— Почему же нет, найдётся. Я высажу на планету четырёх больших горнопроходческих роботов, залив им базу русского языка. Подчиняться они будут вам лично, а вы уже сможете делегировать их подчинённость кому-то другому. Извините, но нам надо срочно лететь в ваши центральные миры, чтобы точно выяснить, появлялась ли там наша пропажа.

— До них далеко, больше шестидесяти световых лет.

— Десять минут на шестом уровне гиперпространства.

Надеждин постарался не показать своего удивления и досады, окончательно осознав, что гостям его родина просто не интересна. Помогли потому, что могли, и сейчас улетят по своим делам. Ну что ж, и на том спасибо.

Действительно, вскоре на планете у входа в бункеры появились из чёрных воронок четыре больших, похожих на пауков с бесчисленными щупальцами робота и замерли в ожидании приказаний. А корабль дварх-капитана разогнался и ушёл гиперпространство.

Основной флот незваных гостей ожидал возвращения своего разведчика около трёх суток, а как только тот вернулся, тут же начал разгон. И по прошествии получаса ничего уже не напоминало о его присутствии в системе Нерпинск.

— Удачи вам в поисках вашей девочки… — от всей души пожелал полковник Надеждин, получив известие об отлёте гостей.

За прошедшие дни с помощью подаренных роботов выжившие военные раскопали оба бункера, и жизнь на далёкой от Земли планете снова начала налаживаться. Осталось только дождаться прихода русского флота, и можно будет немного отдохнуть.

— И что думаешь по поводу твоих земляков? — поинтересовался Кержак, покосившись на задумавшегося Николая.

— Ну, не совсем земляки, — хмыкнул тот, повернувшись к учителю. — Всё-таки другая вселенная, совсем другая история.

— Не скажи. До известного тебе времени история в ваших мирах была совершенно одинакова, различий практически нет.

— Зато дальше могло случиться что угодно, мне неизвестно, что сейчас делается на нашей Земле. Надо будет после возвращения наведаться и сравнить. Возможно, что это не последнее наше столкновение с разными вариантами развития России в этом путешествии. Одно могу сказать — если бы в наше время Николай II был таким, как здешний император, то никакой революции не было бы. Да и мировая война вряд ли случилась, точнее, Россия бы в неё не влезла.

— Всё может быть, — не стал спорить старый орк. — Думаю, «Летящий в Бездну» мы отправляли к Земле зря — если бы Лина появилась в этой вселенной, то только там, куда выводила червоточина. А если вспомнить, что у неё погорели гипергенераторы…

— То вряд ли она смогла бы далеко улететь от точки выхода в реальность, — подхватил Николай. — Согласен. Но окрестности этой самой точки выхода в любой вселенной, куда нас вынесет, надо сканировать крайне тщательно, ты сам знаешь эту неугомонную пигалицу, она могла такое выдумать, что ни мне, ни тебе в голову не придёт.

— Это точно, — осклабился Кержак. — Фантазия у девочки богатая, да и шило в задней точке преогромнейшее. Если бы только не упиралась рогом в своё «летать хочу, а всё остальное мне не нужно», то давно бы уже многое поняла. А так ещё немало шишек набьёт…

— Набьёт, — со вздохом согласился Николай. — Кстати…

Его прервал выход из стены Эльки. Она окинула хмурым взглядом магов, кивком поздоровалась и села на ближайший стул.

— Здравствуй, — с интересом посмотрел на неё старый орк.

Безумные Барды интересовали его всегда, а особенно вот эта девушка, с ней магу уже доводилось сталкиваться во время войны с Юои Жерг. Если честно, Лина здорово походила на Эльку, было в этих двух неугомонных девицах что-то общее, но вот что именно — он понять никак не мог.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Николай.

— Не то чтобы случилось, но информацию мне передали любопытную… — отозвалась Элька, она выглядела откровенно озадаченной. — Точнее, даже не информацию, а скорее невысказанную просьбу. Причём пришла она сразу из трёх источников: от Старейшего, Эрсай и местной контролирующей структуры Ронвей — довольно странная структура, наполовину визуалы, наполовину кинестетики. Если честно, не представляю, как они вообще работают с Сетью…

— Местной? — удивлённо приподнял лохматые брови старый орк.

