– Я вижу, ты нашел другого гнусного изменника взамен Лавлейса! – бросил он.

– Лавлейс? – Убийца насмешливо вскинул брови. – Лавлейс не был моим основным нанимателем даже тогда. Так, побочный приработок, дилетант, слишком торопливый, чтобы добиться успеха. Мой наниматель поощрял его до поры до времени, однако Лавлейс был не единственным его орудием. Да и теперь я – не единственный его слуга.

Натаниэль выходил из себя от ярости.

– Но кто же это?! На кого ты работаешь?

– Человек, который хорошо платит. Это же очевидно. Экий ты странный, волшебничек!

В этот момент джинн, который благополучно пробрался за спину наемнику, поднял руку, чтобы нанести удар. Но одновременно с ним внезапно ожил Кавка. Все это время он стоял рядом с Натаниэлем, держа в руках пергамент голема. И теперь, не говоря ни слова и не открывая глаз, он внезапно напрягся и разодрал пергамент пополам.

Эффект получился неожиданный.

Мощный заряд магической энергии, вложенный в пергамент, вырвался наружу и пронесся по хижине, точно ураган. Натаниэля подбросило в воздух и понесло вихрем вместе с другими предметами: джинном, наемником, столом, диваном, книжками, бумагами, ручками и чернилами. Какую-то долю секунды Натаниэль мог наблюдать, как три доступных ему плана слегка сместились: все предметы словно бы умножились втрое. Стены содрогнулись, пол накренился. Электричество затрещало и погасло. Натаниэль с размаху ударился об пол.

Волна просочилась сквозь доски пола и ушла в землю. Заряд манускрипта исчез. Планы стабилизировались, вибрация стихла. Натаниэль поднял руку. Он лежал под перевернутым диваном, глядя в сторону окна. В окно по-прежнему виднелись огни города, но теперь они почему-то находились гораздо выше. Натаниэль не сразу понял, что произошло. Хлипкий домик накренился и теперь висел на самом краю холма, над обрывом. Пол приобрел изрядный уклон в сторону окна. Натаниэль увидел, как мелкие предметы медленно катятся к той стене.

В комнате было совершенно темно, слышался легкий шелест оседающих на пол бумаг. Где наемник? И где Бартимеус? Натаниэль лежал под диваном абсолютно неподвижно и пялился в темноту широко раскрытыми, как у кролика, глазами.

Кавку ему было видно довольно хорошо. Старый волшебник лежал ничком на своей накренившейся раковине, и несколько листов бумаги укрывали его импровизированным саваном. Натаниэлю не было нужды подходить ближе, чтобы понять, что он мертв.

Диван придавил к полу ногу Натаниэля. Юноше отчаянно хотелось ее вытащить, но он понимал, что это слишком рискованно. Так что он лежал тихо, вглядывался и вслушивался.

Шаг… В поле зрения медленно возникла фигура. Наемник остановился около тела, лежащего на раковине, окинул его взглядом, выругался сквозь зубы и принялся рыться в нагромождении мебели возле окна. Он передвигался медленно, напрягая ноги на наклонном полу. Меча при нем больше не было, но в правой руке по-прежнему поблескивало что-то серебристое.

Среди обломков мебели наемник ничего не нашел и направился наверх, к двери, прищурившись и методично обшаривая взглядом комнату. Натаниэль, к ужасу своему, увидел, что убийца подходит все ближе к дивану. Отступать было некуда: диван, скрывавший его от глаз врага, был в то же время и ловушкой. Натаниэль закусил губу, вспоминая слова подходящего заклинания.

Бородач, похоже, только теперь заметил перевернутый диван. Он замер на пару секунд, а потом, держа наготове серебряный диск, согнул колени и наклонился, чтобы поднять диван. Натаниэль втянул голову в плечи.

И тут за спиной наемника появился Бартимеус.

Мальчик-египтянин парил над накренившимся полом; ноги у него были расслаблены, рука вытянута вперед. Он был окутан серебристым сиянием, озарявшим его белую набедренную повязку и блестевшим в темных волосах. Джинн лихо свистнул. Наемник развернулся стремительным, неуловимым для глаза движением… Диск вырвался из его руки, просвистел в воздухе, рассек серебристый нимб у самого бока Бартимеуса и описал петлю по комнате.

– Не-а, промазал! – сказал джинн.

