Мое сердце бешено стучит. Я выбираюсь из спальника.

— Покажи, — прошу я.

Мы заночевали на холме у подножия высокой железной башни. Тут их целый ряд. Они выстроились на широкой равнине, примерно в трех лигах от которой лежат руины города Разрушителей. Вдалеке видны ржавые остовы высоченных зданий. Раньше их называли небоскребами.

Джек карабкается по одной из опор башни, я влезаю следом. Он дает мне дальнозор.

— Вон там, — говорит он и показывает на юг. — Туда, откуда мы пришли.

На каменной гряде, через которую мы перевалили утром, мерцает еле различимый огонек.

— Костер, — киваю я.

— Его зажгли после полуночи, — объясняет Джек.

— Похоже, остановились на ночлег, — говорю я.

— Ага, — соглашается он.

— Мало ли кто тут еще бродит, — рассуждаю я вслух. — Может, это безобидные путники.

Внезапно огонек гаснет. И тут же появляется другой, он движется по гряде и медленно спускается вниз. По направлению к нам.

— А вдруг они не безобидные? — спрашивает Джек.

— Будим Эмми и уходим отсюда побыстрее, — решаю я.

— Отлично придумано, — соглашается он.

На рассвете мы въезжаем в мертвый город.

Па рассказывал нам об огромных поселениях, которые простирались на многие лиги вокруг. Мы с Лу всегда считали это выдумками. Только Па ничего не выдумывал. Остатки громадного города Разрушителей раскинулись по равнине.

Ровная широкая дорога заросла травой и низким кустарником. Дороге нет ни конца ни края. Ржавые остовы небоскребов возвышаются по обе стороны. Дороги поменьше отходят от главной, словно ветви дерева.

Еще заметно, где когда-то стояли дома. От них остались лишь поросшие травой холмы. Строения давно разрушились. Земля, ветер и зеленая поросль медленно, но верно скрывают то, что осталось. Они прячут прошлое, хоронят его.

Не слышно ни звука. Только завывает ветер, стонет в углах. Со вздохом проносится мимо нас, нашептывает давно забытые тайны. Слушай ветер, наказывала мне Марси. Понять бы, о чем он говорит. Может, он рассказывает, сколько людей лежит под землей. Умерли они от чумы или от голода, от жажды или из-за войн. Или, может, от всего сразу. Разрушители сами это сотворили.

Теперь здесь живут одни кошки. А там, где кошки, есть и мыши. Один мышонок перебегает дорогу перед Гермесом, но конь не обращает внимания на такие мелочи. Кошки не удостаивают нас и взглядом, крадутся мимо по своим делам. Нерон их распугивает.

Мы останавливаем лошадей и спешиваемся.

Едва я ступаю на землю, она уходит из-под ног. Правая нога проваливается до колена.

Эмми хихикает.

— Забыл предупредить, поосторожнее с выбоинами и ямками. Под ними обычно провал или дыра какая, — говорит Джек. Он скрещивает руки на груди и смотрит, как я выбираюсь из ямы.

— Спасибо, — отвечаю я. — Теперь буду знать.

— Надо проверить, где наши приятели, — напоминает Джек и протягивает дальнозор Эмми. — Хочешь взглянуть?

Сестренка кивает. Она молчит с тех самых пор, как мы разбудили ее, рассказали про огни и снялись с лагеря. Когда Джека не будет поблизости, я попрошу у нее прощения за то, что не поверила ее рассказу про слежку за нами. Даже Эмми иногда бывает права.

Она бежит на высокий холм неподалеку и карабкается на железную башню, которая торчит на его вершине. Держится одной рукой за балку, а другой подносит дальнозор к глазам.

— Вон они! — кричит она возбужденно.

— Далеко? — спрашивает Джек.

— Не знаю, — отвечает Эмми.

— Она не разбирается в расстояниях, — замечаю я.

— Неправда! Две лиги, — огрызается Эмми.

— Сколько их? — говорит Джек.

— Четверо! Нет, погоди! Плохо видно! — кричит Эмми.

— Покрути колесико посередине, — советует ей Джек.

Она отпускает балку и начинает крутить колесико.

— Эмми! — ору я. — Ты с ума сошла? Держись покрепче!

— Оставь меня в покое! — отвечает она. — Я знаю, что делаю.

Она поворачивается ко мне и чуть не падает с башни.

— Эмми! — кричу я и бегу вверх по холму.

