Грэй Асграйв внимательно оглядел противницу, которая, кажется, не меньше его растерялась от своего неожиданного успеха. Мельком пробежался по ее стойке, выдерживаемой с явным трудом, но выполненной совершенно правильно. По безупречной постановке ног, тщательно выверенному положению рук; опасно гуляющему кончику рапиры, который едва не распорол ему рукав… проклятье! Девчонка сумела не только отбить его удар, но и пыталась атаковать! Стой он на полшага ближе, и дело могло бы закончиться порезом!

Но он совсем не ожидал от нее такого коварства! Более того, был уверен, что она в первый раз взяла в руки оружие! Впервые в жизни узнала на практике, что такое боевая стойка, и так же впервые ударила!

То-то глаза у нее такие дикие! Правда, в них уже появилось и странное понимание, осознание, слабый намек на торжество! Но, проклятье, как у нее получилось?!

Он снова встал напротив Айры.

— Неплохо. Ты сумела меня удивить.

— Надеюсь, что не в последний раз, — тихонько пробормотала Айра, с трудом приходя в себя, однако Грэй все же услышал и, нутром чуя какой-то подвох, заметно подобрался.

Его взгляд наконец стал оценивающим, осторожным. Из глаз ушло предвкушение быстрой победы, исчезло злое торжество, изумление, недоверие. Теперь перед ней стоял не задиристый, хамоватый и самоуверенный наглец, а полностью готовый к поединку боец, который вдруг рассмотрел у загнанной в угол крысы совсем не крысиные клыки.

— Продолжим? — с натянутой улыбкой предложил он и, не дожидаясь ответа, быстро напал.

Айра немедленно провалилась в уже знакомое видение.

— …Уклоняйся! Еще! Влево! Нет, вправо!

Она, не помня себя, удивительно ловко качнулась в сторону, избегая укола рапиры. Затем парировала удар противника, удачно уклонилась от второго, отпрыгнула от третьего.

Грэй, наткнувшись на ее взгляд, ошарашенно помотал головой: что такое? Ее глаза невидяще смотрели перед собой, на лице застыло странное выражение, словно она вообще не понимала, где находится и что творит. Ее тело зажило отдельной жизнью, уверенно и умело уклоняясь, отвечая на его удары. Тогда как разум бродил где-то очень далеко. Там, в необозримой дали, где незнакомый мальчишка отчаянно вертелся перед учителем, каким-то чудом не давая ему себя коснуться.

— … Живее, недоросль, если не хочешь, чтобы тебя накололи на вертел! Быстрее, еще быстрее! Что ты двигаешься, как беременная баба?! Ноги отдавили?! Яйца прищемили, пока ты ворон считал на улице?! Стойку держи! Держи стойку, я сказал! Вот так… легче, легче… не рвись вперед! Следи за спиной! Удар, поворот, удар… удар, бестолочь!

В этот момент что-то больно ударило ее по руке, и Айра со стоном выронила рапиру. Пугающе реальное видение тут же исчезло. Вместе с ним пропало и чувство ритма, понимание схватки. А потом напрочь ушло и ощущение правильности происходящего, оставив после себя только дикую слабость в ногах, страшное головокружение, неистовый грохот готового разорваться сердца и немилосердную боль в правом предплечье, по которому пришелся хлесткий удар.

Она сжалась в комок, пережидая очередной приступ боли, и до крови прикусила губу, чтобы не всхлипнуть.

Больно… как же это больно, когда стальным прутом бьют по нежной коже! Ох, лучше бы Грэй ее отрезал!

— В чем дело? — вдруг раздался над ее головой резкий голос преподавателя. — Почему вы остановились?

Айре пришлось собрать все свое мужество, чтобы выпрямиться, загнать далеко вглубь рвущиеся наружу слезы и, вздернув подбородок, твердо ответить:

— Ничего, лер. Я ошиблась и уронила рапиру.

— Вы способны продолжать? — с нескрываемым подозрением осведомился господин Дербер, от которого не укрылись ни ее бледность, ни бескровные губы, ни лихорадочно блестящие глаза, ни старательно спрятанная за спину рука.

— Да, лер, — кивнула Айра.

— Хорошо, продолжайте.

Грэй тут же сделал приглашающий жест.

