Кипчак, выслушав наши доводы, сказал, что, вполне может быть, Доминикус и сам добрался. В мире есть не только прямоходящие или обходные дороги, в мире есть и другие дороги. И некоторые животные, в частности кошки, как раз такие дороги могут чувствовать.

– Если бы я знал такие дороги, – застонал Коровин, – я бы давно бежал в теплые края, к целебным источникам. Открыл бы бальнеологический курорт, лежал бы в теплой газировке…

– Очнись, эльф! – Я ткнул Коровина в плечо. – Соберись, все будет нормально…

– Я устал, – сказал Коровин. – Мне пора уходить. Мне пора возвращаться домой, а я не знаю как. Эти сволочи затопили пустыни…

– Не ной, Коровин, – я верну тебя домой, – пообещал я. – Верь мне, Бемби, скоро лето. И Кипчака верну. Пойдешь со мной в тот мир?

– Не пойду, – ответил Кипчак. – Мне и тут хорошо.

– Посмотри, Коровин! – поучающе сказал я. – Вот пример настоящего патриота.

– Всегда подозревал, что патриоты такие, – огрызнулся Коровин. – Низкорослые и зеленые… Могу по этому поводу рассказать анекдот…

И Коровин рассказал широкоизвестный анекдот про двух червячков. Кипчак засмеялся мелким гномьим смехом.

– Пора уходить, – повторил я. – Слушай теперь свою задачу, Коровин. Твоя задача – следовать за Кипчаком, слушаться его. Понятно?

– Понятно. Всегда готов повиноваться настоящему патриоту…

– Твоя задача, Кипчак. Ждать меня у моста. Остаться незамеченным, просто ждать.

– А можно, я с тобой? – Кипчак аж подпрыгнул, так ему хотелось повоевать.

– А кто присмотрит за Коровиным и Доминикусом?

– Пусть сами за собой присматривают!

– Делай, как я сказал! – Я прибавил строгости в голос. – Ты мне оруженосец или кто?

Кипчак надулся.

– Все это здорово, – просипел Коровин. – Все ваши планы. Только как мы выберемся отсюда?

Коровин злобно пнул решетку и потряс руками – по случаю окончания поэтических сатурналий нас заправили в колодки.

– Решетка крепка, – снова проныл Коровин. – А я не Доминикус, не могу видеть тайные тропы.

– Решетка крепка, – согласился я. – Замок нет. Такой замок можно гвоздиком открыть, если хорошенько смазать…

– У меня, лично, гвоздика нет, – буркнул Коровин.

– Зато у тебя есть смазка, – сказал я.

– Какая это смазка? – спросил Коровин.

– Если мы уж пошли по анекдотам… Знаешь анекдот про пьяницу и дохлую кошку?

Коровин секунду вспоминал, затем прижал к груди Доминикуса и сказал:

– Не дам Доминикуса выжимать!

– Ну разочек! – попросил я. – Смазки нужно совсем немного, чуток его жулькнем…

– Нет! – Коровин отвернулся в сторону.

– Ладно, Коровин, шучу, – смилостивился я. – Не нужен мне твой Доминикус. Сиди тихо, как услышишь два зеленых свистка, так начинай слушаться Кипчака.

– Ты нас освободи сначала, – буркнул Коровин.

С освобождением пришлось немного повозиться. Для начала я избавился от колодок. Это было легко. И никакого секрета в духе Гудини. У меня, как и у Дрюпина с Сиренью, хирургически смещены суставы пальцев обеих рук. Умельцы из медлабов Ван Холла хорошо над нами поработали. Ни одни наручники, не говоря уж о примитивных колодках, не могут меня удержать. Надо просто потянуть – и кисть складывается почти вдвое. Это немножко больно, зато полезно.

Поэтому меня лучше связывать веревками. Или кожаными ремнями. И то не поможет. Ненадолго поможет.

Я сморщился и вытащил руки из колодок.

– Ого! – восхитился Кипчак.

– Ты мог выбраться в любую минуту! – разозлился Коровин. – А мы в этих клетках мучались…

– Всему свое время, – изрек я. – Время разбрасывать чебуреки, время собирать их обратно. Кстати о камнях.

Я просунул руки через прутья клетки и стал простукивать замок ногтем. Тук, тук, тук, я твой друг. На простук ушло не больше пяти минут. Я выяснил, в каком месте крепится штифт язычка, подобрал с земли камень и ударил. Язычок хрустнул. Замок открылся. Так же легко открылись замки и на других клетках.

– Ждите сигнала, – сказал я.