— Ну да, — подтвердила Безумный Бард. — Отвечающую за ближайшие пять вселенных.

— И в чём же эта просьба заключается?

— Спасти человека, от которого будет очень многое зависеть. Он находится где-то в районе нашей следующей точки выхода в реальность или через одну реальность. Кажется, в стазис-капсуле после гибели корабля или что-то в том же духе. Говорю же, точной информации нет. От Эрсай вообще всего один образ яркий пришёл. Впервые на моей памяти они о чём-то просят.

— На моей тоже… — задумался Кержак. — Эрсай? Просят? Обычно они только требуют. Значит, надо помочь. Но ладно, предположим, что мы нашли и спасли этого кого-то. Что с ним дальше делать? Куда доставить?

— А вот это мы с вами должны решать сами! — развела руками Элька. — Но при этом учитывать пожелания спасённого. Я сильно удивлена такой постановкой вопроса, но что есть, то есть.

— Мда… — озадаченно почесал в затылке старый орк. — Поди туда, не знаю куда… Хорошо, спасём, вылечим, у него самого и спросим. Только как понять, что мы спасли того, кого нужно, а не кого-то другого?

— А никак! — опять развела руками девушка. — Никаких уточнений опять же не последовало! В ответ на мои запросы полное молчание, словно меня не слышат.

— Это получается, нам всех подряд спасать? — озадачился Кержак. — Ну вот зачем так, а? Как же я не люблю такое! Неужели нельзя конкретно сказать, чего хотят?!

— А кто любит?.. — скривилась Элька. — Только по другому редко бывает, особенно у нас.

Она на мгновение умолкла, затем спросила:

— Скоро выходим?

— Примерно через пять минут, — справился у биокомпа Николай. — Я передал капитанам всех кораблей, чтобы начинали искать выживших сразу после выхода из гипера. Малые корабли пойдут по расширяющейся спирали в шесть сторон, так не останется неохваченных секторов. Станции и дварх-крейсера, как обычно, выйдут в двадцати световых минутах от системы, чтобы не нарушить её гравитационный баланс.

Забытая всеми богами заштатная звёздная система, не имевшая пригодных к жизни планет, мало кого интересовала, кроме разве что нескольких нищих шахтёров, уныло копавшихся на своих проржавевших крохотных корабликах в местном поясе астероидов между пятой и шестой планетами — безатмосферными каменными шарами, не содержащими почти никаких полезных ископаемых, разве что немного железа, никеля и цинка. Правда, имелись ещё и трансураниды, но добывать их было очень трудно. Почти погасший красный карлик едва освещал систему тусклым светом. Жизнь в ней так и не возникла, и это при том, что здесь не было даже газовых гигантов, а значит, топлива не добыть, его приходилось везти с собой, что обходилось очень дорого. Поэтому внесистемник посещал систему редко, раз в полгода, только чтобы забрать добытую руду и доставить припасы.

Жили шахтёры на списанной лет четыреста назад небольшой военной космостанции, вращающейся на орбите второй луны пятой планеты. Её система жизнеобеспечения работала едва ли в двадцатой части доступных отсеков, не хватало энергии — реактор откровенно дышал на ладан, а на новый при мизерных заработках шахтёрской общины не наскрести денег. В итоге внутри было очень тесно, но надеющиеся заработать люди терпели тесноту, хотя многие порой и срывались, что перерастало в драки, которые приходилось разнимать Джафу Тороду, рыжебородому верзиле под два метра роста и кулаками с голову ребёнка. Многие удивлялись, как он при таких габаритах ухитряется помещаться в пилотском кубрике малого шахтёра, ведь тот был крохотным — два на три метра. Но помещался, и при этом ещё и ухитрялся руды добывать больше всех. Гиганта уважали в шахтёрской общине, да и драться он умел хорошо, а ношение оружия на станции не допускалось после нескольких перестрелок, закончившихся очень печально — погибло шесть человек. И сообщать об их гибели семьям пришлось тому же Джафу, что ему совсем не понравилось — терпеть не мог утешать плачущих женщин. С тех пор по прибытии на станцию шахтёры оружие сдавали на хранение. И все согласились с этим, а если точнее, не согласившихся вежливо попросили убраться прочь с первым же рейсом внесистемника, что они и сделали после нескольких воспитательных разговоров в исполнении Джафа.