Итак, случай все решил! Алексей едва не поклонился в пояс Варваре. Спасибо, милая, всё вышло само собой: он уйдет за хлебом (то есть якобы за хлебом) и не вернется. Алексей натянул старую куртку Романа, рубашка и брюки на нем были собственные. В карманах брюк нашлось немного мелочи. Так даже лучше – он просто растворится в осеннем тумане и будет идти и идти. Мысль о бесконечной дороге всегда приводила его в восторг и одновременно пугала.

Алексей долго кружил по улицам поселка, дважды выходя к магазинчику, как будто Варварин наказ заклятием тяготел над ним, не давая покинуть Пустосвятово. В третий раз, очутившись перед дверьми, из которых тянуло дразнящим запахом свежего хлеба, он, уступая Варвариному повелению, купил три батона. В этот раз он легко вырвался из замкнутого круга и неожиданно свернул в маленький проход между деревянными сараями. И тут Алексей почувствовал, как водное ожерелье сдавило шею. С ним такое уже случалось, он знал, что означает это давление: с теми, кто носит такие же ожерелья, приключилась беда. И эти двое рядом. Потому что издалека до Алексея никогда не доходили призывы.

Тот, кто сейчас мысленно зовет на помощь, находится рядом, в нескольких шагах! Может быть, в одном из этих сарайчиков, лепящихся друг к другу? Юл! Роман! Вот черт! Что же с ними стряслось?

Алексей огляделся. Возле деревянной клетушки суетились два мужика в ватниках: один навешивал на дверь амбарный замок, другой обливал стены прозрачной жидкостью из канистры. Алексей потянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Нет сомнения – бензин. Не раздумывая, он бросился в атаку. Первого, с канистрой, сбил с налета. Парень опрокинулся в лужу, поверх его окатило бензином из канистры. Припечатав поверженного ударом ноги, Алексей бросился на второго. Тот был изворотливее и злее. Впрочем, вряд ли в ту минуту кто-то мог сравняться в ярости с нападавшим. Первым же ударом Алексей угодил поджигателю в челюсть. Любой другой рухнул бы на землю, но этот бугай лишь пошатнулся и ударил в ответ. Его кулак как кувалда, мог дробить кости, но Алексей ушел в сторону, прикрылся левой рукой, а правой грохнул здоровяку второй раз в челюсть. Он был так уверен, что мужик свалится, обездвиженной, что обернулся к сараю. И тут его будто лошадь лягнула в бок. Алексей отлетел в сторону, перекувырнувшись через голову. Матвей чиркнул спичкой и швырнул занявшийся огонек в бензиновую лужицу. Стены тут же вспыхнули, и огромный красно-синий цветок расцвел среди черного деревянного гнилья. Пламя рвалось к небу и возбужденно гудело, разрастаясь.

Превозмогая боль в боку, Алексей поднялся и влепил сомкнутыми кулаками Матвею по загривку. Вот так подействовало! Бугай растянулся на земле. Амбарный замок поджигатель успел лишь вставить в металлическое ухо, но не защелкнул, и одной секунды хватило, чтобы сорвать замок и распахнуть дверь. Внутри бушевало пламя. Даже по земле, щедро политой из канистры, танцуя, разбегались оранжевые змейки, взбираясь на сложенную в углу поленницу. И в огненной пляске угадывались два темных силуэта на земляном полу. Но были ли эти двое живы? Алексей мысленно поблагодарил странную особенность своей души – за то, что так и не сросся с водным ожерельем. Иначе не смог бы войти в этот охваченный огнем сарай. Заслоняясь рукой от нестерпимого жара, он отпрянул назад, стянул с шеи шарф и обмотал им рот и нос. Затем, хлебнув побольше воздуха, рванулся внутрь. До лежащих было три шага. Но весь фокус был в том, что он должен был вытащить обоих зараз: времени, чтобы вернуться за вторым, не было. Алексей взвалил Юла на плечо – слава Богу, мальчишка был костляв и легок – а Романа ухватил за ворот куртки и поволок за собою, как мешок. Но дверь исчезла. Алексей ткнулся в стену и отпрянул. Оглянулся. Увидел лишь танцующий повсюду огонь. Выхода не было. И воздуха тоже. Пламя гудело, набирая силу. Алексей рванулся влево. И опять перед ним возникла стена. Выход должен быть где-то здесь! Рядом! Он вновь шагнул влево. Этот шаг мог оказаться последним…