– А нас кто освобождать будет?! – возмутился Коровин.

– Главное для человека – внутренняя свобода, – напомнил я. – Кто имеет внутреннюю свободу, тот получает свободу внешнюю.

Хорошо сказал, самому понравилось.

Я разломал колодки Кипчака и распустил веревки Коровина.

– Повторяю. Через полчаса идите к мосту. Ждите меня там. Кстати, Коровин, дай-ка веревочку.

Коровин кинул мне веревку. Я привязал ее к замку. Какое-никакое, а оружие.

Штаб-квартира Пендрагона помещалась в дальнем углу Владиперского Деспотата. Не знаю, как нашел, шел-шел и нашел. Интуиция, брат. Это был дом, сложенный из серых камней, с маленькими окнами, трубой, большой кухней, пристроенной слева, и не менее большой кладовкой справа. Изрядное жилье, что и говорить.

Остальным воинам персональный дом, видимо, не полагался, и они жили кто как. Кто отстроил себе избушку из хвороста, кто отрыл землянку, кто ограничился шалашом, а кто просто жил в длинном разваленном бараке. Между жилищами располагались многочисленные хозяйственные постройки. Гаражи, конюшни, кузницы, мыловарни и все в том же духе, отчего весь Владиперский Деспотат здорово походил на дизайнерское пончо.

Охраны вокруг меня никакой не было. Вернее, она была, несколько патрулей бродили туда-сюда со скучающими лицами, но из-за отсутствия вменяемой планировки пользы от этой охраны не было никакой. Скверную охрану было легко объяснить – с севера Деспотат был окружен горами, пробираться через которые желающих не находилось, со всех остальных сторон простиралась тундра, пространство тоже не веселенькое. Угрозы с неба Пендрагона не очень пугали.

Возле штаб-квартиры мялся один страж, да и тот какой-то намыленный.

У ближайшей поленницы я набрал дров, обвязал их веревкой, закинул за плечо. Сойду за истопника. Печник и Пендрагон. Пендрагон и Печник.

Чтобы еще больше сойти за печника, я стал хромать и покашливать. И легко приблизился к часовому вплотную.

– Ты куда? – Охранник упер мне в живот грязную трубу.

Я скосил глаза и был несколько удивлен. Потому что труба оказалась совсем не трубой. Труба оказалась портативным ручным разрядником производства «Ван Холл Корпорейшн». Попросту говоря, бластером. Сверхсекретной разработкой, не поставляющейся не только в армейские подразделения, но и в части специального назначения. Использовавшейся исключительно в рамках проекта «РТ». Проекта «Пчелиный волк». Любимое оружие Дрюпина.

Интересно, знают об этом в «Ван Холл Корпорейшн»?

На голове этого стража еще и шлем спецназовский был. Но, правда, не наш, штатовский. Не такой хороший, как наш, но пригодиться может.

– Чего вылупился? – Страж ткнул меня бластером в живот. – Дрова принес, что ли?

– Дрова, – понуро ответил я.

– Пароль?

– Моткаселька, – сказал я.

– Какая еще Моткаселька… – не понял страж.

Я резко ткнул его в живот прикладом его же бластера. Страж провалился внутрь дома. Я шагнул за ним и оказался в прихожей. Стражник снова навел на меня бластер. Пришлось стукнуть его неумолимыми дровами. Шлем его не выручил. Страж затих. Я подобрал бластер, закинул за плечо. Связал этого дурачка дровяной веревкой. Обшарил. Ничего интересного. Трубка, ложка, томик славянской фэнтези в кармане. Родомиры, Велесы, волкодлаки, мавки-шмавки, короче, сплошное беловодье. Все понятно.

Стащил с охранника сапоги, снял шлем. Сапоги оказались мне великоваты и дурно пахли, хотя тут все дурно пахло. Я закатил стража под лавку, накрыл дерюгой. Напялил каску на голову, она была мне тоже чуть велика.

Стал на часы. Буквально через минуту подбежал мелкий парень в длинной грязной кольчуге. Посмотрел на меня, вернее, на бластер.

– А где Лейкин? – недовольно спросил он.

– Лейкин… он это…

– Опять дрыхнет! – недовольно закончил тип в кольчуге. – Ну, в этот раз… Шкуру спущу!

– Он приболел, кажется, – сказал я.

– Знаю я его «приболел»! – злился парень. – В прошлый раз приболел, в этот раз приболел. А посты оголены! А Пендрагон с меня спрашивает! Какой, говорит, ты разводящий, если у тебя посты оголены! Эта сволочь любит новеньких подставлять… Ты новенький?