– Не парься. Лишнего нам не надо, особенно пока сложить некуда. Вот разве что пару магазинов одолжишь? – я показал на полку, где заманчивой стопкой громоздились прямые широкие магазины к ФАЛу. Их тут набралось немало, да и парочка самих винтовок нашлась в стойке. Наверное, автоматические, иначе непонятно, почему их сочли неправомочными. Винтовки-то они неплохие, но в современной армии уже давно другие стандарты, это мы со своей африканской фиксацией все никак из двадцатого века не вылезем. Вот уж это добро точно никто вывозить не будет.

– Погоди-ка, – Деннис привстал на цыпочки, поелозил рукой среди магазинов. – Нету. Гм. А вроде ведь собирался ярлыками все снабдить. Не дошли руки, стало быть. Бери, чего уж. Где-то тут еще патроны были, что-то я такое обещал…

Пока он копался в здоровенных коробках, я пошурудил в стопке, выкопал среди местных дюймовых пару метрических магазинов и запихал их в карманы штанов, к тем, что уже там были. А потом подумал и, чтобы не терять времени, прихватил еще парочку. Тоже, конечно, лишняя тяжесть, но своя, успокаивающая. Сунул за пазуху и, вздохнув поспокойнее, принялся оглядывать оружейную.

– Да у тебя тут на половине ярлыков нет!

– Не твое дело, – буркнул комендант угрюмо.

– Ну, так-то да, не мое. Просто помочь хочу. Оно тебе надо – так трястись над этим барахлом, которое к тому же неучтенное?

– Я ему то же самое говорю, – сообщила появившаяся в дверях Энджи. – Девать никуда не позволяет, ревизию каждый месяц делаем, неучтенного все прибавляется. Подметала на днях, вымела очередной облетевший ярлык. Что такое «SW MP15 223 11/11/12», его скрупулезная светлость сам не помнит!

– А ну, не каркай под руку! – рыкнул на нее Деннис, причем побагровел уже серьезно, как наша многострадальная луна. – Тоже мне, всякая мелочь пузатая учить меня будет!

Пока он копался, отвернувшись от меня, в картонных коробах, я оглядел экспозицию на предмет, чего бы посоветовать Энджи для утаскивания в свою пользу. Сложная это оказалась задачка – при всем своем многообразии наш оружейный рынок немилостив к организмам весом в сто фунтов и с лапками в полтора раза меньше среднестатистических. Но кто ищет, тот найдет. Почти на самом виду обнаружилась компактная винтовка со всеми фамильными чертами АР-15, со стволом намного короче даже карабинного, утопленной в цевье мощной банкой пламегасителя и ершистая от планок пикатинни, что твоя железная дорога. Таких штуковин в Канаде не вдруг и не купишь, а в Штатах на них требуется особая лицензия третьего класса. Забыл посмотреть в сети, что тут сейчас можно, а что нельзя. Пулемет все еще нельзя, а SBR, ранее проходивший по той же степени запретности?… А если можно – подойдет ли такой агрегат Энджи?

Приступ ностальгического брюзжания ON.

