«Не знаю. Повезло. Или не проснулось еще — оно ж, наверное, к ночному зверью относится. Ночью нажрется от пуза, а днем дрыхнет».

«Марсо, куда мне лететь? Я ничего не вижу, — тревожно спросила она, продолжая мчаться в кромешной тьме. — Если на дерево наткнусь, не успею свернуть на такой скорости».

«Пока все правильно, — спустя несколько томительных секунд отозвался призрак. — Я чувствую направление, ты не должна ошибиться. Держись севера или северо-востока, тогда дотянем».

«У меня мало сил».

«Постарайся, девочка. Чем дальше ты улетишь, тем меньше потом бежать по земле. Пожалуйста, постарайся… постарайся не опускаться ниже».

«Я не могу… больше! — задыхаясь, вдруг прошептала она. — Я еще не восстановилась до конца… и устала еще раньше».

Марсо нервно дернулся.

«Айра…»

«Черпать твои силы я не хочу. Рано еще. А падать лучше не с самой большой высоты… как думаешь? Я все-таки живая… расшибусь ведь… волчицей-то…»

«Какой волчицей?! — не на шутку всполошился он. — Айра, ты что?! Не вздумай прямо в полете!»

Но она уже не слышала — едва не теряя сознание от слабости и не слыша ничего, кроме нарастающего свиста в ушах, Айра камнем падала вниз, прямо на ходу теряя серебристые перья.

Ее тело стремительно вытянулось, с поразительной скоростью приобрело человеческие очертания. Длинные волосы растрепались, облепили ее со всех сторон и начали неуловимо быстро меняться, укорачиваясь и становясь густым серым подшерстком. Руки изломались, изогнулись и истончились, вырвав из изменившегося горла невольный стон. Ноги поджались к животу, обзавелись когтями вместо изящных пальчиков. Птичий клюв вытянулся в распахнутую в беззвучном рыке пасть. А когда потяжелевшее тело со всхлипом рухнуло в стоячую воду, то уже ничем не напоминало уставшую, покрытую грязью и перьями девушку.

Волчица, вынырнув на поверхность, жадно хватанула пастью ночной воздух и проворно поплыла к берегу. С трудом выбралась, цепляясь когтями за мох. После чего наконец свалилась без сил и измученно уронила морду на лапы.

«Вот видишь, Марсо… волчицей для меня как-то привычнее».

Запертый в камне призрак прошептал что-то горестное, но она уже не слышала — прикрыв глаза и распластавшись на мокрой траве, уже погружалась в мягкие сиреневые волны, в которых всегда было тепло и удивительно уютно.

Долго отдыхать ей не дали — едва на небе взошла луна, холодный ветерок взъерошил загривок, а над головой зашелестели потревоженные ветки, как назойливый, бесконечно страдающий голос пробился к устало дремлющему сознанию.

«Айра… Айра, проснись! Пожалуйста, надо уходить… Айра!»

Волчица пошевелилась и с трудом приоткрыла тяжелые веки.

«Марсо…»

«Наконец-то! — с невыразимым облегчением воскликнул призрак. — Девочка моя, напрягись еще немного. На болоте нельзя ночевать. Давай, поднимайся… ну же!»

«Не могу, — измученно прошептала она. — Сил нет».

«Ты должна! Скоро полночь! Самое время для нечисти!»

«Прости, но я действительно не могу».

Марсо в отчаянии едва не взвыл, когда она снова закрыла глаза и недвижимо замерла.

«Не смей терять сознание! Я знаю, ты устала. Тебе больно и трудно, но нам надо идти, иначе погибнем оба! А Кер?! Айра, подумай хотя бы о Кере!»

Волчица с трудом приподняла голову и всмотрелась в сгустившийся мрак. Марсо был прав: надо вставать и двигаться дальше. Ради него и кольца, к которому он оказался привязан. Ради Кера. Ради себя, наконец, чтобы успеть добраться до Занда и снова очутиться в его ласковых объятиях.

«Айра!» — снова встряхнул ее призрак.

Волчица вздрогнула и медленно поднялась, невероятным усилием сохраняя равновесие. За время короткого полета и двойной трансгрессии она ослабла так, как уже давно не случалось. Даже после побега ей было лучше. Даже после занятий с Викраном дер Солленом. Тогда она хотя бы находила силы заниматься после тренировок. Жила одной мыслью о бегстве. Но тогда она была сильна. Тогда она могла одолеть трансформацию из зверя в птицу, минуя человеческое тело. Могла сохранять жизненно необходимые крохи энергии и черпать то, чего недоставало, из казавшегося бездонным алмаза.