Инферно сорвалось с его пальцев и поглотило наемника. Вся верхняя половина его тела окуталась пламенем. Тот вскрикнул и схватился за лицо. Потом, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, озаряя комнату желтыми сполохами и глядя сквозь охваченные огнем пальцы.

А свистящий диск тем временем достиг самого дальнего угла комнаты и, сменив тембр, полетел назад, навстречу руке наемника. По пути он зацепил-таки бок мальчика-египтянина. Натаниэль услышал возглас джинна; силуэт Бартимеуса задрожал и начал расплываться.

Диск вернулся в горящую руку.

Натаниэль выдернул ногу из-под дивана, лихорадочно оттолкнул его от себя и, пошатываясь на неровном полу, встал.

Мальчик-египтянин исчез. На его месте очутилась озаряемая пламенем крыса, которая, прихрамывая, убежала в тень. Горящий человек заковылял следом за ней, щурясь от жара. Одежда на его теле быстро чернела и обугливалась, диск в руке отсвечивал красным.

Натаниэль попытался собраться с мыслями. Поблизости была чердачная лестница-стремянка, которая покосилась и теперь стояла криво, упершись в потолок. Юноша прислонился к ней.

Крыса бежала по старому пергаменту. Пергамент громко шуршал под ее лапками.

Диск рассек пергамент пополам. Крыса пискнула и откатилась в сторону.

Движение горящих пальцев – и в них появилось еще два диска. Крыса торопливо метнулась прочь – но опоздала. Один из дисков вонзился в доски пола, зажав крысиный хвост острым се-ребряным краем. Крыса слабо задергалась, пытаясь освободиться.

Наемник подошел и занес дымящийся сапог.

Натаниэль титаническим усилием вырвал застрявшую лестницу и с размаху обрушил ее на спину наемника. Застигнутый врасплох, тот потерял равновесие и повалился набок, рассыпав дождь искр. Он приземлился на пол домика, подпалив рассыпанные вокруг рукописи.

Крыса отчаянно рванулась – и вытащила-таки свой хвост. Судорожно метнувшись, она очутилась рядом с Натаниэлем.

– Спасибо! – выдохнула она. – Заценил, как ловко я тебе его подставил?

Натаниэль не мог оторвать глаз от пылающей фигуры, которая ворочалась на полу, яростно пытаясь спихнуть с себя лестницу, и, казалось, совершенно не обращала внимания на охватившее ее пламя.

– Почему он до сих пор жив? – прошептал юноша. – Он ведь весь в огне! Он скоро совсем сгорит!

– Боюсь, что только одежда, – возразила крыса. – Тело у него совершенно неуязвимое. Зато теперь он у самого окна. Поберегись!

Она вскинула розовую лапку. Бородач обернулся и только тут заметил Натаниэля. Он взревел в ярости и вскинул руку. В пальцах сверкнуло что-то серебристое. Он занес руку…

И тут ему в лицо ударила вся мощь Урагана – Ураган вырвался из лапки крысы, сшиб его с ног и выбросил в окно вместе со сверкающим водопадом разбитого стекла и горящей бумаги, подхваченных с пола вместе с ним. Наемник выпал наружу, в ночную тьму, и покатился вниз по склону холма, как огромный огненный шар. Натаниэль видел, как он один раз подскочил на каком-то бугорке и неподвижно распластался внизу.

А крыса уже неслась по накренившемуся полу в сторону двери.

– Пошли! – крикнула она. – Думаешь, это его остановит? У нас в запасе пять минут, максимум десять.

Натаниэль вскарабкался следом, перешагивая через груды тлеющей бумаги, и выскочил в ночь, потревожив сперва одни, потом вторые узы. Трезвон поднялся до небес, в очередной раз перебудив обитателей Золотой улицы, погруженных в свои меланхоличные сны, однако крыса и юноша уже миновали разрушенную башню и мчались вниз по лестнице так, словно все демоны, которых когда-либо призывали сюда, гнались за ними по пятам.

На следующее утро, ближе к полудню, Натаниэль, успевший переодеться в новый костюм и купить себе парик, пересек чешскую границу, помахав перед носом у пограничников свежестырен-ным паспортом, и очутился в Пруссии, на территории, подконтрольной Британии. Там Натаниэль сел в фургон булочника и доехал до Хемница. В Хемнице он направился прямиком в британское консульство и объяснил ситуацию. Там позвонили куда надо, Натаниэль назвал все необходимые пароли, и его личность была установлена. Вскоре после обеда он уже сидел в самолете, отправлявшемся с местного аэродрома в Лондон.