– Но я тебе нравлюсь.

– С чего ты взял?

– Мне бы так этого хотелось, – Роман и сам подивился, как он произнес эту фразу, как легко расставил в ней слова и подобрал интонации. Несколько минут назад он и представить не мог, что скажет нечто подобное. Возможно, одно присутствие Нади, исходящее от нее тепло, действует на него магнетически? Или она колдунья?

– Можно считать это признанием? – В ее голосе звучала легкая ирония, слова колдуна она всерьез не воспринимала.

– На твое усмотрение! – Роман тоже попробовал быть ироничным. Но почему-то не получилось. Во всяком случае, вслушиваясь в собственные слова, колдун уловил какие-то печальные, даже драматические нотки.

Надя скривила губы: вот бы никогда не подумала, что ей понравится такой парень. Он совершенно не походил на Антона, этот полубезумный деревенский колдун. Но происходящее показалось ей неожиданно забавным.

– Мне показалось, тебе нравится Лена.

– Лена?.. Нет, эта милашка не для меня. Она столько лет ждала Стена и вот, наконец, дождалась. Если честно, я за них рад, – произнося эти слова, он был абсолютно искренен – в эту минуту Лена значила для него ничуть не больше, чем та толстуха за прилавком.

Напрасно Надя пыталась сделать вид, что сообщение Романа ей безразлично. Лицо ее исказилось так, что Роман спешно ударил по тормозам. Ему показалось, что Надя сейчас грохнется в обморок. Или убьет его под горячую руку.

– Значит, она ждала Стена. Я так и знала, что у него кто-то есть! – выговорила она с неожиданной злобой.

– Все было так серьезно? – невинным тоном осведомился Роман.

И неожиданно почувствовал там, где положено быть сердцу, острую боль, будто иголка впилась под ребра, и вытащить проклятую не было никакой возможности.

– Нет, ничего серьезного, – попыталась изобразить равнодушие Надежда. – Так, обычный романчик. Давно, еще в Германии. В конечном счете, это жестоко – заставлять женщину ждать столько лет. Лена могла бы выйти замуж, обзавестись детьми, сделаться счастливой клушей, бегающей на скучную поденщину и утирающую своим соплякам разбитые носы. – Надя и сама не заметила, как в словах ее прибавилось яду. – Это, кажется, называется быть счастливой и… – она запнулась и добавила надменно. – Не воображай ничего такого – Алексея я никогда не любила.

– Почему же тогда не вышла замуж?

– Я замужем, – она сказала это таким тоном, что Роману почудилось – шутит.

Или он надеялся, что шутит?

– За кем же?

– За Гамаюновым. Тебе не намерена ничего объяснять.

Роман обнял ее за плечи и попытался привлечь к себе, но Надежда его оттолкнула.

– И думать не смей, – сказала без тени кокетства. – Связаться с тобой было бы полным безумием.

– Разве тебе не хочется сделаться немного безумной?

– Нет.

Ее последнее слово было как закрытые ворота. Роман уперся в него и ощутил стальную прочность. А ему показалось минуту назад, что в ее глазах мелькала некая безуминка, как обещание совершенно невозможного. Неужели ошибся? Он, Роман Вернон, ошибся? Выходило, что так.

Пора было возвращаться.

«Шестерка» вновь неспешно покатила по ухабистой лесной дороге. Роман старался не отрывать взгляда от залитого дождем полотна, но его так неостановимо тянуло вновь глянуть Наде в лицо и прочесть… Неведомо, что он надеялся прочесть в ее глазах. Смущение? Вряд ли такую женщину как Надя можно смутить. Растерянность? Нет. Нечто неопределенное, как след на воде. Поджечь лед – кто не мечтал о подобном! Завоевать рабыню или раба – нет в том доблести, это просто добыча. Но эту непокорную, недоступную львицу пленить и, если не в клетку посадить, то хотя бы надеть на шею тонкий обруч, невидимый и неприметный ошейник – это ли не цель! Колдун не удержался и украдкой бросил на красавицу взгляд. Она смотрела прямо перед собой и улыбалась. Что же означала ее улыбка? Ничего. Спокойствие души – и только. Ледяное спокойствие.

