– Теперь твоя очередь, супруг корабля, – сказала она, вставая напротив него с ведром крови.

– Да, – сказал он, – пожалуй, время пришло. – Он наклонился к застежкам вокруг ноги, но рядом тут же оказалась Квелл.

– Позволь мне, супруг корабля. Я буду держать ногу рядом до того момента, когда она потребуется.

И хотя Джорон до сих пор чувствовал неловкость, когда Квелл находилась рядом, он кивнул, понимая, что будет только лучше, если команда увидит, что женщина, которая когда-то пыталась лишить власти его и Миас, теперь стала его слугой. Как только Джорон отстегнул ногу из костей – он почувствовал себя голым перед командой, – Квелл аккуратно расправила подвернутую штанину, которую он подрезал костяным ножом, и помогла ему лечь на палубу. Затем она взяла тонкий ремень из птичьей кожи и завязала его выше колена так, чтобы казалось, будто это жгут. Закончив, она кивнула Дженнил, которая умело разлила кровь вокруг Джорона, а потом, с извинениями, обрызгала его одежду.

«Лучший способ провести обряд посвящения в супруги корабля, – подумал он, – двумя стихиями, что всегда будут меня сопровождать».

Флот черных кораблей выстроился сзади, а «Зуб кейшана» продолжал мчаться вперед. Джорон приказал привести в боевую готовность дуголуки, и дети палубы заняли свои места. Два лука были разбиты во время бегства от Скалы Маклина и теперь остались без команд. Некоторые дети палубы лежали вокруг них, хотя Джорон считал, что они придумали для себя отличный повод ничего не делать, но всё вместе создавало впечатление, что корабль сильно пострадал от вражеских атак.

Он также остался лежать на палубе.

Он лежал и ждал.

Лежал и ждал, когда появится Слейтхъюм.

И он возник из воды, рассекая горизонт неровным, болтавшимся, агрессивным мысом – черные когти, вытянутые к небу, всасывающие свет Глаза Скирит. Слейтхъюм совсем не походил на другие острова Разбросанного архипелага. Никаких белых скал или ветрошпилей, вариска или джиона. Здесь жили лишь скииры со злобно изогнутыми клювами, питавшиеся падалью и беспомощными существами. Единственным похожим местом во всем архипелаге был Хребет Скирит, казалось, его часть оторвали и швырнули в далекое, холодное и пустынное море. И хотя Миас вместе с остальными кораблями и людьми следовала за Джороном и его окружала верная команда, он ощущал холод и одиночество, когда «Зуб кейшана» мчался к Слейтхъюму.

Вблизи Джорон увидел колонны серого дыма, поднимавшегося над поселением у подножия горы, ветер его подхватывал и заставлял ползти по скале, превращая в тонкую серую паутину. Казалось, грязная вода бежит вверх по склону, чтобы оказаться как можно дальше от того, что происходило внизу, где добывали сланец и плавили руду. Когда они были уже рядом, Джорон разглядел очертания домов, построенных на берегах гавани из того же черного камня, что и сам остров.

А также две огромные круглые башни, выше самого крупного костяного корабля, и между ними громадные ворота, сделанные из двух гигантских тазовых костей древних аракесианов, самых толстых и прочных, скрепленных между собой костеклеем, веревками и драгоценным железом. Так выглядел барьер, который поднимали, чтобы корабли могли входить в гавань или ее покидать. На вершинах башен горел огонь, и Джорон видел очертания огромных дуголуков, установленных там, чтобы защищать ресурсы, которые производил Слейтхъюм.

– Фарис! – крикнул он. Она тут же подбежала и опустилась рядом на корточки. – Поднимись на мачту и подготовь сигналы с просьбой о помощи. Вспомни коды и сделай все сама. Больше я никому не могу это доверить.

– Ты не веришь Мевансу или Гавиту? – спросила она.

– Конечно, верю, – ответил он, – но тебе больше.

– Слушаюсь, супруг корабля, – сказала Фарис.

Затем Джорон услышал пронзительный свист, в воду рядом с «Зубом кейшана» упал болт, Джорону в лицо ударили брызги.

