— Джокер, меня зовут Джокер, — поспешила я на помощь портному.

— Странное имя для девушки, — удивился Фролка и осуждающе покачал головой.

— Ничем не могу помочь, — отпарировала я, кажется, несколько резковато, и портной это заметил.

— О! Простите мою бестактность. Я не хотел вас обидеть, просто еще не встречал у людей подобного имени. У нелюдей, кажется, тоже. Простите, молю вас об этом!

— Все в порядке, Фролка. Я не обиделась. И вообще, ты очень милый...

Произнеся это, я пошла за Фиофой принять первую в моей жизни ванну. Что это такое? Я не знала.

Через несколько минут вопрос о ванне разрешился сам собой. В маленькой комнатке без окон стояло корыто, наполненное горячей водой почти до краев. Моя проводница жестом предложила в эту емкость забраться. Последовав совету, я сбросила опостылевшую рубаху и погрузилась в обжигающую тело воду, слегка мыльную на ощупь. Лежать так оказалось чрезвычайно приятно.

— Спасибо, Фиофа. Я тут с часик побулькаюсь.

— Конечно, сударыня, если что-нибудь понадобится, только крикните. — И она выскользнула за дверь.

Мысль об отсутствии Арса мешала полностью отдаться неге. Я волновалась.

Часа через полтора Фиофа робко заглянула в ванную комнату:

— Я принесла простыню завернуться, если вы выходите, а не хотите, можете еще...

Я перебила ее, не дав договорить:

— Все, все, вылезаю, действительно, хватит мокнуть.

— Ваш заказ готов, желаете примерить?

— Уже? Готов? — удивилась я.

— Да, все сделали, — подтвердила Фиофа и объяснила. — У нас много швей, папа только раскраивает. Так вы идете?

— Конечно, — я выбралась из ванны и завернулась в простыню, — веди.

— Наденьте тапочки, а то простудитесь ненароком. — Она протянула мне нехитрую обувку, оказавшуюся по размеру чуть меньше.

Проследовав по уже известному мне пути за маленькой дочкой маленького человечка, я вошла в мастерскую. Фролка энергично суетился над готовыми костюмами, лежавшими на прибранном столе, поправляя и перекладывая отдельные детали туалетов.

— Все готово, все готово, мы шьем очень быстро и качественно. Вот вечернее платье из серебряного шелка, думаю, будет очень эффектно. Зеленое сделает вас неотразимой женщиной. А в черном строгом костюме на официальных приемах у самого императора показаться не стыдно. Так, еще два брючных костюма, для вылазок на природу: темно-зеленый и черный, последний для нижнего города, вдруг пожелаете там побывать, хотя я вам не советую, очень опасное место... Так, еще у нас тут плащ на сырую погоду и туфельки-сапожки, ленты, перчатки, все подобрано специально для вас. А это сумочка из крокодильей кожи для переноса вещей. Примерьте, пожалуйста. Сильно хочется посмотреть, что получилось... — Произносилось это на одном дыхании, хозяин продолжил бы тираду дальше, но его прервал громкий крик Арса:

— Фролка! Где ты и все твое семейство? Выведи меня из своего лабиринта. В этом доме можно бродить часами, никого не встретив.

Левое сердце дало короткий сбой, пропустив несколько ударов. Он вернулся! За мной! До этой минуты я себе места не находила, спокойствие было только внешним.

Фролка подскочил на месте, как ужаленный, и, не сказав ни слова, пулей вылетел за дверь. Я сбросила простыню и с помощью Фиофы надела серебряное платье. Когда мужчины зашли в комнату, то оба замерли.

— Императрица! — восторженно проговорил Фролка.

Наверное, я действительно выглядела неплохо. Серебро ткани, обтекающее меня, почти касалось пола, длинный разрез спереди позволял видеть ноги в туфельках, на руках перчатки до локтей под цвет платья, плечи обнажены, а Фиофа заканчивала затягивать на моих влажных волосах замысловатый бант. Серебро — это мой цвет, как он мог не подойти?

— Дьявол меня раздери на тысячу маленьких Арсят! Кто это? Боюсь ослепнуть. Джокер! Фролка, ущипни меня, я не сплю, случаем?

Фиофа сдержанно хихикнула, я широко улыбнулась, сверкнув зубами. Приятно, когда тобой восхищаются, а раньше я этого не понимала.

— Арс, это я, можешь подойти и потрогать.

