Юл побежал следом.

– Что с ним? Он жить будет?

– Неудачно закусили, – пробормотал Кирша.

– Постараюсь не умереть, братик… – едва слышно пробормотал Алексей.

У подъезда стоял джип «Гранд Чероке» темно-синей окраски.

– По-моему я здесь больше не нужен, – сказал Кирша, когда раненого загрузили в машину. – Но вам может понадобиться убежище, – он сунул Лене в ладонь что-то холодное, металлическое, она не сразу поняла, что это ключи. – Дом не достроен, но в нем можно укрыться. – Он заколебался, хотел что-то еще сказать, но не решался.

– Боишься Ника? – спросила Лена.

– Нет, нет, – торопливо замотал головой Кирша. – Но я дал себе слово в подобные инциденты не вмешиваться. Драка, кровь – это не для меня. Я создан для других сфер деятельности. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Лучше, чем ты думаешь.

– Господа, господа! – заорал Остряков, скатываясь кубарем с лестницы. – Я позвонил в свою охранную фирму. Мои ребята сейчас приедут и разберутся с господином Веселковым и его людьми. Здорово, да?

– Учти, Майк, я еду в больницу, – сказал Эд. – Господин Веселков будет твоей проблемой.

– О’кей! О’кей! – закивал Остряков. – Я справлюсь. Думаешь, я не справлюсь? Можете положиться на меня, господа!

– Я всегда знал, что со Стеном приключится что-нибудь подобное, – пробормотал Кирша. – Такие люди не умирают в собственной постели.

– Ты рано его хоронишь, – выдохнула Лена.

– Не сегодня, так в другой раз, – пожал плечами Кирша и затрусил к своей машине, припаркованной прямо на газоне.

Роман принес из своего «жигуленка» бутылку с пустосвятовской водой и, намочив в ней платок, положил на лицо Стену. На те несколько минут, пока они будут ехать до больницы, силы воды хватит, чтобы поддержать уходящую жизнь. Потом колдун глотнул прямо из горла. После пытки, которой, сам того не ведая, подверг его Канарис, колдуна била противная мелкая дрожь.

До больницы джип домчал их в две минуты. Роману стоило большого труда не потерять в вечерней толчее мчащегося впереди заграничного монстра. Машины сами расступались, едва заслышав требовательный звериный рык джипа.

«Может, надо было сразу рвануть в Пустосвятово? – с тоской подумал Роман. – Не помогут эскулапы. Ни один врач уже не в силах ему помочь».

Правда, у него было несколько бутылок с пустосвятовской водой, можно попробовать заживить рану. Нет, воды слишком мало. Да и сам колдун не в лучшей форме. Роману сейчас не помешало бы искупаться на стремнине! А если силы не хватит, водная нить в ожерелье колдуна во время исцеления может не выдержать и лопнуть. Это смерть. Мгновенная смерть для обоих.

«Но я мог бы его спасти… мог бы… рискнуть».

Он не знал, на что решиться. Может быть, он, Роман, искал совсем не то, что ему было нужно?

Когда они втащили носилки с раненым в приемный покой, вышедшая им навстречу немолодая женщина в условно белом халате, бросила на окровавленное неподвижное тело брезгливый взгляд:

– Почему не на «скорой»? Опять разборки? Чтобы вы скорее все друг друга перестреляли, злыдни.

Спорить никто не стал. Сложенная вдвое бумажка, опущенная в оттопыренный грязный карман, может заменить в таких случаях самые убедительные аргументы.

– Берите каталку да везите его туда, – указала женщина в сторону замазанной белой краской стеклянной двери.

– Врача, пожалуйста, поскорее, – взмолилась Лена.

– Умная, думаешь, твой киллер один у нас, что ли? – отозвалась тетка в белом.

Они вошли в указанную комнатенку. Фанерный столик, раскоряченный от многотрудной жизни стул и два топчана, затянутые рыжей, потрескавшейся от времени клеенкой. На одном засохло пятно нестертой крови. Эд, хмурясь, оглядел обстановку. Зато врач явился на удивление быстро, почти бегом, будто невидимая сила подталкивала его в спину. Если бы в ту минуту кто-нибудь глянул в лицо Роману, то ничуть не удивился бы столь скорому приходу эскулапа. Но, явившись и лишь на мгновение сдвинув наложенную Леной повязку, врач безнадежно покачал головой и тут же повернулся к двери.