Невзирая на общий интерес ко всей этой кухне, я от нее здорово отстаю, ибо на практике пользоваться вынужден тем, что можно купить на месте – а где-нибудь в Сомали даже самый продвинутый торговец не всегда имеет доступ к свежим каталожным новинкам из мира белых людей. А если даже имеет, то жаба начинает душить – когда сам кроишь операционный бюджет, поневоле приходится искать, на чем сэкономить. Потратить две штуки на винтовку и еще пару – на обвес значит урезать выплаты бойцу на эту самую сумму. Вернуть эти деньги потом не удастся, куда вероятнее, что по окончании миссии оружие придется просто сбросить в ближайшую канаву и возвращаться в образе невинных туристов. Большинство парней практично и признает, что модные штуки – это очень клево, но лучше все-таки обойтись немодными и получить разницу деньгами. Так что двадцать подвидов Калашникова родом из диких республик – наше тамошнее все, редко когда польстишься на что-то экстравагантнее. К стонеровским винтовкам я отношусь с большим уважением, ибо при стрельбе люблю не только грохотать, но и попадать, желательно издалека; а они в этой части получше брыкучих псевдорусских лошадок. Но целый ряд факторов не позволяет делать выбор в их пользу. Во-первых, они в полтора, а то и пять раз дороже калашей. Во-вторых, не всегда удается их найти – Африка под завязку завалена оружием с евразийских просторов, а вот с американским в ней традиционно небогато. Ну и в-третьих в минус играет, по иронии, самый большой плюс платформы – модульность. То, чем от души наслаждаются квалифицированные пользователи – спортсмены, охотники, да и военные цивилизованного мира – в африканских пампасах превращается в ужасный божий бич. Вот представьте: каждый, через чьи руки винтовка прошла, считает себя должным как-нибудь ее усовершенствовать, или улучшить, или заменить изношенные элементы. Теперь допустим, проявляя осторожный оптимизм, что хотя бы каждый третий – идиот. В итоге на выходе вместо годной, пусть даже совсем китайской (с конвейера Норинко, есичо, сходят отличные изделия) винтовки получаем франкенмонстра конской цены и страдающего всеми болезнями, которые платформа, казалось бы, залечила еще в двадцатом веке. Без ума замененный затвор не тащит патрон из магазина, а если тащит, то закусывает его на неподходящей рампе; гильза не выбрасывается или летит вперед, куда совсем бы не надо, как бы не быстрее пули; в стремлении присобачить приклад покозырнее подбирается на глазок буфер с далеко не всегда подходящей к случаю пружиной; ресиверы люфтуют так отчаянно, что между ними можно колоть орехи (а особо предприимчивые продавцы стойко представляют это такой фичей – увеличенными допусками, прямо как в калашникове) … Почему нельзя оставлять винтовки прямо в исходном виде, в котором они отлично работают, невзирая на настораживающую дешевизну, я понятия не имею. Не позволяет религиозная предпринимательская повинность? На калифорнийском-то полигоне можно встретить немало стрелков-любителей, заказавших винтовку за три-четыре сотни по почте и никогда об этом не жалевших. А вот в Африке приходится иметь дело с беспощадной статистикой: калашников дешевле, доступнее и испортить его труднее. Переделывать же чудом урванную М16 обратно в работоспособную конфигурацию… ну, вообще говоря, такой у меня план Б на старость – если не сложится с четырьмя канадскими женами, открою где-нибудь в Кении оружейную мастерскую. Когда же думать приходится больше о выполнении работы, чем об эстетике и перфекционизме, берешь на месте из ящика то, что уверенно переживет несколько дней барахтания в грязи, песках и болотах и не паришься.

Тут же, с другой стороны, можно понадеяться на удачный экземпляр пятнадцатой, а то сватать малявке могучий калаш или фалку выглядит издевательством.

Приступ брюзжания OFF.

Вытянул подмеченное из стойки. Хорошо пригнанные ресиверы от некоей Spike’s Tactical – неплохая контора, судя по качеству сборки. Это тебе не эконом-клон бушмастера наполовину из некондиционных частей, в произвольном порядке свинченных воедино мечтательным малазийским дауном. Внушающее доверие матовое черное покрытие, не поддавшееся универсальной инспекции заскорузлым ногтем. На магазинном приемнике отштампован залихватский «веселый роджер» с перекрещенными саблями и… да ладно – разметка под автоматический огонь? Косметическая, наверно. Не удержался, выжал штифт (тот вылез легко, словно только того и ждал), переломил аппер. Да, вот он, характерный джей-пин на курке, и затворная группа, охотно вылезшая из коробки, тоже под автомат, с несрезанным стеблем. Не просто SBR, а еще и с автоспуском! По тем временам, которые я помню, такая конструкция обошлась бы либо тысяч в двенадцать-пятнадцать баксов за надлежащий лицензионный штамп, либо в десять лет клепания автомобильных номеров. Дорогой подарочек. Вообще-то автоматический режим – не то, что стоит выдавать на руки неумелому стрелку… но у нас и обстоятельства не самые типичные. Научится, никуда не денется.

– И что это ты делаешь? – раздраженно крякнул на меня Деннис, привлеченный лязгом полуразобранной винтовки. – Я тебя сейчас отсюда выставлю, пока все не перепортил! А ну, собери назад и поставь на место!

– Ладно-ладно, – я затолкнул затворную раму обратно в ресивер, защелкнул его на месте и демонстративно заколол штифтом. – Как новенькая. А что, комендант, такое сейчас можно носить? Или она здесь как раз потому, что нельзя?