– Ну началось. – Раздался новый свист, и вода снова выплеснулась на палубу. Черные корабли начали обстреливать «Зуб кейшана». – Я знал, что Миас позаботится о том, чтобы все выглядело по-настоящему, но болты падают совсем близко, Фарис.

Она улыбнулась.

– Значит, нужно от них уйти, не так ли, супруг корабля?

– Да, ты права, – сказал он, глядя ей вслед. Фарис повернулась, побежала к главной мачте и стала взбираться наверх, словно ничто в мире ее сейчас не волновало.

Остров перед ними рос, ворота напоминали оскаленные зубы, и Джорон уже видел город сквозь щели в воротах. В городе он разглядел далекие очертания какого-то здания, однако пока не смог понять, что это такое. Он потянулся в куртку, но вспомнил, что у него больше нет подзорной трубы – ее забрали по настоянию Меванса, чтобы ранение выглядело убедительнее, а еще мать палубы сказал, что кровь очень плохо отходит.

– Квелл, – сказал Джорон, – принеси мне подзорную трубу.

Она исчезла, но скоро вернулась с трубой в руках. Джорон поднес ее к глазам. Вспышка белых костей ворот, вспышка черного камня за ними. Он старался держать подзорную трубу неподвижно и смотреть сквозь ворота – корабль быстро летел вперед, подскакивая на волнах – так что задача получилась очень сложной.

Белое.

Черное.

Промельк.

Гладкие очертания зданий – некоторые небольшие, другие огромные. Массивные постройки – вероятно, в них находились литейные цеха – изрыгали дым. Несколько мачт кораблей в гавани – огромное пространство, отвоеванное у острова. Краны для погрузки и…

Белое. Черное. Промельк.

Там!

Белое.

Черное.

Что это?

Белое.

Черное.

Промельк.

Треножник, более высокий, чем другие строения. Нечто похожее на кран, но не кран. Высоко поднятый в небо огромный кусок скалы, но для каких целей? Зачем такой вес висит в воздухе над самым центром города? Под треножником пылал огромный костер.

Белое.

Черное.

Промельк.

– Баллиста, – тихо сказал он, опуская подзорную трубу. – Мощная баллиста, осадная катапульта, каких я никогда не видел прежде, Квелл. Должно быть, они разобрали целый костяной корабль, чтобы ее построить.

Сейчас ему хотелось только одного: взобраться на мачту и просигналить Миас: «Отступление! Рассеяться!» Но он знал, что не может так поступить: ему не позволит собственное тело, к тому же он всех предаст, и их уловки окажутся напрасными. Он разрушит иллюзию убегающего корабля, который преследует враг. Ему оставалось лишь наблюдать через дергавшуюся в руках подзорную трубу.

Белое.

Черное.

Промельк.

Огромный кусок скалы начал медленно опускаться. Рычаг поднимался, к нему был прикреплен горящий снаряд, постепенно набиравший скорость.

Белое.

Черное.

Промельк.

А потом снаряд выпустили. Рычаг лениво пошел вверх, хотя Джорон знал, что внизу находится множество женщин и мужчин, готовых при помощи веревок снова его опустить.

Белое.

Черное.

Он опустил подзорную трубу.

Что-то взревело у него над головой, огненная звезда озарила палубу «Зуба кейшана», словно Скирит открыл второй глаз и посмотрел на них. Джорон затаил дыхание, слушая громкий всплеск и шипение воды, поглощавшей пламя снаряда.

Треск.

Крики.

Он знал, что это значило, но никак не мог помочь, – и, хотя ему следовало лежать неподвижно, повернулся, чтобы оценить повреждения. За ними флот разделился на две части. Все происходило настолько упорядоченно, словно каждый корабль знал свой маневр, но Джорон понимал, что так быть не может. Все женщины и мужчины должны разбегаться, чтобы оказаться как можно дальше от гигантской катапульты.

Между двумя частями флота горел корабль. Лежа Джорон не смог понять, какой.

– В кого попали? – спросил он.

– Это не «Дитя приливов», – ответила стоявшая рядом Квелл.

– Тогда кто?

– Я сожалею, супруг корабля, – сказала Квелл, и в этот момент он понял, что может ей доверять, в ее голосе он услышал боль, а не радость. Ни малейшего злорадства или насмешки. – Это «Дырявые кости», супруг корабля.