– В чем дело? – спросил Эд, заступая ему дорогу.

– Да ни в чем. В морг его везите.

– Что ты сказал? Что значит, «в морг»?

– Это же труп, – пожал плечами врач и вновь хотел выйти, но Эд его опять не пустил.

– Его мозг жив, следовательно, Стен жив!

– Ты врач? – спросил человек, одетый в зеленое, и в тоне его можно было прочесть лишь усталость.

Эд отрицательно покачал головой.

– Тогда нечего лезть не в свое дело. У него рана, не совместимая с жизнью.

И он опять рванулся уйти, только Эд вцепился в него мертвой хваткой.

– Подождите! Вы не можете сделать ничего. Я правильно понял?

– Наконец-то до тебя дошло.

– Сколько времени у него есть?

– Несколько минут, – врач бросил взгляд на распростертое на каталке тело, теперь только тело, и больше ничего.

– Я должен иметь два часа, – сказал Эд.

Тут в разговор вмешалась Лена.

– Поставьте капельницу с кровезаменителем и противошоковым, – сказала она.

– Зачем я буду расходовать на труп медикаменты? – пожал плечами врач.

Эд вместо ответа вытащил из кармана три стодолларовые купюры. Эскулап глянул на деньги, потом перевел взгляд на Эда. Кажется, в мозгу его что-то щелкнуло, и он понимающе кивнул.

– Я рискую, учтите, – сказал он, пряча баксы в карман.

– Все, что вы можете сделать. Сейчас! Немедленно! – приказал Эд.

– Так отпусти меня, – врач осторожно повел плечами, и Эд с неохотой разжал пальцы. – Не волнуйтесь, я всё принесу, – с понимающей улыбкой добавил эскулап.

В этот момент Лена ненароком коснулась его руки, и услышала совершенно отчетливо:

«Интересно, как они провозят органы через границу?»

Лена уже замахнулась треснуть этого типа по спине кулаком, но Эд вовремя схватил ее за запястье.

– Всё в порядке, – сказал он тихо и опустил ее сжатую в кулак руку, как будто это была ручка игрушечной «барби».

Его сила и уверенность вселяли уверенность, которой Лене всегда не хватало.

– Ведь мы спасем его, да? – спросила она шепотом.

Эд молча кивнул в ответ.

Они вышли в коридор вслед за эскулапом. Роман сидел на стуле в углу, по своему обыкновению сцепив пальцы на коленях. Он выглядел усталым и как будто больным. На виске у него осталось красное пятно, похожее на ожог. Ленке сделалось его жаль до слез. Ей было всех жаль. Лешку, Романа, Юла, но себя – больше всех.

Юл расхаживал по коридору взад и вперед, то и дело в ярости стукая кулачком по кафельной стенке.

– Ну что? – спросил мальчишка и сам догадался, что дела плохи.

Лицо его вдруг сморщилось, он всхлипнул и отвернулся.

– Юл, – прошептала Лена, а больше ничего сказать не могла, потому как и ей комок подкатил к горлу. Но она сделала усилие над собой и не разревелась. Мальчишка убежал в конец коридора и там уселся на стул спиной к остальным.

– Надеюсь, у него есть шанс. Где-нибудь есть площадка для посадки вертолета? – спросил Эд. – Или что-нибудь подобное?

– Я знаю один недостроенный стадион. По-моему подойдет, – сказала Лена и, повинуясь внезапному приказу Романа, дотронулась до руки Эда.

«Вертолет долетит сюда за час», – расслышала она отчетливо, прежде чем их руки разъединились.

Эд направился к выходу.

– Что он задумал? – спросил Роман, провожая взглядом их нового союзника.

– Вызвал вертолет.

– Откуда? Из Беловодья?

– Не знаю. Вертолет будет здесь через час. А что такое Беловодье? – догадалась наконец поинтересоваться Лена. – Ник и Стен весь вечер спорили о нем.

– Милое местечко, где молочные реки и кисельные берега. Но нас с тобой, детка, туда не пустят.

– Это почему же? – обиделась Лена.

– Потому что там обитают праведники вроде господина Гамаюнова или Веселкова. Они имеют право судить других, указывать достойных и прогонять грешных. А мы с тобой грешники. Увы и ах.