Вэйр мрачно усмехнулся.

– И ты считаешь, что его титул тебя защитит… Оказывается, ты не только трус, но и дурак. Мне интересно, почему тебе все еще не прочистили мозги? И почему этого до сих пор не сделали с твоими дружками? Особенно когда выяснилось, что у вас ничего не вышло?

– Я не знаю, – угрюмо повторил Грэй.

– Что будет, если я заставлю тебя назвать имя того мага?

– Я умру. И в моей смерти наверняка обвинят тебя.

– А если ты хотя бы намекнешь или покажешь на него издалека?

– То умрем мы оба: меня сразу предупредили – если сболтну лишнего, произойдет дестабилизация дара.

– Ого! – невольно присвистнул Вэйр. – Что ж твой маг был так неосторожен? Где широта мысли, изящество интриги, ловкость рук? Не разумнее ли было подавить твою волю и просто заставить сделать то, что надо?

Лорд Асграйв презрительно искривил губы.

– У меня природный щит против магии разума. На мне почти не работают наведенные чары.

– Так пусть бы нашел себе другого идиота! Зачем ему сдался именно ты? С чего бы такое доверие? Он тебе что, родственник?

– Нет.

– Тогда в чем дело? – вопросительно поднял бровь Вэйр. – На его месте я бы так не рисковал… если бы, конечно, не был уверен, что ты будешь молчать до самой смерти. А если и проболтаешься, то не смог бы выкрикнуть мое имя. Или же, если бы был умнее, показался бы… гм… а иллюзии ты распознавать умеешь, друг мой?

Грэй непонимающе моргнул.

– Нет. Особенность щита не позволяет это делать.

– А много ли учителей знают про эту особенность?

– Все, – внезапно помрачнел и Асграйв. – Начиная с лера Альвариса.

– Прекрасно, – холодно заключил Вэйр. – Иными словами, ты – чуть ли не единственный болван на курсе, кого можно обмануть иллюзией. И к кому под любой личиной можно прийти, будучи в полной уверенности, что ты никогда не узнаешь. Особенность щита… очень умно. Чем же тебя так заинтересовали, что ты тут же согласился помочь от меня избавиться?

У наследника дома Асграйв яростно блеснули глаза.

– Ты убил моего брата!

– Кого? – нахмурился Вэйр.

– Нойра ар Делоса. Сына наместника в Зирте и моего сводного брата, который пропал несколько месяцев назад в Аргаире и тело которого было недавно найдено на дне моря. Это ты его убил.

– Нойр? Да еще и ар Делос? Не знаю такого. Хотя имя где-то слышал…

Вэйр свел брови у переносицы.

Нойр… Нойр… что-то крутилось такое в голове. Где он мог слышать это имя? Когда? И почему оно кажется таким знакомым?

Он точно знал, что по своей воле никого не убивал. Тем более не был знаком с этим человеком. Однако имя откуда-то помнил. Нечетко, словно услышал мельком и почти сразу забыл. Теперь же оно отчетливо царапало слух, заставляя напряженно вспоминать.

– Вы не посмеете! – звучит срывающийся от ярости голос с другого конца палубы. Кажется, кто-то из молодых рабов не выдержал. – Меня зовут Нойр Овер ар Делос. Мой отец – наместник в Зирте!

– Хоть сам король.

– Вы пожалеете!

– Зег, будь так добр…

Вэйр только вздрогнул, когда над его головой ядовитой змеей мелькнул кончик кнута. Потом донесся звонкий щелчок, отвратительный чавкающий звук, закончившийся испуганным вскриком рабов, а затем изувеченный юнец со стоном рухнул на колени, закрывая руками окровавленное лицо.

– Сын наместника, говоришь? – с насмешкой переспросил Кратт, следя за сжавшимся в комок парнишкой, между пальцами которого потекло что-то вязкое. – Привык к роскоши, да? Что ж, пора отвыкать… теперь у тебя только один глаз, мальчик. И рабу такой роскоши вполне хватит…

Юноша неожиданно замер.

– Твой сводный брат – такой… невысокий, смуглый, черноглазый… у него еще родинка на левой щеке! И он любил носить берет на левую сторону, потому что там у него было изувечено ухо!

