Юл попробовал возразить:

– Слушай, Стен… Ожерелье – не замок на дверь. Тут напортачить можно в два счета. Короче, если надо, Романа проси. По любому, у него лучше получится. А я…

– Романа здесь нет. Действовать надо срочно. Сейчас. Сию минуту, – отрезал Алексей. – Другого шанса ни у меня, ни у тебя не будет.

– Ну, заклинания в принципе я знаю… – юный чародей как будто споткнулся, выжидательно посмотрел на брата. – Нет, ты послушай! Все не так просто. Ты уже наделен и одарен. Что даст тебе мое ожерелье?

– Возможность менять будущее.

– Каким образом?

Стен не ответил.

«Что же ему нужно? Два ожерелья… две разные нити… объемное зрение… Два разных варианта будущего?»

Алексей снял очки, и тут Юл увидел, что изнутри стекла черные, будто закопченные. Не простые, значит, стекла в очках – из колдовского льда. А оправа наверняка из настоящего золота.

– Романова работа? – спросил мальчишка, кивая на зажатые в пальцах очки.

– Что? – Алексей не сразу понял, о чем речь, потом, сообразив, кивнул.

– Ты с их помощью прозреваешь, так? – продолжал допытываться чародей.

– Ну…

– Опасность с их помощью увидел?

– Они только улучшают зрение… то, что я не мог прежде во всех подробностях разглядеть, теперь отчетливо вижу. Несколько связанных друг с другом событий проносятся перед глазами одно за другим. Я могу отследить всю цепь.

– Когда Роман тебе сделал очки? Зимой, во время приезда в Темногорск? После Нового года? – не отставал Юл.

– Какая разница?

– Ну, в принципе… – мальчишка тряхнул головой. – Для меня никакой. А вот ты, твои предвидения теперь наверняка на судьбу Романа влияют. И на Темногорск.

– На всех влияют, – сказал Алексей.

«Две водные нити, две версии у провидца… альтернатива… выбор… весь вопрос, что выбрать… и кого… чью жизнь… за кого отдать… не провидец – вершитель», – все эти мысли пронеслись в голове юного чародея разом.

– А ты не рехнешься от обязанности все время что-то решать? Учти – это ведь навсегда! Волшебное ожерелье – неснимаемо.

– Я знаю.

– Нити разные, от разных дарителей, колдовской шок может быть… – продолжал предостерегать Юл.

– У меня выбора нет.

«Он к Роману не пошел, потому как Роман послал бы его на хрен. Да еще бы колдовской запрет наложил на подобные фокусы!»

И будто со стороны услышал юный Цезарь свой голос:

– Хорошо, я сделаю тебе ожерелье.

Уступил, и время ускорило бег, понеслось.

“Возврата нет”, – явилась откуда-то мысль, похожая на припев, и даже музыкальная фраза, то ли услышанная прежде, то ли новоявленная, зазвучала. Юл почти догадался, откуда это все: из Лешкиной головы.

Они вернулись на кухню.

– Чем расплатишься, братец? Колдуны все по жизни скряги, – мальчишка старался выглядеть легкомысленным, уверенным в себе. Так легче было скрыть страх.

А трусил он до дрожи в коленях, до головокружения, до тошноты. Ошибется, водная нить распадется, и тогда обоим – кирдык.

– Для тебя – особая плата, – старший брат тут же подхватил веселый тон.

– Какая?

– Тарелка. Белая. Кузнецовского фарфора.

– Ух ты! Та самая? – Юл восхитился искренне. – Из сервиза Марьи Гавриловны?

Иметь собственную тарелку из волшебного сервиза, чтобы лучше видеть в воде истину, было давнишней его мечтой.

«Так я буду почти как Роман», – подумал юный чародей дерзко.

– Именно, – подтвердил старший брат.

– Откуда она у тебя?

– Все тебе скажи! – усмехнулся Алексей. – Но что из того сервиза – ручаюсь! – небрежно махнул рукой в сторону застекленного шкафчика. Там в самом деле стояла белая тарелка – одна-единственная.

– Так бы сразу и сказал! – хмыкнул мальчишка.

Алексей вынул из аптечки скальпель, спирт, бинты и разложил на стерильной марлевой салфетке.

