– К Сержанту?

– Его отряд в пустыне. Они кочуют и воюют со скорпенами. У них танк и как раз твои бластеры. Есть еще несколько мелких кланов, и одиночек всяких полно. Я всех не знаю, население постоянно меняется, одни прибывают, другие убывают…

Зимин, Лара и Ляжка окончательно въехали в Сверкающий лес. Дорога стала протоптанней и тверже, мусору прибавилось, и он стал разнообразнее. К бутылкам и коробкам присоединились лысые автомобильные покрышки, облезлые холодильники, цветочные горшки, консервные банки, старые лыжи, ржавая мотоциклетная рама, миллион оберток от шоколадок. Лес был похож на самостийную пригородную свалку – пеструю и красивую. И чем дальше они углублялись, тем уровень мусоризации был выше. Мусор возвышался уже метра на полтора и кое-где собирался в мусорные горы.

– Так откуда же здесь все-таки мусор? – спросил Зимин в очередной раз и на всякий случай переложил арбалет еще поудобнее, чтобы, если что, выстрелить прямо с седла.

Правда, он забыл арбалет зарядить, но это уже было делом десятым.

– Я же говорю, эльфы патологически ленивы, – рассказывала Лара. – Они ничего не любят делать. Вот представь: к ним прибегает какой-нибудь паренек, кваса ему захотелось вдруг, вкус родины он видите ли забыл, а эльф, ну тот же Корова, говорит: ты, значит, пацан, мне воды из ручья принеси, нагрей ее и устрой мне горячий душ с еловыми вениками. А я тебе за это ящик кваса или корзину чипсов, кто как хочет. Ну, делать нечего, любитель этого чудесного напитка берет в руки ведра и давай таскать воду. А эльф лежит себе на сене и отдыхает в тени дерев, размышляет о сути вещей, о волшебных эссенциях. А этот гриб наносит воды, нагреет ее, зальет в бак, устанет как собака и просит потом эльфа. А эльф помоется, погреет ноги у костра, да и материализует ему десять бутылок. Гриб доволен, давай сразу квас лакать, а эльф еще десятину требует. Этим эльфы и живут.

– Хотел бы я быть барсиком… – сказал Ляжка.

Дорога разделилась на три ветви, на развилке стоял развильный камень с бодрыми напутственными надписями:

Прямо похиляешь – бошку потеряешь.

Влево похиляешь – клячу потеряешь.

Вправо попрешь – репу раздерешь.

– Темные перспективы, – сказал Ляжка. – Особенно по поводу репы. Предлагаю поехать влево. Там потери меньше. А репа мне как-то дорога, она у меня не в лизинг взята… Слышишь, мастер?

– Слышу, – буркнул Зимин, а Игги посмотрел на Ляжку с осуждением.

Зимин было остановился, но Лара без раздумий двинулась прямо.

– Фигня это все, – сказала она. – Ерунда. Это чтобы не лезли несведущие люди.

Развильный камень и впрямь оказался фуфлом – метров через пятьдесят все три дорожки сходились снова, а еще метров через сто обнаружилась поляна. На поляне наличествовала избушка.

– А вот и «Хилтон», господа, – снова оживился Ляжка. – Высший класс, завтрак туриста. Только для белых, цветным и слугам вход строго воспрещен.

Избушка и впрямь была выдающаяся – часть ее была выстроена из бревен, часть – из грубых досок, еще часть – из рекламных пластиковых щитов и еловых веток, а крыша остроумно покрыта разрезанными вдоль пластиковыми бутылками. Вместо крыльца лежали автопокрышки, вместо окна – иллюминатор, иллюминатор был разбит. Вокруг дома в беспорядочности цвела картошка, в картошке суетились необычайно крупные колорадские жуки.

Еще возле избушки имелся стол из досок, рядом со столом в землю были вкопаны чурбаки, на каждый чурбак была нахлобучена покрышка, так что получилась мягкая мебель.

На одном из подобных стульев спал здоровенный сизый кот, который почти сливался цветом с покрышкой. У ближайшей сосны был выстроен шалаш, над шалашом растянут маскировочный тент. Под тентом имелась поленница из кривых суковатых поленьев.

– А чего тут покрышек-то столько? – спросил Зимин.

– Черт его знает, ты сам у них спроси. У него… Эльфы же стуканутые, не все дома. Ку-ку, я же говорила.

– А чего они себе дров не наколдуют? – Ляжка указал на поленницу. – Если они все могут, то почему запрягают на работу других? Почему им должны крыши чинить?

