свое пожелание так — не будете ли вы столь любезны, чтобы покинуть сей дом,— вы его исполните?

— Я умру? — Андрэ неожиданно схватил меня за плечи и начал трясти со всей своей немалой силы. — Скажите мне правду, капитан! Чем я болен?

— А-а-а-ан-н-д-д-дрэ...— беспомощно трепыхаясь в огромных лапищах, попытался ответитил я. —  К-к-ка-к-к-к...

— Я умру! — Гигант так же неожиданно отпусти меня и схватился за голову.

— Какого хрена ты делаешь?! — договорил я, вскакивая с пола.— Совсем ума лишился?

— Скажите мне правду! — потребовал король, делая суровое лицо.— Вы специально придумали эти поиски, чтобы показать меня доктору? Я чем-то смертельно болен? Вы поэтому не хотели меня расстраивать?

— Боже... за что мне это?! — простонал я.— Нет, к сожалению, ты не умрешь. И ты даже не болен... разве что на голову, но у тебя это не жизненно важный орган.

— Как это? — обиделся Андрэ.— А чем я есть буду?

— Да, действительно...

— Ну хватит! — взвился господин Сервантус.— Уходите немедленно! Что за цирк вы тут устроили?!

— Морган, это яс твой родственник случайно?

— Иди ты...— раздраженно донеслось из кошеля,

— Это кто сказал? — Аптекарь озадаченно посмотрел на Андрэ.— Он у вас чревовещанием занимается, что ли?

— Только когда голоден,— буркнул я и, забрав у Андрэ кошель, вытряхнул Мордауна на прилавок.

— Эй, аккуратнее! Что ты себе позволяешь?! А еще союзник называется! Что за цирк?!

— Не, вы точно родственники...

— Да я!.. Да я тебя!..

— Удивительно! — вполне нормальным тоном произнес Сервантус, разглядывая беснующегося крыса.— Никогда не думал, что возможно подобное уменьшение без потери сущности разума! Кто это сделал?

— Ну в некотором смысле я,— призналась Коллет.

— Милая барышня, поздравляю! — торжественно произнес аптекарь.— Как я понимаю, кот — тоже ваших рук дело?

Коллет совсем поникла и молча кивнула.

— Ну что вы! Вам нечего стыдиться! Ведь кот, как я понимаю, был результатом первого эксперимента, а крыса — второго? Рост мастерства налицо!