Она бросила испуганный взгляд на идущую рядом подругу по несчастью и вздрогнула. Святой Благословенный, да Сини ли это? Последние несколько дней та настолько изменилась, что Гали стала бояться и ее. Жуткий оборотень принял обличье несчастной Сини.

Девушка помнила радость подруги после того, как господин старший воспитатель объявил, что их продали в другой мир, один из миров греха. Ведь в мирах греха не признают рабства… Там запрещено убивать рабов по прихоти хозяина, хотя так ли это, никто не знал. Но такие слухи ходили среди рабынь, и очень хотелось надеяться, что это правда.

Господин старший воспитатель сильно высек подруг на прощание и потребовал, чтобы они не позорили его седин и были покорны. Девушки боялись даже плакать, они только уверяли, что выполнят любые требования нового господина, и тот останется ими доволен. Их снова проверили на девственность, проверили на умение доставлять мужчине удовольствие, заставляя делать самые отвратительные и противоестественные вещи, но ни одна не осмелилась протестовать. Они покорно выполняли требования господ воспитателей и старались сделать все как можно лучше. Еще бы, в иных мирах у рабыни появлялась надежда на свободу, и каждая мечтала о том, чтобы оказаться за пределами Аствэ Ин Раг. Наверное, это такие же сказки, как и все остальное…

Но счастье уже, что их не продали на постоялый двор, на днях приславший в воспитательный приют большой заказ. Узнавшие об этом рабыни пребывали в ужасе, каждая молила Святого Благословенного, чтобы ее миновала такая участь.

Гали при при одной только мысли о постоялом дворе вознесла благодарность Ему – служить одному господину куда легче. А как они с подружкой радовались ночью, укрывшись одним стареньким одеялом, какие отчаянные надежды поверяли друг другу, как мечтали о возможной свободе или хотя бы о добром и ласковом господине.

Через какие-то два дня святоучитель воспитательного приюта надел рабыням специальные пластиковые замки невинности и поставил удостоверяющую нетронутость печать. Было жутко больно, ведь кольца замка протягивались прямо сквозь плоть, но они не посмели даже пискнуть, страшно боясь, что господин старший воспитатель передумает и отправит на этот неведомый Моован кого-нибудь другого, а их продаст на постоялый двор. Но повезло, терпение подруг понравилось святоучителю, и он одобрительно кивнул, потрепав каждую по щеке.

На следующий день девушек нарядили в роскошные платья, и один из младших воспитателей, надев им ошейники, повез Гали и Сини на космодром. Рабыни рассматривали не виданные никогда чудеса украдкой, не осмеливаясь оторвать взгляд от земли. За это ведь можно было понести наказание, чего ни одной не хотелось, и так все тело болело. Только после старта корабля девушки немного успокоились – не станут господа воспитатели тратить лишние деньги и возвращать их обратно.

Теперь главной задачей становилось понравиться новому хозяину. Вот только каким он окажется? Кто бы знал… Но надежда не оставляла девушек, и они, как только оставались одни, начинали тихонько шептаться, строя тысячи планов и предположений. Даже фантазировали о побеге, но побег, к сожалению, был невозможен. Сопровождающий внимательно следил за доверенными его попечению дорогими рабынями и почти все время находился рядом.

Три дня назад случилось непредвиденное. Что-то произошло с кораблем, на котором они летели, и он едва смог добраться до какой-то космической станции, на которой еще пару дней пришлось дожидаться попутного. Вот на этой-то станции и изменилась Сини. Господин воспитатель повел девушек в туалет, но сам не мог зайти вместе с ними и остался за дверью. Гали не видела ничего, только услышала вдруг слабый крик подруги. Выскочила из кабинки, но Сини уже ждала ее. Молча ждала и не пожелала разговаривать, сразу выйдя наружу.

С тех пор она вела себя очень странно. Делала вид, что они с Гали чужие, и как будто не слышала задаваемых шепотом вопросов. Ночью, когда господин воспитатель уложил рабынь на одну койку, а сам лег на другую, девушка поняла, что рядом с ней не Сини, что это кто-то другой, принявший для каких-то своих целей внешность ее несчастной подруги. У этой не было знакомых Гали шрамов от плети на спине! А значит, рядом с ней лежал оборотень, только похожий на Сини. На память пришли страшные рассказы об оборотнях и их зверской жестокости.