– Да! – выдохнул Грэй Асграйв, остро жалея, что не может пошевелиться. – Мне сказали, что это ты его убил! Я видел через кристалл памяти! Твоя аура была на его теле!

Вэйр медленно покачал головой.

– Я не убивал твоего брата, хотя и видел, как он умирал. Все, что я мог, это отомстить за него и убить тех, кто был виновен.

– Ложь!

– Нет, – внезапно поднялся юноша. – Но я не стану тебя переубеждать. Я сделаю проще, и ты сам все увидишь. Но имей в виду: второго шанса у тебя не будет. Не лезь ко мне больше. А если вдруг надумаешь повторить, помни: тело человека больше чем наполовину состоит из воды. А с водой я всегда найду способ договориться. Прощай.

Грэй Асграйв успел только зарычать, начав в голос проклинать убийцу своего брата и, судя по всему, своего собственного убийцу, как тут его с невероятной силой потянуло на дно. Что-то уверенно схватило его за лодыжки, властно дернуло, окунув с головой. Обвилось вокруг груди, лишив возможности всплыть на поверхность. А затем сдавило еще сильнее, вынудив выдохнуть жалкие остатки воздуха.

В тот же миг в распахнутый в беззвучном крике рот щедро хлынула холодная вода. Вместе с водой – мгновенный калейдоскоп разноцветных картинок. В них – смутно знакомое лицо, искаженное предсмертной судорогой; яростный рев волн; громкий треск падающей на палубу мачты, и крики… мучительно громкие крики умирающих пиратов, которым вторили едва слышные стоны обездвиженных, лишенных разума невольников, которых одного за другим поглощало море…

Грэй Асграйв судорожно дернулся в попытке удержать ускользающее сознание, но почти сразу обмяк и, безвольно раскинув руки, начал плавно опускаться на дно. Его грудь слабо дрогнула, а потом затихла, не в силах бороться за жизнь и свое право дышать. После чего его надолго поглотила беспросветная тьма, в которой не было ничего, кроме мрака, неестественного покоя и угнетающей тишины. А еще там была память – чужая и непонятная, в которой, как наяву, продолжали мелькать жутковатые картины чужого прошлого…

Он пришел в себя на полу – в луже воды, невероятно слабый, но, как ни странно, живой.

Вокруг было очень тихо. Сквозь неестественную тишину пробивались голоса веселящихся однокурсников. Вода в бассейне снова была мягкой, спокойной и податливой, ничуть не напоминая густое желе, из которого ему чудом удалось вырваться. Над головой тускло светил один-единственный магический светильник. Никто не держал его за плечи. Никто не усмехался, не злорадствовал. И, если бы не отвратительное самочувствие и не солоноватый привкус на губах, можно было бы решить – привиделось. Или почудилось.

Закашлявшись и выплюнув воду, Грэй с трудом сел, диковатым взглядом обводя полутемное помещение. Однако в купальне по-прежнему царила оглушительная тишина. И только крохотные ручейки, словно сами по себе сползающие обратно в бассейн, красноречиво свидетельствовали, что он не сошел с ума, а все случившееся действительно было.

Айра смотрела в пол, заинтересованно изучая причудливый рисунок на ковре в кабинете директора. Она намеренно заняла кресло сбоку от окна, чтобы солнечный свет падал на нее сквозь плотную штору. Так, чтобы не выдать ее блеском глаз или лиловыми искрами в зрачках приютившегося на коленях Кера.

Лер Иверо Огэ сидел тут же, за столом, рассеянно постукивая кончиками пальцев и пристально изучая неловко опустившую взгляд ученицу. Его лицо было спокойным, мантия, которую он принял после лера Альвариса, была отложена в сторону. В комнате повисло неловкое молчание, но, кроме них троих, там не было никого, кто мог бы по достоинству его оценить. Ну разве что насупившийся на подоконнике Зорг, однако и касательно него Айра была уверена – «охранный» ни за что не вмешается. А если и спрыгнет со своего насеста, то лишь для того, чтобы закрыть Сердце собой.

Правда, лер Огэ об этом еще не догадывается.

Она тихонько вздохнула.

Прошло три бесконечно долгих дня с тех пор, как она вернулась с Ковена магов. Три утомительных, беспокойных, проведенных в неведении дня. Три ужасно длинных дня без Викрана. Настоящая вечность, в которой только сегодня забрезжил какой-то просвет.