— За смертью, — неслышно прошептала бледная как полотно Айра, и у полуэльфа странно дрогнула щека. Так, словно он все-таки услышал и молча согласился, потому что действительно не имел больше ни сил, ни желания жить.

— А Марсо? — с деланым возмущением продолжил архимаг. — Этот мерзавец опять сумел обвести меня вокруг пальца! Посте сотни лет заточения! После стольких неудач я надеялся, что сломал его! А он — вот! Стоит напротив и кривит губы, как в тот день, когда умчался за своим бессмертием! Марсо, ну что тебе опять тут понадобилось? Решил вернуть тело? Девчонку использовать? Понадеялся, что сумеешь закончить то, что не успел сто лет назад?

Марсо пару секунд всматривался в возбужденно блестящие глаза бывшего друга, а затем медленно покачал головой:

— Ты так ничего и не понял. А значит, ты еще глупее, чем был я, когда пришел сюда в первый раз. Ты так и не сознаешь, что же такое истинное Сердце. Не понимаешь, что наш мир живет лишь до тех пор, пока живо оно.

— Хочешь сказать, на этот раз ты явился сюда бескорыстно? — фыркнул лер Альварис. — Марсо, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в эту чушь. Скорее я поверю в то, что ты обманул эту дурочку так же, как меня когда-то, чем помыслю хоть на миг, что ты стал сентиментальным идиотом, радеющим за чужое благополучие. Признаться, не ожидал от тебя подобной глупости…

Айра закрыла глаза, ощущая, как ее разум стремительно заволакивает сиреневым туманом. И вжалась в кору еще плотнее, почти не слыша резкого голоса директора. Не видя ничего. И почти ничего не ощущая, кроме все быстрее ускоряющегося сердца.

Она задрожала, перенимая идущую от Перводерева вибрацию. Чувствуя Его неслышный зов, охотно поддалась. Приняла в себя и мгновенно растворилась в лиловом мареве, окутавшем ее с головой. Так, как ей не позволял когда-то упрямый Зорг. Так, как отговаривал потом Марсо. Как всегда хотелось, но было очень страшно. Однако теперь страха не было. Ничего больше не было, кроме горечи, тоски и невыносимой, какой-то вселенской печали.

Она глубоко вздохнула, будто засыпая… или, наоборот, просыпаясь в новом теле? А потом взглянула на крохотные фигурки магов сразу миллионами глаз, увидела готовую ударить руку с зажатым в ней клинком, гневно зашелестела тысячами рук и беззвучно прошептала сразу на многие сотни голосов:

— Не смей трогать мальчика: он уже ничего не изменит!

На какое-то время Занд пугливо притих. В лесу замолкли птицы, внезапно стих ветер, застыли в безмолвии травы. Звери замерли, подняв головы к небу и настороженно втягивая ноздрями воздух. Занд стал одним существом, внезапно очнувшимся от долгого сна. И сотнями тысяч глаз уставился на вздрогнувших от неожиданности смертных. И чем дольше длилось это пугающее молчание, тем больше в их глазах проступало понимание, а в душах зарождался какой-то первобытный страх.

Перводерево раскрылось так внезапно, что в первый момент никто не понял, что происходит. Люди не услышали дрожи, зародившейся в его стволе. Не увидели, как треснула по всей длине кора, открывая спрятанное до поры до времени дупло. Не заметили, как выступили из-под земли узловатые корни, а из Перводерева стремительно выскользнули длинные лианы и проворно оплели замершую в каком-то оцепенении Айру.

В мгновение ока опутав девушку с головы до ног, они так же стремительно утянули ее куда-то вглубь. Осторожно поместили в дупло, аккуратно поставили, заботливо поддерживая за руки, и наконец опали громадными кольцами, готовые в любой момент снова взвиться сотнями могучих щупалец, чтобы снова спрятать, если кто-то вдруг покусится на Сердце этого мира.

А оно действительно было там. Пробудилось от многовекового сна. И действительно смотрело на людей через расширенные глаза неестественно застывшей девушки, с помертвевшего лица которой внезапно сбежала вся краска. И только глаза оставались широко раскрытыми — крупные, неестественно горящие. Глаза, в которых светилась нечеловеческая мощь и бесконечная, невыразимая, полная невеселого понимания усталость.

