– Ну чего уставился? – довольно недружелюбно проворчал бергцверг. – Стой смирно, сейчас за вами придут.

Не успел я ничего ответить, как в глубине коридора раздались торопливые шаги, и вскоре нас окружило пятеро таких же кубических угрюмых карликов в серых одеждах и с такими же громадными пистолетами.

– Так, парни, ведите этих двоих в Контору. Этот, который с хвостом, из благородных. Хочет с Начальником Участка говорить. А этот здоровенный – крестьянин из нашего села, сопровождал его. Только я что-то не помню там такого мордоворота. Надо разобраться.

– Будет сделано, гражданин Коленвал! – браво отрапортовал один из бергцвергов и ткнул меня в спину пистолетом. – Двигай, негражданин.

Хотя слова карликов остались для меня не совсем понятны, нацеленное промеж лопаток дуло вполне доходчиво подсказало, что от меня требуется. Вели нас довольно долго, невыносимо хотелось опуститься на четыре лапы, но показывать слабость перед какими-то подземными коротышками я не желал. Булыге тоже приходилось несладко – коридор, вполне широкий и высокий для бергцвергов, совершенно не был рассчитан на человека. Бедолаге Андрэ пришлось сложиться чуть ли не пополам, притом он постоянно задевал плечами стены, спотыкался и толкал сопровождающих нас конвоиров. Бергцверги, впрочем, на эти толчки, способные свалить средних размеров быка, реагировали примерно так же, как и каменные стены. То есть никак.

Наконец коридор и вместе с ним наши мучения закончились. Шедший впереди бергцверг открыл толстую металлическую дверь, и мы вошли в просторный зал. Ну… просторный для гномов, конечно. Булыга стоял, почти упираясь макушкой в потолок, сводя одним этим на нет все великолепие зала. А зал был действительно великолепен – пол из затейливо подобранных мраморных плиток разного цвета, немыслимо гладких и уложенных так плотно, что казался единым целым. Это огромное каменное зеркало отражало в себе блеск самоцветов, покрывавших стены зала сплошным ковром. Своды потолка, подсвеченные спрятанными светильниками, восхищали искусными мозаичными картинами, несколько однообразными, впрочем, на мой взгляд – на всех изображены были бергцверги, выполнявшие какие-то действия с разнообразными незнакомыми мне механизмами. То есть я не хочу сказать, что хорошо разбираюсь в механике, если не считать осадных и оборонительных механизмов. Но то, что было изображено на мозаиках, не походило ни на что из мира людей. О том, что это именно механизмы, я догадался исключительно по тому, что в некоторых из них наличествовали шестеренки. Из-за одинаковой одежды и практически одинаковой внешности все изображенные карлики казались копиями друг друга, и мне пришло в голову, что неплохо было бы на месте художника приписать рядом с каждым кто есть кто. А заодно – что происходит на картине, на случай, если в зал забредет чужой человек… Впрочем, судя по приему, чужаков здесь не жаловали.

Между тем один из конвоиров куда-то ушел, вернулся через пару минут и важно заявил:

– Начальник Участка примет вас. Следуйте за мной.

Чувствуя, как под шерстью бегают мурашки, я заковылял вслед за карликом. Мы прошли в примыкающую к залу комнату, тоже довольно просторную… до того момента, как внутрь протиснулся Булыга. Сидевший за массивным столом карлик даже отодвинулся, чтобы видеть его целиком.

– Вы… э-э-э… это что такое? – неожиданным дискантом вопросил карлик нашего сопровождающего.

– Это к Начальнику Участка, гражданка Шестерня, – просипел придавленный к стене карлик. Тут я сообразил, что у сидящего за столом бергцверга нет бороды, зато присутствуют два выдающихся полушария под серой тканью. Надо же, значит, у гномов все как у людей… В связи с этим открытием вопрос со странной одеждой вновь завладел моим воображением. – Гражданин Коленвал должен был прислать депешу.

– Проходите, гражданин Маузер. – К гномихе вернулась ее невозмутимость. – И эти неграждане пусть проходят, их ждут.