Девушка пришла в ужас, ее колотило, она оплакивала подругу, которую, по всей видимости, убили пославшие оборотня. Хотела было с воплем выскочить из-под одеяла, но сильная рука зажала ей рот и чьи-то губы придвинулись к самому уху.

– Скажешь хоть слово, удавлю, как собаку, – голос походил на голос подруги, но все же несколько отличался. – Поняла?

Гали отчаянно закивала, слезы заливали ей глаза, но девушка не осмеливалась даже пискнуть. Святой Благословенный, да что же это делается?! Они ведь только рабыни! Ну кому, кому они могли понадобиться?! Кому помешали?! За что?! Неужели они мало еще мучились?! Гали постаралась подальше отодвинуться от оборотня и продрожала всю ночь, так и не сомкнув глаз. Девушке все время казалось, что страшное подобие человека выпьет у нее всю кровь, стоит только заснуть. А утром оборотень еще и многообещающе посмотрел на рабыню, так посмотрел, что Гали от ужаса готова была забиться в любой угол.

Дни после подмены превратились для девушки в какой-то кошмар. Помощи ждать ведь неоткуда, сопровождающий их воспитатель не очень-то обращал внимание на рабынь, только следил, чтобы они были сыты и сидели тихо.

На счастье Гали, вскоре нашелся попутный корабль до Моована, а то бы она, наверное, сошла с ума в тесной станционной каютке рядом с оборотнем. Однако на корабле оказалось не лучше, и сейчас, ступив на землю моованской столицы, девушка благодарила про себя Святого Благословенного за то, что испытание закончилось.

Она все никак не могла решить для себя вопрос: сообщать новому господину о подмене рабыни или промолчать? Оборотень иронично поглядывал на нее, и от этих взглядов Гали всю передергивало. Она даже почти не смотрела вокруг. А ведь если бы не этот ужас, девушка с ума сходила бы от любопытства и старалась увидеть все, что только возможно. Ведь до сих пор рабыни безвылазно сидели внутри воспитательного приюта. Наружу их выводили лишь изредка, позволяя прогуливаться по маленькому приютскому парку. Даже такие прогулки являлись наградой за хорошее поведение и ценились рабынями весьма и весьма высоко.

В конце концов, страх отступил перед любопытством, и Гали краем глаза начала рассматривать огромные, в десятки и сотни этажей здания, бесчисленные лавки и тысячи пестро одетых людей вокруг.

Эти люди с немалым удивлением глазели на двух очень красивых девушек в ошейниках со связанными за спиной руками, которых вел на поводках одетый в балахон божьего слуги младший воспитатель. К ним даже подошел полицейский в непривычной форме, и сопровождающий долго объяснялся с представителем местной власти, показывая какие-то бумаги. Полицейский с брезгливой гримасой на лице прочел их и скривился, потом с кем-то связался по наручному инфору, и через несколько минут неподалеку с тихим свистом опустился флаер.

– Впредь попрошу запомнить, – отвращение так и сочилось из голоса служителя закона, – что у нас такое не принято. Вам нужно было прямо из космопорта брать такси. Рабыням на поводках запрещено появляться на улицах города! Если ведете их куда-нибудь, достаточно простого ошейника.

– Приношу свои извинения, господин офицер! – низко поклонился воспитатель. – Я впервые на вашей планете, и больше такого не повторится. Я не рискнул вести рабынь только в ошейниках потому, что я не господин им, я только сопровождаю их к покупателю.

– Их что, купил моованец?

– Да, в документах написано. Владелец рабынь – отставной капитан полиции Рене Таранчено.

– Капитан полиции?! – глаза полицейского полезли на лоб. – Капитан полиции купил рабынь?!

– Простите, я ничего не знаю… – снова повторил воспитатель. – Я всего лишь сопровождающий.