Он тут же воспользовался моим советом. Три больших шага, почти прыжка, и Арс обнял меня сильными руками, наклонился и неожиданно поцеловал...

В моей голове мгновенно вспыхнули и закружились мириады звезд разной величины и яркости, от чувств, нахлынувших как морской прибой, я чуть не обмякла в его руках и только с огромным усилием устояла на ногах. Обрушившиеся на меня эмоции вытеснили все мысли, оставив лишь блаженный, щенячий восторг, а мелкие чертенята прыгали вокруг и хохотали, только их, кроме меня, вряд ли кто видел.

— Ты прекрасна, как утреннее солнце. Глазам смотреть больно, — произнес Арс, немного отодвинувшись от меня, но не разжимая объятий. — Только не показывайся эльфам в таком наряде, они сбрендят, как лоси в вечном лесу во время гона, это уж точно, поверь моему опыту.

— Не волнуйся, с эльфами я как-нибудь справлюсь.

— Надеюсь. Иначе новой войны не избежать.

— Фролка, милый, хотелось бы примерить остальное, можно? — обратилась я к портному, который стоял в оцепенении, и куда девалась его болтливость?

— Конечно, конечно, — затараторил вышедший из ступора хозяин, — какой разговор. Вот, за ширмочкой, Фиофа поможет, пожалуйте, сударыня, все, что пожелаете, облачайтесь...

И началась демонстрация мод со мной в качестве манекенщицы. Фиофа помогала в роли костюмера или как он там называется. Зрителей набралось немало. Все домочадцы собрались в одной комнате, набежали невесть откуда взявшиеся родственники Фролки, набились, как селедки в банке. Арс, возвышаясь над ними, смотрел, не отрывая глаз.

Собравшиеся зрители вопили и хлопали в маленькие ладошки, прося и требуя надеть тот или иной понравившийся наряд снова и снова. Карнавал длился долго, не менее двух часов, пока я на десятый раз не переоделась в сшитое Фролкой. Но меня мало волновали радостные крики, единственно важным оставался один человек, под взглядом которого я могла бы наряжаться и менять платья до бесконечности. Но увы! Всему приходит конец, и Фролка, разогнав родню работать, самолично уложил платья в сумку. Я оставила относительно скромный зеленый наряд и плащ, такой же, как у Арса, и сапожки из кожи местного пресмыкающегося. Праздник закончился.

— За одежду девять злат, — извиняющимся тоном, но очень категорично произнес Фролка, — и половину серебряка за ванну.

Я отсчитала деньги. Взяв плату, Фролка осмотрел монеты и буркнул:

— Сейчас принесу сдачу, подождите.

— Не стоит, вы недооцениваете ванну и полученное всеми нами удовольствие. Прими без возражений. Ты лучший в мире портной, и если мне еще понадобится одежда, я приду только к тебе. — С этими словами я взяла Примова под руку и пошла к выходу, провожала нас Фиофа.

— Конечно, приходите еще, будем очень рады! — с легким поклоном прокричал нам вслед обрадованный Фролка и потише, чтобы мы не услышали, добавил, только я все равно разобрала его шепот: — С такими деньгами неделю можно не работать.

— Сколько же ты заплатила этому скупердяю? — тихо спросил Арс.

— Десять злат, это немного, я думаю.

— И не жаль? — попытался он меня поддеть.

— Легко пришло, легко ушло, — ответила я, пожимая плечами.

Мы выбрались из лабиринта на улицу. День заканчивался, солнце клонилось к западу. Арс нес сумку, а я прижималась к нему, держа за руку.

— А где трима? — спросила я.

— Продал, мне она надоела.

— Почто так?

— Мы не подходим друг другу, — усмехнулся Арс.

— Размер не тот?

— Да.

— А зачем брал?

— Тримой со мной расплатились за Грома. Кстати, эти деньги твои... — Он полез в карман.

— Оставь, — отмахнулась я, — все мое — твое.

— Как скажешь.

— Куда пойдем сейчас?

— Домой, если нет возражений и других идей.

— А где ты живешь? — Возражения у меня отсутствовали.

— У брата, на чердаке.

— Что такое чердак?

Ответить он не успел. Мы свернули с главной широкой улицы в узкий переулок, из темного промежутка между трехэтажными серыми домами вышли два человека, я еще успела подумать — какие несуразные. Один бледный, как смерть, высокий и худой, другой ему под стать, маленький и толстый с красной рожей гипертоника. Оба держали в руках арбалеты.