Марсо, заслышав долгий вздох, обернулся и с непонятным выражением взглянул на преобразившуюся Айру.

Сейчас она перестала быть собой и вряд ли понимала, что случилось. Она не чувствовала. Не боялась. Не плакала. И даже о будущем уже не думала, потому что прежней Айры больше не было — она исчезла, уступив тело чему-то более могучему, древнему, но при этом все видящему и понимающему. Чему-то, что уже много веков следило за происходящим в Занде. Что имело право требовать ответы, карать и миловать, дарить благо или отнимать последние крохи, помогать и прощать, казнить и лишать надежды, награждать, взвешивать, оправдывать или просто решать, как поступить с дерзкими чужаками, ворвавшимися в Его обитель без спроса.

По губам Марсо скользнула грустная улыбка, лицо стало печальным, но вместе с тем наполнилось странным смирением. Карие глаза заискрились, когда он подметил соскользнувшего с ее шеи крыса, а затем одобрительно сверкнули, потому что Кер тоже начал стремительно меняться.

Вот перед Перводеревом привстала на задние лапки юркая ласка. Вот она глубоко вздохнула и молниеносно выросла в несколько раз, обзаведясь острыми зубами. Вот освобожденно выпрямилась, в считаные мгновения достигнув размеров взрослой собаки. Вот подросла еще, став уже не собакой, а крупной волчицей с сиреневой полосой вдоль вздыбленного загривка. Вот бесшумно обнажила выдвигающиеся из десен клыки, неуловимо быстро теряющие сходство с волчьими. Затем увеличилась в размерах еще в несколько раз, попутно избавляясь от ненужной шерсти. Вырастила на боках хитиновые пластины. Прикрыла беззащитные уши. Выпустила наружу стальные когти. И обзавелась раскосыми глазами-щелочками, хищно прищуренными в ожидании развязки.

— Всевышний… — Дер Альварис пораженно отступил, неверяще разглядывая истинный облик боевого метаморфа. — Ты?!

Кер встряхнулся снова, принимая окончательную форму, и с земли неуловимо быстрым движением поднялась неимоверно крупная, откровенно раздраженная зверюга. А потом прижалась хитиновым боком к коре Перводерева и тихо, угрожающе зашипела.

Архимаг перевел потрясенный взгляд на Айру, но девушка продолжала смотреть в пустоту, не обращая внимания на припавшую к ее ногам никсу. И маг только сейчас наконец понял, почему именно этот облик избрал необычный зверь. Как сумел так долго оставаться неузнанным. Почему смог трижды обмануть чуткого охранителя и ни разу… ни одного проклятого раза не выдал причины, по которой Занд решил подарить своей маленькой гостье настолько грозного защитника.

Она была слишком важна для мира, чтобы оставить ее без присмотра. Занд нашел для нее лучшего спутника, которого можно себе вообразить, — юного, подвижного, ловкого. Умеющего принимать сотни и тысячи обличий. Согласного закрыть ее собой, когда это понадобится. Безошибочно отыскать обратный путь, когда она почувствует, что настало время вернуться. Способного сберечь ее саму и драгоценное Сердце. Готового отдать собственную жизнь ради того, чтобы жила она, а вместе с ней чтобы жил и весь Зандокар. Потому что это не девчонка сейчас висела в тесных объятиях Перводерева. Нет. Это билась внутри его новая жизнь — сильная, юная и нетронутая.

Лер Альварис даже покачнулся от внезапной догадки.

— Но этого не может быть!!!

Рядом с Марсо к дуплу повернулся и Викран дер Соллен. Но на его лице, как и на лице внезапно ожившего призрака, совсем не было удивления или смятения — он смотрел на ученицу таким же неподвижным взглядом, в котором угадывались все та же боль и необъяснимое отчаяние, смешанные с едкой горечью и непоколебимым желанием не подпустить к ней никого чужого.

— Девочка моя, — неслышно прошептал Марсо, откровенно любуясь Айрой. — Как же ты прекрасна! И как стала сильна! Вы теперь действительно единое целое… и это настоящее чудо. Я слышу, как Сердце бьется в тебе!

Лер Альварис неверяще выдохнул:

— Так это она — Сердце Зандокара?!