— Если Коллет не хочет продолжить экзекуцию...

— Зачем? Они теперь долго будут ремонтировать корабль. Да и не думаю, что они такие глупцы, чтобы повторить попытку.

—Хм... Я-то думал, ты разозлишься! В прошлый раз, когда тебя назвали... э-э-э... когда неодобрительно отозвались... э-э-э...

— Но он же сказал, что ему нравятся такие, как я! — вздернула нос ведьма.— Так что пусть живет!

— Иезус Мария! — Как-нибудь, когда обстановка будет поспокойнее, а настроение у Коллет добродушное, надо будет попросить ее составить список причин, по которым она может впасть в гнев. И выучить наизусть, не пытаясь понять логику.

Архимед выглянул на палубу и оповестил нас, что

«Медная Бочка» готова продолжать путь. Транквилл занял место на баке. Николас обмотал линь вокруг пояса, привязал другой конец к клюзу и обреченно побрел к борту — беднягу снова мутило. Мельничные колеса начали набирать обороты, и «Бочка» тронулась с места, оставив за кормой заходящее солнце и пиратский галеон с безутешным капитаном.

Я перевел дух — на этот раз все закончилось благополучно...

Как выяснилось уже через несколько дней, благодушествовал я напрасно. Последствия игры в чехарду с пиратами оказались куда более серьезными, чем мы могли предполагать. Можно даже сказать — катастрофическими. Впрочем, не случись той встречи, результат был бы тот же самый, просто дрова закончились бы на несколько дней позже.

Будучи теоретиком, Архимед допустил типичную ошибку кабинетных ученых — он точно рассчитал необходимое количество дров и загрузил их на «Медную Бочку» ровно столько, сколько получил в результате вычислений. Вернее, даже с запасом. С очень небольшим запасом.

— Не понимаю,— потерянно развел руками изобретатель в ответ на наши недоверчиво-возмущенные вопросы.— Ведь по моим расчетам получалось, что дров с лихвой хватит до любого порта Испании. Я даже учел вероятность того, что придется зайти в Средиземное море. Но мы не прошли и трех четвертей пути! Не понимаю...

—Я бы тебе объяснил,— вздохнул Николас,— но не вижу смысла. Все равно это знание тебе уже не пригодится в этой жизни.

— Попрошу обойтись без угроз! Я, между прочим, капитан этого судна!

— А он и не угрожает,— пояснил я.— Он констатирует факт. Дрова кончились. Парусного вооружения на корабле нет. Мы где-то посреди Атлантического океана...

—Я могу точно сказать где!

— Рядом с берегом?

— Нет, но...

—Тогда это неважно. Мы будем неспешно дрейфовать по течению. Если нам повезет, где-нибудь на ревущих сороковых нас накроет шторм — и мы быстро и сравнительно безболезненно утонем. Если нет — будем медленно умирать от жажды.

— Прекрати, Конрад... Отчаяние — худший из грехов!

— И это мне говорит ведьма? О времена, о нравы! — хмыкнул я.— У тебя есть подходящее колдовство? Может быть, ты сможешь разогреть котел магическим огнем?

— Не смогу,— виновато опустила голову Кол-лет.— Я могу вызвать огонь на несколько мгновений. При большом напряжении сил смогу удерживать огненную сферу минуты три. Но чтобы работал движитель, нужно постоянное, ровное пламя.

— А что-нибудь другое? Призрак паруса, как ты сделала на «Санта Вазелине»?

—Там была основа из порванных парусов, а здесь-то их и не было. Ничего в голову не приходит. Я могу, конечно, вызвать ветер, но без паруса толку от него...

— Понятно. И все-таки попытайся. Даже если мы будем двигаться к земле по миле в день, это все-таки лучше, чем дрейфовать неизвестно куда. Архимед, возьмите в помощь Николаса и Андрэ и разбирайте

палубу. И вообще все, что можно снять и пустить на дрова...

— Разломать «Бочку»? Не позволю! Это труд всей моей жизни!

—Ты хочешь, чтобы она стала последним трудом в твоей жизни? Если доберемся до земли, сможешь построить новый корабль. А вот если не доберемся, никто даже не узнает о твоем изобретении. Те, кто смеялся над тобой в Нехренаско-дель-Пупо, скажут, что были уверены в твоей неудаче. Хочешь сыграть им на руку? Ты должен добраться до цивилизованных стран хотя бы для того, чтобы паровой движитель не был потерян для мира!

