– Хорошо. – Он огляделся в поисках двух лишенных ветра и обнаружил их рядом, среди других бойцов. Одежда Лишенного была залита кровью. Перья Безорры покраснели. Даже они вступили в схватку. – Вы, двое, идите со мной, мы должны каким-то способом разбудить ветрогона.

Безорра кивнул, а Лишенный стал прыгать на месте, верещать и каркать, и только потом подбежал к Джорону.

– Нет будить! Нет будить! – кричал он.

– Мы должны, – возразил Джорон и решительно зашагал к ветрошпилю, Лишенный прыгал перед ним, подняв крылья под одеждой. – В противном случае мы все умрем.

– Будет больной! Будет больной! – вопил Лишенный.

К нему подскочил Безорра, что-то заверещал на языке ветрогонов, и тот опустил крылья и кивнул. Мимо проходила Квелл с обнаженным мечом, и Джорон схватил ее за руку.

– Ты поможешь мне больше, если будешь сдерживать врага у баррикад, чем если останешься здесь. – Она с вызовом на него посмотрела.

Затем стиснула зубы, развернулась и пошла обратно к Миас, которая стояла рядом с Нарзой и смотрела на Джорона.

– Что ты сказал Лишенному? – спросил Джорон у Безорры.

– Лучше быть больным, чем рабом, – ответил Безорра и решительно направился мимо незаконченных баррикад второй линии обороны к ветрошпилю.

Когда Джорон опустился на колени перед ветрогоном, он услышал рев вражеского наступления, который заглушил музыку ветрошпиля у него в голове. Джорон знал, что очень скоро Миас начнет отступать ко второй линии обороны. Он рассчитывал на какое-то движение возле ветрошпиля, но ветрогон продолжал спать, свернувшись в комок. Джорон повернулся к Лишенному и Безорре.

– Вы можете его разбудить? – спросил Джорон. Лишенный отшатнулся, а Безорра кивнул.

– Петь пробуждение, – сказал Безорра, – нехорошо. Но могу.

– Давай, – сказал Джорон.

Он оглянулся назад. Увидел блеск клинков в свете факелов. Услышал яростные крики боли и смерти.

– Может не получиться, – сказал Лишенный, и в его голосе слышалось отчаяние. – Может не…

– Магия стоп, – сказал Безорра. – Будить рано. Иногда нет магия. Ленивый ветрогон. Плохой ветрогон. Слабый разум.

– Все равно, сделай это, – сказал Джорон. – И быстро.

Лишенный согласно закивал, оба опустили головы и начали петь ветрогону. То была совсем не та песня, которую привык слышать Джорон – теперь звучала странная, почти болезненная, негармоничная мелодия. Лишенные ветра не пытались синхронизировать свое пение, они выводили совершенно разные мелодии, и в их расхождении Джорон уловил песню острова, которая постоянно вторгалась в его разум. Ветрогон, свернувшийся в клубок в пещере ветрошпиля, начал махать в воздухе когтем крыла. Лишенный посмотрел на Джорона. Была ли вина в его приоткрытом клюве? Или Джорону только показалось. Он не знал. Песня продолжалась.

Голова ветрогона пошевелилась.

– Держать линию! – донеся до Джорона крик Миас.

Затем послышался яростный рев атакующего врага. Джорону очень хотелось присоединиться к схватке. Стать частью ярости и гнева, но он не мог. У него была другая задача. Он отвернулся. Лишенные ветра продолжали петь.

Крики.

Ветрогон снова пошевелился – голова дернулась, клюв приоткрылся, и тонкая струйка слюны потекла на каменный пол, рядом с ветрошпилем. Джорон оглянулся через плечо и увидел жалкую линию обороны, озаренную светом факелов. Они очень скоро не выдержат натиска врага.

– Давай, – тихо сказал Джорон.

– Нет спешить, – сказал Лишенный.

– В противном случае мы все умрем, – прошипел Джорон, но тот уже его не слушал, он продолжал петь свою неблагозвучную песню.

– Прорыв! – прорезал ночь крик Миас, одновременно ветрогон содрогнулся и проснулся.

Он тряхнул головой и поднял ее с пола пещеры.

– Уходить прочь, – едва слышно сказал ветрогон.

Затем все заглушил шум – Миас, оставшиеся морские стражи и дети палубы перепрыгивали через последнюю линию обороны, поднимали луки и арбалеты, спрятанные под стеблями джиона, и тут же выпускали стрелы и болты. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить атакующих, но только на несколько мгновений.