Дверь возникла неожиданно, когда он уже отчаялся ее найти. Они вывалились наружу. Зайдясь кашлем, Алексей повалился возле соседнего сарая, не в силах больше сделать ни шагу. Очнулся лишь, когда возле него, шипя, шлепнулась в лужу горящая головешка. Тогда, оставив Романа лежать на земле, он поволок одного Юла вниз, к реке. Мальчишка не подавал признаков жизни. Его ожерелье усохло и впилось в кожу. Алексей с разбегу бросился в ледяную воду и окунул вместе с собой Юла. Когда голова брата вынырнула на поверхность, водная нить вновь сверкала живым серебром. Мальчишка сделал судорожный вдох и открыл глаза. Алексей вытащил брата на берег и усадил на землю. Теперь можно было бежать за Романом. Алексей обернулся: наверху среди сараев бесилось пламя, раскидывая все шире и шире загребущие руки. Несколько мужиков и баб, истошно вопя, носились вокруг с ведрами, напрасно плеща воду в обезумевший огонь. Алексей побежал наверх. Ноги его подгибались, но он все равно бежал, пересиливая себя. После ледяного холода речной воды его бросило в жар. Ожерелье неожиданно ожило и сдавило горло.

«Надо было напиться», – мелькнула запоздалая мысль.

Но теперь некогда было возвращаться назад, к реке.

Роман лежал там, где его оставил Алексей: головой на какой-то коряге, ногами в грязной луже. Дыхание пламени жгло немилосердно. От влажной земли поднимался пар. Двое поджигателей успели исчезнуть с места преступления. Алексей подхватил колдуна под мышки и поволок к реке. Роман висел мешком у него на руках. Как и Юлу, водное ожерелье впилось ему в шею. К тому же все лицо колдуна было обожжено – белые волдыри обметали губы и ноздри, болячки вспухли на щеках и шее. Когда Алексей погрузил его в воду, Роман камнем пошел на дно. Алексей вытащил колдуна, вновь окунул. Тот же эффект: ожерелье размокло, освободив шею, но Роман не подавал признаков жизни. Алексей влепил ему пощечину, потом другую. Никакого эффекта! Роман по-прежнему был бездвижен.

– Не так! – остановил его Юл, наблюдавший за безуспешными попытками брата с берега. – Соедини ваши ожерелья.

– Что? – не понял Алексей.

– Ожерелья! Пусть нити соединятся! Ну! Понял?

Алексей сделал так, как говорил мальчишка: прижал колдуна к себе так, чтобы их водные нити соприкоснулись, будто брат брата обнимал после долгой разлуки. А может колдун, в самом деле, его брат – неведомая родня? Водные нити соединились на миг, Алексей почудилось, что холодная змея обвилась вокруг шеи. И, соскальзывая, переползает, чтобы обвиться вокруг колдуна. Судорога пробежала по телу Романа, он глубоко втянул в себя воздух, внутри него что-то захрипело, из носа хлынула кровь. Но после первого вдоха дыхание вновь прекратилось.

– Еще раз! – крикнул Юл.

При новом соприкосновении водных нитей Роман захлебнулся воздухом и закашлялся. Алексей отпрянул: боль была такая, будто лезвием полоснули по шее. А колдун вырвался из рук своего спасителя и с головой ушел под воду. Алексей тут же окунулся следом, пытаясь схватить ускользнувшее тело. В прозрачной воде он отчетливо видел светлый отблеск консервной банки на дне, коряги, но Роман исчез. Алексей нырял вновь и вновь, но не мог его отыскать. После пятого или шестого раза, чертыхнувшись, выполз на берег – тело наверняка уже унесло течением. Лежал и смотрел, как вода на стремнине вскипает белой пеной. Потом на поверхность вынырнула голова Романа. Радостно засмеявшись, колдун поплыл к берегу, легко рассекая волну.

– Живой, – изумился Алексей.

– А что же ты думал? Я утонуть могу? Да? – расхохотался Роман. – Да еще в Пустосвятовке! В своей родной Пустосвятовке?!

Ожоги сошли с его лица, на матово-белой коже лишь кое-где сохранились красные пятна. А вот концы волос, опаленные огнем, осыпались, и теперь вместо длинных черных прядей на голове колдуна остались короткие черные клочья, торчащие во все стороны, отчего сделался он похож на лукавого чертушку с рожками на макушке.

– Ну что ж, Лешенька, мы с тобой, кажется, квиты, – Роман выбрался на берег, уселся рядом с братьями. – После такого мы должны стать друзьями, а? Неужели не станем? Мне, признаться, не часто помогали, любую услугу я помню годами. Обиду, правда, еще дольше.