– Тут тоже тонкость, – объясняла Лара. – Эльф ничего не может заказать для себя, только для кого-нибудь другого. Если он материализует вещь для себя, то получается полная дрянь. Ну, знаешь, сделать хотел мазут, а получил козу… Кажется, приехали… Эй, Сивка-Бурка, вещая кобурка! Выходи! Выволакивай на воздух свой толстый бак.

Шалаш зашевелился, и на свет выдвинулись сначала крупные пятки, а вслед за пятками обнаружил себя большой чумазый гуманоид неопределенного пола.

– Это и есть эльф, – Лара указала на гуманоида пальцем.

– А я думал, просто куча, – не удержался-таки Ляжка.

Зимин представлял эльфа несколько по-другому.

Зимин представлял эльфа худым существом с утонченным лицом и благородными манерами, вылезший же из шалаша субъект был хотя и высок, но как-то грузен, с лицом как непропеченный блин. Причем грузность у него была не такая приятная и круглая, как, допустим, у Ляжки, а какая-то рыбья или даже осьминожья. Пожалуй, эльф был даже не грузным, а тучным, похожим на стог. Никакого лука у него за спиной тоже не наблюдалось, хотя все источники в один голос утверждали, что лук – непременный атрибут эльфа, эльф рождается с серебряной флейтой в одной руке и луком в другой. Из лука эльф может попасть в обручальное кольцо или даже в летящего слепня.

Лука у эльфа не было. Зато у него в обилии присутствовали длинные грязные волосы, длиннее плеч. Одет эльф был необычно для эльфа – в фиолетовое кашемировое пальто. Очень поношенного вида, надетое на голое эльфийское тело. Видимо, это пальто было когда-то элегантной вещью, но от скверного обращения все его качества нарушились.

Пальто придавало эльфу вид разорившегося банкира средней руки.

Эльф безразлично осмотрел дракона, коня, Лару, Зимина, Ляжку и сказал:

– Чо надо? Перхоть замучила? За проход платите, а то нематод напущу. С толстого в двойном размере, за вес.

Говорил эльф с ярко выраженным непонятным акцентом.

– Привет, Корова, – ответила Лара. – От Персиваля тебе поклон.

Во взгляде эльфа появилась осмысленность.

– Чюз, Лариска, – сохмылился он. – Ты… Давно тебя не видел. Зрю, у тебя все рулем. Леха не дрищет?

– Твоими молитвами, – Лара постучала по шкуре Лехи. – Здоров как коров.

– Ну, гут, располагайтесь, – довольно негостеприимно предложил Корова, указав в сторону кривого стола и врытых вокруг чурбаков. – Только не мельтешите, я бороду отращиваю.

– А чего в избушке не живешь? – спросила Лара. – Все глючит?

– Не, больше не глючит. Маусы там просто завелись, – вздохнул эльф и запахнул полы. – Большие. Никак не справлюсь. Бобровая струя нужна, а где ее тут возьмешь? Дыра-с… Хоть и Страна Мечты. А Доминикус, мой котик, слишком утончен, чтобы ловить мышей, не могу же я его заставить насильно? Мы не в Уругвае, в конце концов… А с тобой это что за человеки?

– Благородный рыцарь Батиста, Кавалер Ордена Локона и Чаши, сокращенное имя Зима, – представила Лара. – С оруженосцем Джа. Сделайте знакомство.

– Эльф фон Берлихинген, – представился эльф со значением. – Мастер Белого Огня, Двойной Протектор Сущего. Сокращенного имени нет.

– Да ладно тебе, Коровин, – засмеялась Лара. – Какой еще там Берлихинген Белого Огня! Васька Коровин… И акцент свой брось…

– Короче, – разозлился вдруг Коровин, но акцент забыл. – Давай, шпрехай чо надо, а то и в самом деле нематод напущу, потом год чесноком лечиться будете…

– Что за гостеприимство, Корова? – тоже разозлилась Лара. – Ты чего мне тут пащелками дробишь!

Сизый кот проснулся и насторожил морду. Лара спрыгнула на землю и двинулась на эльфа. Леха нахмурился.

– Ты с кем так разговариваешь, сарафан мохнатый! – продолжала Лара. – На кого раструб раззявил? Ты чо, совсем перевернутый?!

Зимин слегка удивился переходу из девочки с красными волосами сразу в красноволосую фурию. Ляжка смотрел на разворачивающуюся сцену с жадным вниманием.