— Да... ты прав! — воодушевленно сверкнул очками Архимед.— Андрэ, Николас, идемте! Я покажу, что можно демонтировать без опасности для плавучести корабля!

Мордаун проводил троицу взглядом и демонстративно похлопал в ладоши:

— Браво! Ты прекрасно владеешь основами магии влияния на людей. Ты уверен, что в тебе нет Силы?

— Понятия не имею, меня никто никогда не проверял,— пожал я плечами.— Да и не магия это. В животных магическая Сила не держится. Сам ведь знаешь.

— Я пошутил,— вздохнул Морган.— Когда мне страшно, я всегда пытаюсь шутить... Впрочем, ты не выглядишь напуганным или отчаявшимся. А мне вот страшно.

— А чего заранее бояться-то? — удивился я.— Сейчас-то с нами ничего страшного не происходит.

— Но ведь у нас почти нет надежды! Через две-три недели кончится вода!

— Морган, ну какой смысл бояться того, что с нами может случиться через три недели? Может, мы еще не доживем до этого!

—Я совершенно точно знаю, что глупость незаразна,— вздохнул крыс— Это подтверждают все медицинские и научные авторитеты, начиная с Авиценны. Но, глядя на вас с Андрэ, я начинаю в этом сомневаться.

Я рассмеялся.

—Ты почти угадал. Глупость Андре незаразна, но ей можно научиться. Я смотрю на нашего короля и учусь у него.

— У него? Учишься?

— Именно. Ты бы тоже присмотрелся к нему — глядишь, что-то поймешь. А пока тебе от твоей мудрости одни неприятности. Что называется, горе от ума.

Оставив Моргана размышлять над этими словами, я отправился в трюм проведать Иголку. Лошади уже были в курсе случившегося — Транквилл постарался. Иголка, как и подобает истинному солдату удачи, восприняла известие философски. А вот братьев дестриэ новость просто подкосила. Максимилиан и Артур как-то разом съежились и заметно скисли.

— Боятся, что вы их съедите,— хмыкнула Иголка.— Идиоты.

— Я?!

— Ну не вы лично, а люди. Наслушались рассказов о том, как во время крестовых походов рыцари от голода своих коней съедали, вот и трясутся. Особенно опасаются его величества.

— Просто они — придворные кони и сроду в переделках не были. Ты бы успокоила их!

— А я и успокоила,— гордо тряхнула гривой лошадь.— Объяснила, что это не Палестина, это океан.

Здесь мы все раньше умрем от жажды, чем от голода. Но они почему-то расстроились еще больше.

— Умеешь ты найти нужные слова.— Я повернулся к остальным лошадям: — Эй, послушайте! Вы совершенно напрасно паникуете. Мы ищем выход и, разумеется, найдем его. Я уверен в этом.

Тут люк распахнулся, и на трапе возникла громадная фигура Андрэ. В руке гигант сжимал топор:

— Капитан, вот вы где! А я уж начал беспокоиться, не бросились ли вы от отчаяния за борт!

— Ну что за глупости тебе в голову лезут!

— Ага! Я тоже себе потом сказал — глупости какие! Вы ни за что топиться не стали бы! Коты воду ужас как не любят!

— Иезус Мария! Ладно... Ты зачем меня искал-то?

— А? А! У Архимеда появилась идея, как нам спастись! Хочет со всеми поделиться. Пойдемте... А! Только нам еще понадобится конь!

Я вздрогнул от сдвоенного глухого удара за спиной — Максимилиан и Артур дружно упали в обморок.

— Чего это они?

— Да так... — замялся я.— А зачем тебе конь?

— Эт не мне, эт Архимеду. Говорю же, придумал он что-то, только пока не говорит,— развел руками Андрэ.— Он там что-то в своей книжечке корябает, а меня послал коня обмерить.

— А топор тебе зачем?

— Дык а чего? Я с детства привык топором все мерить. Удобно — один раз топор померил, и он у тебя всегда под рукой! В этом вот ровно четыре фута и два дюйма.

— Ох, уволь меня от воспоминаний детства! Me ряй что ты там хотел, да пойдем послушаем, что Архимед придумал!

— Дык это... а как же я его померяю теперь? — развел руками Андрэ.— Архимед сказал — померить самого большого коня — сколько он высотой, когда стоит. А они оба лежат!