— Прошу прощения, леди. Надеюсь, это небольшое недоразумение не повлияет на вашу решимость?

Айра только криво усмехнулась.

— Не надейся.

— Тогда прошу вас. Сегодня мне весьма любопытно с вами поиграть.

Она сжала зубы, понимая, насколько же он прав и что для него все это действительно игра. Забавная, интересная, не лишенная определенной доли риска, но все же игра. И он очень хорошо знал ее правила. Тогда как Айра ощущала себя слепым котенком, медленно идущим по подвешенному над пропастью канату.

Пока что глупому котику везло, он правильно находил опору и упрямо цеплялся за канат крохотными коготками. Однако он слаб, слеп и одинок. А над пропастью то и дело гуляют холодные ветры. Малыш только смутно чувствует правильное направление, едва-едва начинает понимать, что происходит. Где-то глубоко внутри ощущает, что движется верно, но любое движение может привести к падению. Стоит только на шажок оступиться, отлепиться от спасительной веревки, стоит только ветру подуть посильнее или сделать так, чтобы кто-нибудь на той стороне коварно качнул свободно провисший канат…

«Вот и я так, — горько подумала Айра. — Иду, не зная, куда и зачем. Мне что-то удается, иногда я что-то вижу или слышу, из-за чего все еще держусь и не падаю. Но когда-нибудь я тоже оступлюсь. И тогда никакое сонное кресло и никакие видения не помогут мне выплыть».

— Вы готовы, леди?

Айра тяжело вздохнула и приподняла рапиру, но тут же поняла, что из грозного оружия она снова превратилась в опасную для здоровья палку с острым концом и неудобным эфесом.

Девушка, не успев испугаться, еще подспудно ждала, что спасительное видение вот-вот вернется, а неведомый учитель покажет молодому ученику еще какой-нибудь прием или стойку… но время шло, сердце по-прежнему неистово колотилось, руки дрожали, однако больше ничего не происходило.

Только Грэй Асграйв готовился к новому поединку.

Когда он начал движение, Айра даже не уловила: все еще ждала помощи от голосов и собственной памяти. Все еще к чему-то прислушивалась, неуверенно тянулась вглубь, надеясь увидеть знакомого крикуна с покрытым шрамами лицом.

Но, кажется, она слишком устала, чтобы продолжать этот бой. Кажется, что-то надломилось вдруг в ее душе. Перенапряглось. Надорвалось. Сломалось. И вместо спасительной помощи пришло лишь осознание совершенной ошибки, чувство собственной неполноценности, а вместе с ним — странная обреченность и удивительно спокойное принятие такого финала.

Асграйв налетел, как ураган. Настолько быстрый и ловкий, что нечего было и думать о сопротивлении — против такого врага у нее не было ни единого шанса. А чудеса… если, конечно, случившееся секунду назад можно назвать чудом… редко происходят два раза подряд.

Так что, наверное, это просто судьба?

«Вот и все, — успела подумать Айра, выпуская из рук бесполезную рапиру. — Хотя, может, это и к лучшему?»

Его лицо дрогнуло при звуке упавшего оружия, которым она даже не попыталась воспользоваться, в глазах на краткий миг промелькнуло сомнение, но остановиться Асграйв уже не успел… или не пожелал? Острый кончик его оружия стремительно прошелся по ее бедру, оставив четкий багровый след, чувствительно уколол в живот, следуя сложной траектории удара, затем поднялся к плечу, неуловимо быстро вернулся и с силой уткнулся в левую половину груди. После чего Грэй Асграйв отскочил, ловко уйдя в сторону, и поспешно отдалился на безопасное расстояние.

— Все! — торжествующе прошептал он, злорадно следя за выражением ее лица. — Ты убита!

Айра уставилась на него широко раскрытыми глазами, откуда разом ушла всякая жизнь, машинально приложила ладонь к груди, где вдруг стало оглушительно пусто, а затем смертельно побледнела и с коротким вздохом упала на каменный пол.

…Поздний вечер. Сумерки. Густой туман, укутывающий темный лес до самых верхушек. Мертвая тишина — словно туман, придя незваным гостем, вдруг выморозил в округе всякую жизнь и не оставил после себя ни звука, ни шевеления, ни легкого движения.