Она хватается обеими руками за балку и роняет дальнозор. Я прыгаю, пытаясь его поймать, но не успеваю. Дальнозор грохается на камни передо мной. Падаю на живот и лежу. Вокруг валяются обломки дальнозора. Нерон опускается мне на голову.

— Дело дрянь, — говорит Джек.

— Черт подери, Эмми! — кричу я. — Полюбуйся, что ты натворила.

Джек спускается с вершины холма. Мы укрываемся у подножия, где нас не заметно с дороги.

— Похоже, их только двое, — говорит он. — Они спешились, ведут лошадей за собой.

— Так, лошадей мы не обижаем, — заявляю я.

— А людей можно? — спрашивает Джек.

— Люди сами о себе позаботятся, — говорю я.

— Понятно, тебя главное не злить, — бормочет он. — Ну что, глубже копаем или хватит уже?

— Мы с Лу вырыли сотни таких ловушек, когда охотились на диких кабанов, — говорю я.

— Саба, у нас там не было диких… — удивленно замечает Эмми.

За спиной Джека я провожу рукой по горлу и сердито смотрю на сестру. Она поспешно умолкает.

Надеюсь, мой план сработает. Не хотелось бы, чтобы Джек догадался, что на самом деле я никогда прежде не рыла ловушек. Мы с Лу постоянно это обсуждали, но на Серебряном озере крупной дичи не было. Мы с Джеком устраиваем ловушку там, где я провалилась при въезде в город. Как раз посередине дороги. Там уже есть провал, мы его слегка углубляем.

Мы стелим поверх ямы спальник, колышками закрепляем края, прикрываем сверху травой. Никто и не заметит, что под ним глубокая яма.

— Мой спальник испачкается, — ноет Эмми.

— Это тебе за то, что сломала дальнозор, — говорю я.

— Ничего страшного, я попробую его починить, — замечает Джек.

Эмми показывает мне язык.

— Не дерзи! — грожу я. — Дождешься у меня…

— Ш-ш-ш, — шепчет Джек и подносит палец к губам.

Мы приседаем на корточки и молчим, не глядя друг на друга. Ждем.

Раздаются голоса. Мягкое фырканье лошадей.

— Идут, — говорит Джек.

Мы вжимаемся в холм. Джек и я берем луки и натягиваем тетиву. Эмми вкладывает камень в пращу. Сердце колотится в груди.

Путники проходят мимо нашего убежища.

Ступают в пустоту и с громким криком падают в нашу ловушку.

Слышится лошадиное ржание.

— Пошли! — кричит Джек.

Мы бежим вверх по холму и спускаемся с другой стороны. Две испуганные лошади встают на дыбы и скачут прочь.

— Руки вверх! — кричу я. — Попались, гады!

Джек, Эмми и я занимаем позиции по краю ямы. Оружие наготове. Целимся в наших пленников.

— Не может быть! — восклицает Джек.

— Какого черта вы тут делаете? — спрашиваю я.

Со дна ямы на нас глядят Эш и Эпона.

— Не на такой прием мы рассчитывали, — говорит Эш. — Хотя бывало и похуже.

Они поднимаются на ноги.

— Помогли б выбраться, что ли, — ворчит Эпона и протягивает руку из ямы.

— Вот оставим вас тут гнить, — замечаю я и подаю ей руку. Джек помогает Эш.

Они выбираются из ямы и стряхивают с себя землю.

— Ну вы и сглупили, Эш! А если б мы вас подстрелили? — говорит Джек. — А если б вы ноги себе переломали? Надо было предупредить, что поедете с нами.

— А как же сюрприз? — хмыкает Эш.

— Да уж, сюрприз вам удался, — кивает Джек.

— Так что, разобрались Ястребы с недоразумением на Западной дороге? Мейв что-то такое говорила, — встреваю я в разговор.

Эш с Эпоной виновато переглядываются.

— А, так Мейв не знает, что вы здесь?! Вас двоих оставили сторожить лагерь в Темнолесье, а вы сбежали, так? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает Эш.

— Уходите немедленно. Возвращайтесь в Темнолесье, — велю я. — И не забудьте сказать Мейв, что вы это сами решили и я тут ни при чем.

— Погоди, — вмешивается Эпона. — Мейв не права. Надо было отправить с вами хотя бы несколько наших бойцов.

— Это важнее, чем разборки на Западной дороге, — говорит Эш. — Поля Свободы, тонтоны, шааль… Тут не только твоего брата надо из беды выручать. Это всех нас касается. Мало сжечь дотла Город Надежды. Нужно всему этому положить конец. Избавиться от всех них.