– Нет, – ответил Безорра, – он все еще сломан. – Странно, подумал Джорон, что он не назвал ветрогона ленивым или плохим. – Но внизу есть другие ветрогоны, – добавил Безорра. – Чувствую.

– Доставьте их сюда, – сказала Миас. – Будем молиться Старухе, чтобы у них еще остались силы. – Она повернулась к Джорону и криво улыбнулась. – Быть может, мы пели слишком хорошо, Джорон? – Остров снова содрогнулся так, что корабль задрожал, и даже Миас, никогда не терявшая равновесия на сланце, едва не упала. – Приведите ветрогонов! – закричала она.

Джорон побежал, за ним Безорра, они нырнули в темноту нижней палубы и вскоре отыскали каюту, где находились ветрогоны. Четверо испуганных существ сидели, прижимаясь друг к другу в импровизированном гнезде из разного мусора. И они совсем не походили на ветрогонов, какими их теперь представлял Джорон, – в них не осталось ярости, гордости и отваги. Перед ним сидели обычные ветрогоны флота, избитые, напуганные, слепые и лишенные перьев.

– Пойдем, – сказал Джорон. – Нам нужен ветер. – Однако они лишь попытались забиться дальше в угол, жались друг к другу, их пугал залитый кровью пришелец. – Если вы не пойдете, мы все умрем.

– Смути их, – посоветовал Безорра. – Не нужно доброта.

Он прыгнул на них с громкими криками и карканьем принялся бить по лицам крыльями.

– Плохие ветрогоны! Ленивые ветрогоны! На палубу! На палубу! Слушайте мужчину корабля. Делайте долг! – И он заставил их пройти мимо Джорона – они сгрудились в маленькую стаю так, что крылокоготь одного касался тела другого – так они и шли.

Джорон последовал за ними, но ему никак не удавалось поверить, что эти существа принадлежали к тому же виду, что тот ветрогон, с которым он так подружился за последние несколько лет.

– Делайте ветер! Делайте ветер! – заверещал Безорра, как только они оказались на сланце, однако все четверо ветрогонов только прижимались друг к другу и что-то верещали на своем языке. – Они говорят, что у них ветроболезнь, – прокричал Безорра. – Но ленивые. Плохие. Нужно бить. – Джорон смотрел на них, а Миас – на него, как на человека, который лучше всех разбирался в ветрогонах.

Остров рокотал и шатался, во все стороны летели камни. Джорон сделал вдох. Возникло ощущение, что и гора вздыхает, а потом она выдохнула, вновь полетели камни, взметнулась вверх вода, затрещали, ломаясь, скалы. Джорон шагнул вперед.

– Послушайте меня, – сказал он. – Мы – команда «Дитя приливов», и мы захватили этот корабль…

– Нет! – заверещал Безорра. – Они понимают только боль.

– Молчать! – приказала Миас. – Не мешай работать моему хранителю палубы.

– Если у вас действительно ветроболезнь, – продолжал Джорон, – в таком случае мне известно, что вы неспособны вызвать ветер. Но если кто-то из вас может поднять ветер, любой, мы покинем это место, и если вы больше никогда не захотите выходить на сланец палубы костяного корабля, так тому и быть. Миас не станет вас заставлять. Но вы должны быстро принять решение. – По пещере прокатился новый угрожающий гул, посыпались камни, некоторые с громким плеском падали в воду, другие отскакивали от палубы. На потолке пещеры появился огромный зигзаг, раздался оглушительный треск, словно молния угодила в джион. – Помогите нам, помогите себе, или мы все умрем.

Самый маленький из ветрогонов отошел от группы и низко поклонился, принимая позу подчинения, но его маска была повернута к Джорону.

– Человек корабля лжет, – заявил он.

– Только не этот, – проверещал Безорра. – Плохой ветрогон.

– Зачем здесь лишенный ветра? – спросил ветрогон. – Зачем мучитель и наказатель? – С потолка продолжали сыпаться камни, пещера дрожала.

Край потолка внезапно переместился с оглушительным скрежетом. Сердце Джорона затрепетало от ужаса, он уже не сомневался, что их сейчас раздавит. Но массивный кусок скалы выдержал – его остановил другой. Джорон понимал, что долго так продолжаться не будет, очень скоро произойдет мощный сдвиг, и они все окажутся похороненными под рухнувшими скалами.

– Мы нашли Безорру на этом острове, – сказал Джорон. – У нас есть свой ветрогон, но нам пришлось уйти от ветрошпиля, и он болен.

