Промчавшись мимо оранжереи, эти существа мельком взглянули на застывшую соляным столбиком девушку. Коротко рыкнули, сверкнули желтыми глазами и с удвоенной прытью кинулись за беглецом, безошибочно отыскав место, где он перепрыгнул через стену.

Айра шокированно проследила за тем, как они слаженно сиганули следом, успела расслышать подозрительную возню, короткий вскрик и хруст ломаемых веток. А потом все стихло, будто ничего и не было.

Она еще несколько ударов сердца стояла как парализованная, не веря, что так легко отделалась. Но потом Кер, ужавшись до прежних размеров, успокаивающе ткнулся носом в ее ладонь, и Айра внезапно обмякла и плавно сползла по стене.

— Н-ничего с-себе денек, — дрогнувшим голосом сказала она, крепко прижимая к груди маленького друга. — У одного клыки побольше, чем у некоторых когти, у других когти как у меня ладони, а кое-кто вовсе не тот, за кого себя выдает… Кер, они не вернутся?

Крыс пренебрежительно фыркнул.

— Это хорошо. А то мне уже показалось, что нас съедят. Или тот, бледный, или другие, которые за ним… пойдем домой, а? Бегают тут всякие, приличных девушек пугают… только небыстро пойдем, ладно? Потому что у меня, кажется, ноги дрожат.

Айра с некоторым трудом поднялась и с отвращением убедилась: действительно дрожат. Аж ходуном ходят, до того она испугалась. Но идти как-то надо — на завтра снова много задали, плюс Дербер пристал со своим дурацким «Трактатом». А его еще найти надо. Вдруг у Марсо нет? Тогда придется тащиться в библиотеку и упрашивать вредного господина Ваилона, чтобы помог. А он может не дать, вспомнив про остальные учебники, или вовсе заявить, что больше ни одной книжечки не покажет, пока Айра не заплатит за пропавшие.

И как тогда быть?

Если она не найдет методичку, господин Дербер не допустит ее к занятиям, после чего останется только сокрушенно вздыхать, терпеть восторженный гогот за спиной и каждый раз оказываться на скамейке «для неудачников». А это так унизительно!

Кер ловко спрыгнул на землю и совершенно спокойно потрусил к жилому корпусу. Бежал, к счастью, медленно, часто оборачивался, нередко подпрыгивал в густой траве, чтобы привлечь внимание хозяйки, и без труда отыскал замаскированную дверь.

Айра, с невыразимым облегчением нажав на нужный камень, ловко проскользнула внутрь и только тогда почувствовала, что ее бьет нервная дрожь: видимо, пугающая встреча отразилась гораздо сильнее, чем сперва показалось.

Да и на ком бы она не отразилась?

Некоторые, может, и вовсе истерику бы закатили. А она с этой точки зрения еще ничего, даже ходить могла и не падала в обмороки, хотя сердце и колотилось, будто заячий хвост. Так что, может, не так уж все и плохо?

— Зубы длинные, говоришь? — задумчиво переспросил Марсо, когда Айра закончила свой недолгий рассказ. — И волосы белые? Надо же… и ведь знает, что запрещено, а все равно полез, стервец! Сказать Альварису, что ли?

Айра с чувством откусила от крупного яблока.

— О ком?

— О том дураке, который тебя напугал.

— И что тогда будет?

— Ничего особенного. Его просто-напросто исключат из академии и отошлют семье подробное изложение причин такого решения. После этого его потом не только сюда, но в собственный род обратно не примут.

— За что? — озадачилась Айра. — За то, что он просто пробежался по нашей территории? Это же глупо! Да и не сделал он ничего плохого.

— Не успел сделать, — хмуро поправил ее маг. — Хотя вполне мог бы.

— Не понимаю, — призналась девушка. — Зачем ему мне вредить? Я, конечно, там не вовремя появилась и здорово испугалась, потому что все случилось слишком быстро. Но мне показалось, что он просто удивился и лишь хотел посмотреть ближе. Ну, еще расстроился, конечно, из-за тех волков. Такое впечатление, что они не слишком ладят. А насчет зубов… да, может, мне просто привиделось!

Марсо сокрушенно вздохнул.

— Эх, дитя ты неразумное. Вроде и взрослая уже, а порой рассуждаешь как десятилетний ребенок.