А теперь в нем почти не осталось резерва. Этих сил едва хватало, чтобы удерживать Марсо по эту сторону жизни, и Айра не могла забрать оттуда ни одной лишней капельки.

«Умница, — прошептал невидимый призрак, когда волчица, пошатнувшись, сделала первый неуверенный шаг. — Айра, ты молодец. Давай же. Ты можешь!»

«Могу», — бесцветным голосом согласилась она и, безвольно мотнув головой, сделала еще один шаг. Лапы слушались плохо, шерсть намокла и повисла грязными сосульками. Мысли путались, перед глазами то и дело вставал туман, маня долгожданным отдыхом и блаженным теплом.

Но она потихоньку шла. Медленно и со стиснутыми зубами, но шла. С каждым шагом стряхивая сонную одурь, яростным рыком отгоняя звон в ушах, отмахиваясь от набегающей на глаза пелены… все быстрее и быстрее… до тех пор, пока, не заметив круто обрывающийся склон, не свалилась в поистине ледяную воду.

От пронзившего тело холода волчица взвыла и, мигом очнувшись, яростно заработала лапами.

Холод был повсюду: снизу, сверху, с боков. Он сдавливал ее грудь ледяными обручами. Врывался внутрь облачками холодного пара. Замораживал нутро, заставлял кровь застывать в жилах. Пугал до жутковатого клацанья челюстей. Но при этом все-таки успевал обжечь своим холодным прикосновением, а сила этого касания была такова, что с ней не сравнилась бы даже двойная, а то и тройная трансгрессия. Просто потому, что никакая трансгрессия, даже в самые трудные дни, не вызывала в памяти девушки таких ярких и правдоподобных видений.

— …Поднимайся. Бери оружие. Нападай, — снова холодно звучит из пустоты бесстрастный голос наставника. — Считаю до трех: если не поднимешься, я подниму тебя сам.

Она тихо всхлипывает, прекрасно помня, что случится, если бездушный мерзавец возьмет в руки палку, и мучительно медленно, едва сдерживая рвущийся наружу крико, поднимается на колени.

— Еще, — властно требует тот же голос. Тихий, ровный, ненавистный и… пугающий. — Поднимайся. Живее.

Она с неимоверным усилием встает на дрожащих ногах. Нагибаясь, подбирает брошенную рапиру. С еще ббльшим усилием выпрямляется и принимает стойку, одновременно поднимая на палача отрешенный, почти что мертвый взгляд.

Викран дер Соллен холодно улыбнулся.

— Вот видишь? Значит, можешь, когда захочешь?

Дрожа всем телом, Айра буквально выскочила на берег и, позабыв про усталость, припустила так, что призрак даже не успел указать правильное направление.

«Айра… погоди… не так быстро! — попытался урезонить ученицу бывший архимаг. — Айра, да не спеши же! Ты несешься так, словно привидение увидела!»

«Ув-видела, — прощелкала зубами волчица. — С-самое настоящее. Чтоб мне больше никогда в жизни его не встречать!»

«Да кого?!»

«Дер Соллена… чтоб его демон сожрал! Надо же было явиться так не вовремя! Чуть Всевышнему душу не отдала!»

«Зато теперь ты несешься так, будто он у тебя на хвосте висит».

«Типун тебе на язык! — Волчица непроизвольно обернулась, но никого, разумеется, не увидела и с невыносимым облегчением перевела дух. — Ф-ф-у-у… Марсо, не пугай меня больше. Сердце до сих пор колотится как сумасшедшее».

«Что это вообще было? — сварливо осведомился маг. — Что на тебя нашло? Вылетела оттуда, как камень из пращи! Я-то думал, тебя придется всю ночь уговаривать, чтобы сделала лишний шажок, а ты вон, все еще несешься не разбирая дороги. Одно хорошо: хоть в правильном направлении. А если бы назад повернула?»

Айра помотала головой, избавляясь от наваждения. Затем снова отряхнулась, избавляясь от тины и успевшей налипнуть грязи. Наконец отдышалась, присела на первый попавшийся клочок земли и с удивлением к себе прислушалась.