Поглощенный этими мыслями, Роман не сразу уловил опасность. Но все же уловил. Тут же вывернул руль и съехал с дороги. Машина, подпрыгнув на горбатине мокрой земли, рыкнула, как живая, ухнула в канаву с водой, рыбиной вынырнула на песок и, заскрежетав, ткнулась бампером в тощую сосенку. Удар был несильный – и Романа, и Надю лишь качнуло вперед. К тому же по западной привычке Надя пристегнулась ремнем безопасности. А колдун пристегнулся не из привычки, а потому, что, отъезжая, предчувствовал подобное.

– Ты что, ездить разучился? – Надя отстегнула ремень.

Их прыжки в канаву и из нее были так мгновенны, что она не успела испугаться.

– Взгляни! – Роман махнул рукой в сторону дороги.

Там, хищно блестя остриями, разлеглась поперек полотна зубастая лента. Надя ничего не сказала, но колдун заметил, как его спутница вздрогнула. Верно, представила, что бы с ними случилось, не сверни Роман с дороги.

Они выбрались из машины. Колдун отчетливо ощущал присутствие неизвестных.

«Трое», – определил он, еще их не видя.

И не ошибся. Они с Надей еще только вылезали из канавы, а троица уже появилась. Прятались в кювете. Но не те, кого ожидал увидеть Роман. Ловушку устроили вовсе не люди Колодина. Впереди бежал Николай Веселков, а за ним поспевали Дрозд и еще один, Роману незнакомый, постарше Стена и его бывших одноклассников, светловолосый и светлобородый, ну чисто витязь с картинки из детской книжки. Роман оттеснил Надю назад. За спиной у них оказался мощный сосновый ствол. К счастью, фляга с пустосвятовской водой была у колдуна в кармане, и это почти уравнивало силы.

– Не подходите, – прошипел он, глядя на этих троих без всякой приязни. – Или…

– Стойте, ребята, – приказал приятелям Ник Веселков. – Мы прибыли сюда поговорить с вами по душам, Роман Васильевич.

– Для того и ленту поперек дороги разложили, – усмехнулся колдун.

– Мы ведали, дорогой друг, что тебе не составит труда ее заметить. Ты блестяще подтвердил наши предположения, – вкрадчиво проговорил Николай.

– Что вам нужно? – Роман решил немного потянуть время.

Если сейчас выплеснуть воду из фляги, то водная плеть, пожалуй, всех троих не достанет. Пусть подойдут ближе. Разговаривая, они будут потихоньку приближаться, как три жирных кролика к пасти безобидного удава. У двоих из них с собой были пушки, и запах оружия вызывал у Романа тошноту. Но пока спутники Веселкова не торопились доставать оружие.

– Ты, Роман Васильевич, именно ты лично мне надобен, – улыбнулся Николай. – Я шел за тобой с самого начала.

– От Питера следил? – спросил Роман, зная, что сейчас Веселков будет с ним более или менее откровенен.

– Нет. От Темногорска.

Такой ответ удивил колдуна.

– Ты так ничего и не понял, – улыбнулся Николай Иванович. – Насмешничал, искал друзей не там, где надо. Ошибочно ты живешь, потому как некому тебя направить.

– Кто же меня должен направлять? У не ты ли?

– Почему бы и нет? Я суть вижу. А ты – нет. Посему и будешь мне служить, как обязан низший служить высшему.

– Я никому не служу, – усмехнулся господин Вернон. – Только себе.

Тем временем двое из приспешников Николая подобрались достаточно близко. Но сам Веселков за время своей назидательной проповеди так и не сдвинулся с места. Ну ладно, можно рискнуть – двое из трех, и то неплохо. Тем более что у Николая при себе пистолета не было. Как всегда, только нож. Веселков стоял достаточно близко, чтобы колдун мог уловить подобные мелочи.

– Кажется, тебе надо объяснить, кто я такой…

Роман не дослушал, выхватил флягу и плеснул водой в сторону обступившей его троицы. Струя, вылетев из горла фляги, превратилась в сверкающую стальным блеском плеть, а капли, летящие в стороны – в острые разящие градины. Первой водяная плеть ударила в Дрозда, и тот, сбитый с ног, как ударом кнута, повалился на землю. На долю светлобородого красавца пришлось лишь несколько капель. Они дробью впились ему в бок. Однако до Веселкова ничего не долетело. Он стоял слишком далеко, а за секунду до выпада Романа мгновенно схоронился за деревом. Быстро среагировал. Недаром Роман чувствовал, что этот человек владеет толикой колдовской силы.