За следующей дверью оказался зал, лишь немногим меньше того, который мы только что миновали, но гораздо менее роскошный. Никаких украшений, сплошной строгий серый камень на полу и стенах. Лишь красная ковровая дорожка от самой двери и до письменного стола в глубине нарушала эту скромную серость. Стол также демонстрировал собою образец утилитарности – просто куб из однотонного мрамора. За столом восседал карлик с неожиданно коротко остриженными седыми волосами и небольшой бородкой. Он без особого интереса взглянул на нас и, кивнув, продолжил что-то быстро писать, непонятно бормоча под нос:

– Согласно параграфу девять статьи сто восемь подраздела девять бис… Имя, фамилия, происхождение, род занятий?.. следует незамедлительно составить… Что молчите? Я вас спрашиваю!.. отчет по проведенным мероприятиям… Ну?!

– Назовитесь же, – прошептал вошедший с нами карлик. – Вы нерационально тратите время Начальника Участка.

– Так это он нам? Гм. – Я собрался с мыслями и как можно значительнее произнес: – Капитан Густав Конрад Генрих Мария фон Котт к вашим услугам. Я…

– Несущественно. Значит, человек… – поднял глаза от своих бумажек бергцверг. – Офицер. Судя по имени – из дворян. А этот молодой человек? Я давно не видел людей, но, если память мне не изменяет, раньше они были мельче.

– А? – в своеобычной манере отреагировал Булыга.

– Это Андрэ, крестьянин из соседнего села. Он просто сопровождает меня…

– Понятно. – Гном уже потерял к нам интерес и опять уткнулся в бумаги. – По пункту первому означенного циркуляра… Что вы стоите? Я вас уже внес в реестр. Можете идти.

– Куда идти?

– Как куда? Куда шли, туда и идите. – Начальник Участка сердито уставился на нашего конвоира. – Гражданин Маузер, почему посторонние до сих пор в моем кабинете?

– Постойте! – Я попытался оттолкнуть конвоира – все равно, что толкать скалу. – Вы нас даже не выслушали!

– Негражданин, что вы себе позволяете? – возмущенно фыркнул Начальник Участка. – Здесь вам не тут! Здесь граждане работают! Ваши заявления будут рассмотрены в установленном порядке. Покиньте помещение.

Видимо, слова карлика были каким-то особым заклинанием, потому что меня охватила непривычная апатия и я послушно проследовал за нашим конвоиром. На выходе гномиха выдала нам с Булыгой по какой-то бумажке с цифрами, после чего мы вновь оказались в роскошном зале.

– Не поведу я вас к остальным. – Наш конвоир выудил из кармана трубку, неспешно набил табаком, со вкусом затянулся. – Куда вас там? И сами задохнетесь, и граждан передавите. Здесь будем ждать.

– Чего ждать-то? – Меня так и подмывало выгнуть спину и зашипеть. – Он даже не стал меня слушать!

– А зачем? – невозмутимо пожал плечами бергцверг. – Вот что ты хотел ему сказать? Что хочешь вернуть человеческий облик? Да? Ну так он это и так знает. Даже я это знаю. Или Булыга что-то хотел ему сказать?

– А?

– Вот видишь. Он вас в реестр внес, заявки ваши рассмотрят… ну-ка дай на твою карту глянуть… так, у тебя номер сто двадцать шестой, у твоего спутника – сто двадцать пятый. Вот видишь, перед тобой сто двадцать шесть заявок, это хорошо – обычно бывает больше. К концу дня наверняка ваши дела рассмотрят и примут решение.

– Безумие какое-то… – проворчал я, несколько успокоенный уверенным тоном собеседника.

– Нормальный рабочий процесс, – пыхнул ароматным дымом бергцверг. – Представляешь, что было бы, выслушивай Начальник Участка каждого, кто приходит с заявкой?

– А что было бы?

– Эффективность производства упала бы! – значительно поднял палец карлик. – Вам, людям, этого не понять еще лет двести…

Я воспользовался советом нашего каноника: «Хочешь, чтобы о тебе шла слава как о человеке многомудром, – больше молчи». Не знаю, что имел в виду бергцверг, когда говорил об эффективности, но ожидание наше затянулось едва ли не до самой ночи. Правда, здесь – под землей – ночь никак не отразилась на поведении бергцвергов. Коротышки продолжали деловито сновать туда-сюда, груженные какими-то инструментами и кипами бумаг. Возможно, впрочем, что эти существа и не нуждаются в сне, я же успел несколько раз задремать и проснуться под нескончаемую болтовню нашего конвоира. Булыга тоже весь измаялся, но по другой причине – здоровяка все сильнее мучил голод. Да и я был бы не прочь чего-нибудь перекусить.