— Как умею, так и рассуждаю, — насупилась Айра. — Что в этом такого? И что плохого в том, что кто-то заглянул на нашу территорию? Может, они поспорили? Или наперегонки бежали, соревнуясь, кто быстрее? Откуда мне знать? Да и темно было, страшно, неуютно.

— О-хо-хо…

— Марсо, не темни! Говори толком, в чем дело!

— В чем дело, в чем дело… — пробурчал призрак, беспокойно летая вокруг девушки. — В тебе дело! В том, что ты сегодня не только нарушила правила, но и могла серьезно пострадать! А я, как хранитель, обязан доложить об этом кому надо!

Айра пожала плечами. Теперь, когда она оказалась в безопасности, страх исчез, а вместо желания никогда в жизни больше не бродить ночью по двору возникли нешуточные сомнения.

— Ну и ладно. Докладывай, раз должен. Пускай они меня наказывают, если хотят. Только про парня не говори: я не хочу, чтобы его исключили. Даже если у него действительно есть клыки. И вообще: ты его не видел, знать о нем не знаешь, а я могла, между прочим, и преувеличить, чтобы поразить твое воображение. И вообще, у страха глаза велики. Мне действительно могло показаться.

— Тьфу! — окончательно расстроился Марсо. — Да ты хоть знаешь, на кого наткнулась?!

— Нет, а что?

— Не должен я тебе этого говорить, да и вообще до второго курса вам, малышне, об этом знать не положено, но… раз уж ты все равно его увидела…

— Марсо!

— Что?! — рявкнул призрак, не сдержавшись. — Хочешь, чтобы я напугал тебя еще больше?!

Айра упрямо поджала губы.

— Пугай, если надо. Только хватит ходить вокруг да около. Или говори, в чем дело, или молчи до скончания веков!

Он тяжело вздохнул.

— Ладно, сама напросилась… и не говори, что я не предупреждал! А еще пообещай мне, что никто из твоих одноклассников этого не услышит.

— Хорошо, клянусь, — выразительно закатила глаза девушка. — Ну, что там за тайна такая страшная?

— Не то чтобы страшная… скажи, что ты знаешь о сотворении мира?

— Кхе, — ошеломленно кашлянула Айра, но, видя, что призрак предельно серьезен, послушно начала припоминать. — Мы недавно проходили это на Естествознании. Лер ля Роже считает свою версию наиболее полной и правильной, хотя тут я не могу ничего сказать: просто не с чем сравнивать. Так вот, согласно мифам и легендам, наш мир когда-то очень и очень давно сотворил Всевышний… но не один, а вместе с тремя сыновьями, которые затем помогли заселить Зандокар разными существами. Старшего звали Аллоэаль, и, говорят, красивее создания не было на белом свете. Он придумал и создал растения, вырастил горы, леса и поселил среди них своих младших детей — эльфов. Считается, что их красота — это его дар и благословение. Так же, как умение слышать лес и разговаривать с животными. От него же им передалось и высокомерие: Аллоэаль, хоть и был прекраснейшим, слишком кичился своим превосходством перед братьями, за что впоследствии и был осужден божественным отцом. Второго сына звали Урриал — по легенде, он создал людей и гномов, научив их добывать руду и обрабатывать камень. Благодаря ему на Зандокаре узнали металлы, освоили ремесла, стали пахать землю, не полагаясь на дары природы. А имя третьего брата затерялось в веках и было вычеркнуто из людской памяти, поскольку он привил им гордыню, научил создания своих братьев завидовать друг другу, поселил в их сердцах семена злобы и раздора. По его наущению на Зандокаре случились первые войны, и именно за это старшие братья изгнали младшего из обиталища богов. Но третий брат не сдался и не отступился — завидуя успехам Аллоэаля и Урриала, он тоже создал живых существ и запустил их в леса Зандокара. Однако поскольку им руководили лишь злоба и жажда отмщения, то он смог создать только две новые сущности, которые на долгие времена стали настоящим ужасом обитаемых земель…

Айра на мгновение запнулась.

— Дальше, — сурово потребовал Марсо, и ей пришлось продолжить.

— Из-за этих созданий, умеющих только убивать, в мире разразилась целая серия кровопролитных войн. Осознав угрозу, люди, эльфы и гномы объединились в борьбе против существ, призванных из небытия опальным богом. А потом загнали остатки двух рас на окраину мира и уничтожили.