Между тем ветрогон сел, вытянув перед собой длинные ноги, он судорожно открывал и закрывал клюв. Из-за его спины раздавался грохот оружия. Джорон обернулся через плечо. Шло яростное сражение – упал кто-то из детей палубы. Женщина сумела пробиться сквозь линию обороны, и никому не удалось ее остановить. Она увидела Джорона и побежала к нему. В руке она держала топор, но ее интересовал не он – за спиной Джорона она сумела разглядеть ветрогона и замахнулась. Метнула топор. Топор вращался в темноте, но по выражению ее лица Джорон понял, что женщина сделала удачный бросок. Ветрогон продолжал сидеть, словно в тумане, и было очевидно, что быстрая реакция еще к нему не вернулась. Легкая мишень, а Джорон оказался слишком медленным.

Но не Лишенный.

Маленький, печальный, верный лишенный ветра бросился вперед и встал на пути топора. Удар получился таким сильным, что легкое тело отбросило назад, и оно ударилось о ветрошпиль. Женщина продолжала бежать вперед, срывая с пояса курнов, но ярость, поднявшаяся внутри Джорона, ярость, которой он не давал вырваться наружу, устремилась в атаку. Он схватил курнов и вскочил с пола. Женщина бежала к ветрогону. Джорон взмахнул клинком, попал женщине в бок, и она упала.

Джорон повернулся. Безорра обнимал крыльями Лишенного. Топор глубоко вошел в его грудь, кровь текла из клюва, а Безорра что-то тихонько напевал ему на своем языке. Потом он повернулся к Джорону, и тот увидел, что его единственный глаз пылает от гнева.

– Почему он это делать? – прорычал Безорра. – Почему он делать? Ветрогон плохой. Испорченный. Жестокий. – Джорон не знал, что ответить, не знал, как возразить Безорре.

Ветрогон плохо обращался с Лишенным с самого начала. А тот протянул дрожавший крыло-коготь и прикоснулся к покрытому шрамами лицу Безорры. Затем повернул лицо Безорры так, чтобы он смотрел на него.

– Ветровидящий, – сказал Лишенный, и Джорон был уверен, что услышал в его голосе счастье.

– Нет, – сказал Безорра. – Нет.

Лишенный покачал головой.

– Ветровидящий, – повторил он, и в его голосе отчетливо прозвучало удовлетворение, словно он приветствовал смерть. – Защищать ветровидящего, – добавил он, и в следующее мгновение его дух улетел туда, куда отправляются духи ветрогонов, когда покидают тела.

Безорра открыл клюв, словно хотел что-то сказать, но его прервали.

– Ветрогон! – Он обернулся. Перед ним стояла Миас. Ветрогон открыл клюв, покачал головой, словно отгоняя сон. – Нам нужны твои силы, и прямо сейчас.

– Устал! – сказал ветрогон и упал лицом вниз.

– Что это, Безорра? – спросила Миас, поворачиваясь к одноглазому лишенному ветра, ее взгляд скользнул по телу Лишенного, и Джорон увидел, как она кивнула, отмечая мелом еще один труп на своем сланце. – Нам необходимо его могущество, но мы не сможем больше их удерживать.

Покрытый шрамами лишенный ветра пожал плечами.

– Нужны часы, проснуться, – сказал он.

– Что? – спросила Миас.

– Нужны часы, – повторил Безорра.

– Ты нам этого не говорил, – прорычала Миас.

– Иногда бывает иначе, – сказал Безорра.

– Мы не ведем войну и не рискуем жизнями, рассчитывая на «иногда», существо, – сказала Миас, и на мгновение Джорону показалось, что сейчас она поднимет свой прямой окровавленный меч и прикончит лишенного ветра.

Однако Безорра все испортил, шагнув вперед и указав крылокогтем на Джорона.

– Зовущий, – сказал он, а потом упал на спину и хрипло рассмеялся. – Зовущий, – повторил он нараспев.

– Конечно, – сказала Миас. – Джорон, правда ли то, о чем они шепчутся? Что в Безопасной гавани ты призвал тунира?

Он застыл, не в силах думать, даже шум сражения куда-то отдалился. События в Безопасной гавани сейчас казались такими нереальными, подобными сну. Он уже почти поверил, что тех событий не было.

– Да, – ответил он.

– Тогда мне нужно, чтобы ты это сделал снова, – сказала Миас.