Юл скинул свитер и рубашку, протер ватой руку от кисти к локтю. Алексей снял пиджак и галстук, расстегнул ворот рубашки и уселся на стул. Отложил очки. Почти отстраненно он наблюдал за действиями начинающего чародея. Возможно, Романов ученик прав, и второе ожерелье задушит дерзкого. Но отступать Стен не собирался. Это – единственный способ…

«А хватит у него сил и умения менять будущее?» – усомнился Юл, но постарался не показать, что сомневается.

Ему порой казалось, что все люди на свете обладают точно таким же сильным даром эмпатии.

«Ну, вот он, твой Рубикон», – усмехнулся Стен про себя.

Юл поднял узкую тонкую руку (ребенка даже, не подростка еще рука), полоснул скальпелем по коже. Брызнула кровь.

Алексей сглотнул, перед глазами все поплыло. Комната заколебалась, будто ее погрузили в прозрачную воду. И в этой воде вдруг зазмеилась тонкая серебристая ниточка. Стен попытался проморгаться, рассмотреть внимательнее, но не получилось. Сбоку неслись странные шипящие звуки, будто десяток рассерженных змей сплелись в клубок где-то рядом Мальчишка с белыми волосами (кто он, откуда здесь?) вдруг подскочил к нему сзади и накинул удавку на шею. Воздуха не стало. Алексей стал валиться со стула. Но тонкие детские руки подхватил его под мышки и не дали упасть.

Острая боль пронзила шею, сердце заколотилось, как сумасшедшее. Как ни пытался Стен изо всех сил вдохнуть воздух – не мог.

«Все, конец», – обреченно отстукало сердце.

И в этот момент, наконец, удалось сделать вдох. Стену показалось, что воздух обжигающе ледяной. Сами собой из глаз потоком хлынули слезы.

– Я же говорил, – раздался над самым ухом голос мальчишки, – ожерелье создавать – запаришься. Ты чуть коньки не отбросил. Может, ты теперь вампиром заделаешься, а я отвечай.

Алексею казалось, что он уже умер, и теперь после смерти слышит голос не брата, а маленького дерзкого бесенка.

«Что же это я наделал, идиот!»

Тут Цезарь влепил брату ощутимую пощечину, щека вспыхнула огнем, зато исчезли разом муть перед глазами, странные шипящие звуки и ощущение постмортального существования. Алексей увидел вновь кухню, а перед собой – белобрысого чародея, голого по пояс, с окровавленной левой рукой. Сам Алексей сидел на стуле, привалившись спиной к стене.

Стен тронул шею. Ожерелья сплелись в единый мерзкий жгут. В самом деле похоже на удавку. А ведь он полагал, что между ними будет зазор… Как теперь различить, какое из ожерелий предсказывает будущее и как события будут следовать одно за другим?

– Что, доволен? – спросил неофит колдовского братства жалобно.

Голос прозвучал тоненько, плаксиво.

– Ожерелье это может и не самое лучшее, – признался Стен, облизнув пересохшие губы. – Но оно тебе жизнь спасет.

«Если я разберусь с этой чертовой удавкой», – следовало бы уточнить.

– Что теперь? – Юл жадно глотнул из литровой бутыли, на дне которой осталось не так уж много воды.

– Пока ничего. Ложись спать на диване в соседней комнате. Там белье есть. Телик можешь посмотреть. А мне надо уехать.

– Куда?

– Я Лену с Казиком сюда привезти должен, – Стен поднялся. Его качнуло, пришлось ухватиться рукой за стену.

– Слушай, поздно уже. Да и ты как мешком по голове стукнутый. Завтра устроишь новоселье.

– Завтра может быть поздно. Извини. Я поеду. Дверь закрою на ключ.

Юл кивнул. А мысленно рассмеялся: брат просто смешной. Разве может обычный замок удержать водного колдуна? Впрочем, пускай думает, что может.

Алексей надел очки, помолчал. И вдруг спросил:

– Та девчонка, с которой ты учишься… Кто она?

– Иринка. Ира Сафронова, – ответил Юл и похолодел.

Просто так брат не стал бы спрашивать. Он ее видел.

– Что с ней случится? Что? – выдохнул мальчишка.

– Ничего страшного. Просто мне показалось, она тебе нравится…

– Тебе-то что?! – огрызнулся Юл.

– Дать совет, как охмурить девчонку? – засмеялся Стен.

– Отвяжись!

И только когда брат шагнул в черноту коридора, чародей понял – смех был фальшивый.

Если брат видел Иринку, с ней непременно что-то случится… А Стен прозревает только беды.