– Джорон Твайнер говорит правду. – Он повернулся и увидел своего ветрогона, который прыгал к ним. – Джорон Твайнер дает бечевку, пыль и перья, – продолжал ветрогон. – Он даст и вам. Призовите ветер.

Песня, короткая трель между говорящим-с-ветром «Дитя приливов» и маленьким избитым ветрогоном. Затем робкий лидер кивнул и поспешил к остальным. Они подняли крылья, встали в круг, открыли клювы и запели. Джорон почувствовал нечто подобное эху работы их собственного ветрогона – заметно меньше силы, но это была сила.

– Полная готовность! – закричала Миас. – Поднять крылья! Мы должны поймать любой ветер.

Дети палубы бросились к мачтам, стали распускать крылья, и в это время появился ветер, пусть и не шквал или ревущий ураган, давление изменилось, и уши Джорона это почувствовали – достаточно ощутимо. Остров продолжал стонать, все рушилось, воздух наполнился пылью. «Зуб кейшана» пришел в движение. Сначала медленно, но постепенно он набирал скорость – казалось, остров понял, что сейчас упустит желанную добычу, как будто пещера не хотела, чтобы костяной корабль выскользнул из смертельной ловушки. Вокруг разваливалось и грохотало. Джорону показалось, что «Зуб кейшана» кто-то огромный выплюнул наружу, и они оказались в открытом море в облаке каменной пыли, на волне кипевшей воды – перед собственной гибелью остров отрыгнул корабль.

Миас направила «Зуб кейшана» в открытое море, передала руль Куглину, вытащила подзорную трубу и посмотрела налево.

– Я его поимею, – сказала она себе. – Смотри, Джорон, это остатки людей Барнта во флюк-лодках. Мы не можем допустить, чтобы они спаслись и рассказали о том, что мы живы или что ты здесь учинил. Если остров просто исчезнет, моя мать будет думать, что мы все погибли. И мы получим серьезное преимущество. – Однако Джорон не смотрел на флюк-лодки.

Он молча показал туда, откуда они только что сумели сбежать. Не дождавшись ответа, Миас повернулась и поняла, почему Джорон не может оторвать глаз от неожиданного зрелища.

На месте обрушившейся пещеры над морем одиноко возвышался кусок скалы, а на ее вершине кто-то стоял. Миас снова поднесла к глазам трубу.

– Квелл, – тихо сказала она.

Квелл подняла руку, словно приветствовала их, потом вторую и нырнула со скалы в воду. Джорон пережил мгновения ужаса, несмотря на то, что плохо относился к Квелл и она сбежала во время сражения у пещеры. И предала его. Какое же отчаяние она должна была испытывать, чтобы прыгнуть в море с такой высоты, бросить свое тело в воду, где живут ненавистные существа, обладающие зубами и ядовитыми щупальцами.

Миас тихо выругалась и направила подзорную трубу на убегавшие от них флюк-лодки.

– Проклятое копье Хассит, – прорычала Миас сквозь зубы. – Но мы не бросаем своих. – Она сделала несколько шагов по палубе и указала на флюк-лодку, стоявшую в центре палубы «Зуба кейшана». – Спустите лодку на воду. Один из членов нашей команды в воде, а у нас слишком мало людей, чтобы их терять.

Лодку быстро спустили на воду, «Зуб кейшана» повернул, их флюк-лодка уже неслась обратно к острову, Миас продолжала ругаться, а Джорон никак не мог понять, почему супруга корабля проявила такую заботу о Квелл. Однако продолжал следить за происходящим. Между волнами он разглядел едва заметную Квелл, у нее за спиной продолжал разрушаться остров. Но, как бы сильно Джорон ее ни ненавидел и боялся, он не мог желать ей смерти в пасти жутких морских существ.

– Длинноцепы, – сказала Миас, глядя в сторону Квелл в подзорную трубу.

Она указала на нее, Джорон поднес руку к глазам и увидел в воде белые тела, устремившиеся к Квелл. Что за безумие ею овладело? Убежать, а потом вернуться? Броситься в море?

– Плыви, Квелл! – Он повернулся. Это закричал Куглин. – Плыви!

Джорон снова посмотрел на маленькое тело в воде, белые гладкие хищники приближались, гребцы флюк-лодки работали изо всех сил. И Джорон понял, почему Миас хочет ее спасти. Почему не стала преследовать врага. Квелл была одной из них, и Миас не могла бросить ее в море, когда оставались хотя бы какие-то шансы на спасение. И вдруг Джорон обнаружил, что кричит вместе со всеми: