Я сейчас убьюсь об этот самый руль.

– Мик, ты вообще это знал?

– Что, про отца? Ну, как сказать. Я с ней столкнулся, когда в Эл-Эй ездил, и она очень много трещала про то, как ей нужна грин-карта, и как там у нее дома все огорчительно. Но поскольку все время врала, я особо не прислушивался, так что даже не знаю, считать ли меня предупрежденным.

– Ты женился на террористке, потому что особо не прислушивался?

– Дочь за отца не отвечает, ага? Чаки, где она сейчас?

– Не установлено. Последнее известное местонахождение – Лос-Анджелес, за несколько дней до Сотрясения. Далее след теряется. Согласно действующим правилам, лицу присуждается статус пропавшего без вести после шести месяцев отсутствия, и еще через шесть месяцев после присвоения этого статуса он меняется на «неактивный», то есть скорее всего мертвый. Но официально статус «мертв» присваивается только после получения явного подтверждения смерти.

– Тьфу, запутал. Это что значит – я формально вдовец?

– Это значит, что формально ты идиот! – не могу молчать.

– Отрицательно! – возразил Чарли трепетно. – Это ты его называешь идиотом?! Дважды женат, все время перед глазами и ни разу не спалился! Возьмите меня в ученики, сэнсей! А то при моей маме у меня других вариантов жениться просто не предвидится.

– Вам просто завидно, – Мик презрительно отфыркнулся. – Два завистливых говнюка. Три. Эльф, тебе завидно? Четыре завистливых говнюка!

– Считаю своим долгом предупредить, что я не понял смысла этой беседы, – доложил Фирзаил из-под лавки. – Если начнете драться, не бейте меня, пожалуйста.

– Трое завистливых и один тупой, – безжалостно заключил фон. – Может, поедем уже? Чего мы тут застряли?

– Я предпочитаю не получать шокирующие известия на полной скорости. Давай, Чарли, выкладывай остальное, что разузнал. Айрин своих нашла?

– У нее все печально. Все ее родственники, кроме нескольких дальних, так и остались в Калифорнии, а значит, их статус не отслеживается.

Вот это и правда печально, причем не только для самой Айрин, но и для нас, группы вынужденной поддержки. Я-то надеялся, что она вихрем умчится воссоединяться с семьей, оставив нас заниматься своими делами. Если придется продолжать таскать ее за собой, на каждом шагу увещевая, убеждая и уламывая, мы едва ли сильно преуспеем. Хотя мускулов ее с избытком хватит на хорошего бойца, в наш технократический век это совершенно не главное. А дрессировать ее в солдата и некогда, и едва ли получится. Как я ей буду прививать дисциплину, интересно? Как мне в свое время в тренировочном лагере – за пререкание сто отжиманий? Так у меня не было сложившегося менталитета свободолюбивой фифы, не мыслящей себя в отрыве от гражданских прав и свобод. Ну как начнет истерить? Не лупить же ее, в самом-то деле? За нее фон начнет заступаться, а это себе дороже.

– Ну и чего опять ждем? – Мик пихнул в спинку мое кресло. – Поехали, что ли, утешать бедняжку. У них крепкие семейные узы, не как у вас с полковником – встреча раз в десять лет, сразу переходящая в ножевой бой.

– А нас кто утешать будет? Ты вообще подумал, куда нам ее девать, если сама с шеи слезать не захочет?

Фон не поленился потянуться получше и закатить мне тоже свою целительную оплеуху. Гм. Больно, но просветления не наступило.

– Как я уже сказал, слишком ты много думаешь. Не надо, тем более что мыслитель из тебя тот еще. Мир создан причудливо, но вот увидишь, он сам прекрасно утрясает великое множество проблем. Так ведь, Фирзи?

– Не замечал я, чтобы мир хоть что-нибудь утрясал, – прогундел эльф опасливо. – Мир равно приемлет любой поворот бытия – так бы звучало мое определение.

– Да как же не замечал? Вот возникает какое-нибудь государство, зловещая империя или какие нынче стандарты неприглядности. Глядь, и уже никто про нее не помнит, а еще вчера они, казалось, держали в страхе всех остальных, мучали рабов, отрицали пиво и писали на стенах каракули. Клали в стены асбест, а теперь его сочли вредным и отовсюду вычищают. В Калифорнии была достигнута критическая масса аморальных снобов, и вот фигак – там уже вовсю кишат трудолюбивые китайцы. Всякий шаг по великой дороге жизни продвигает нас к новым испытаниям, которые призваны выковать из нас…

Не знаю, что там из нас должно было выковаться, но слушать его вдохновенный бред сил моих не осталось, так что я развернулся и с маху треснул оратора бэкфистом по чему попало. Попало, само собой, по лбу, на который Мик волшебным образом собирает почти все, что прилетает ему в физиономию. Боксерская привычка, плавно перетекшая в образ жизни. Смею вас заверить, это весьма больно – хрупким кулаком, с его тонкими косточками, да по такой чугуниевой болванке. Эльф тоскливо ахнул, понявши, что началась тотальная драка и его час пробил.

– Ну, блин, наконец-то! – провозгласил Мик с облегчением, моментально избавив тон от надрывного пафоса. – Полегчало?

– Слегка. Но ты мне все равно должен два комплекта салатиков!

– На тебя не напасешься. Двигай уже, не до вечера же нам тут загорать. Еще, того гляди, придется на ночлег устраиваться.

И правда, дел у нас в планах столько, что рассиживаться некогда. Глубокий вдох. Прав Мик, хотя и в извращенной форме: так или иначе все в конечном счете устроится. Не факт, что к лучшему, ну да нам не привыкать. И нервы лучше приберечь на тот самый край, когда надо будет срочно примиряться с неудобной реальностью.

Следующая остановка – опять комендатура. Вообще-то по пути положено будет еще остановиться у трейлера передового охранения, заполнить бумажки на въезд, отметиться в табели, пересчитаться по головам, получить временный пропуск, но… пусть-ка они сами в эти игры играются. Вот когда будем убираться отсюда окончательно и бесповоротно (а повода тут задерживаться не вижу) – тогда и отметимся.

– Так это ты спер нашу выпечку?

От неожиданности я чуть не подскочил до потолка. В офис коменданта влетел по привычке стремительно, снова до визга напугав Айрин и местную разноволосую разносчицу вкусностей, которые на пару восседали за компьютером в дальнем углу. А больше никого не заметил, так что голосок, раздавшийся откуда-то из-под локтя, оказался неожиданностью.

Уф. Давайте вместо «чуть не подскочил» считать, что «мог бы и пристрелить». То же на то же, а звучит куда солиднее. Я сглотнул и насколько мог небрежно повернулся в сторону голоса. Никого. Гм? А, вот она. Когда Мик женится в очередной раз, нашему эльфу будет с кем пойти на свадьбу – я нашел ему пару, полностью подходящую по росту и комплекции. Это, видимо, вторая из комендантских девиц – едва ли пять футов роста, детсадовские русые хвостики на обе стороны, зеленые глазищи в половину миниатюрного личика. Деннис эксплуатирует несовершеннолетних? И под каким соусом подает это в своих отчетах? «Я не лоликонщик, я феминист»?

– Не стоит благодарности, – ответил я чопорно. Режим непринужденности после такого испуга придется перезапускать, желательно внутриглоточным вливанием пива.

– Вот уж правда не стоит, – согласилась малявка совершенно серьезно. – Мужик, нам тут целый день работать, и люди заглядывают. Имей совесть!

– Деннис не имеет права тебя загружать на полный день. Тебе сколько, двенадцать?

– Двадцать два.

– Нет, я про возраст.

– Двадцать два. Права показать?

– Права не аргумент. Если двадцать два, то покажи сиськи.

– Началось, – печальным филином ухнула за своим компьютером Айрин. – Я же предупреждала: типичная шовинистическая свинья.

Маломерная девица ее проигнорировала, чем сразу вызвала мою живейшую симпатию. Вместо того она аккуратно отложила на крышку картотечного ящика папку, которую держала в руках, бестрепетно цапнула за полу свой тонкий свитер вместе с торчащей из-под него майкой и одним махом задрала их до подбородка. Чем, естественно, симпатию моментально удвоила – подобная непосредственность есть снайперский выпад в сердце мужчины, даже крюка через желудок давать не надо. Лифчика на ней не оказалось. Экзамена на него не сдала, даже на минимальную категорию. Если бы не этот удручающий факт, я бы ей тут же свалился к ее ногам в пароксизме влюбленности. А так устоял. Железная воля, что вы. Меня царицы соблазняли, но не поддался я.