Песнь странных.
Бывает так... Бывает. Ты снова не знаешь кто ты и что ты, ты снова мечешься в странной паутине волн жизни. Они меняют тебя, но ты сам этого не замечаешь и думаешь, что ты все еще прежний. А потом понимаешь, что это не так, и не знаешь что тебе делать... Да ничего! Просто слушай, как серебряный ветер играет листвой Древа Звезд. Просто не забывай, что ты умеешь летать. Просто помни, что есть там, далеко, звезды, и они зовут тебя в неизведанное, в мир, где нет подлости и лжи. Увы, сколь многие не хотят об этом помнить и теряют свои крылья, перо за пером, и становятся, по словам поэта, «бескрылыми злыми духами». Это – истина, и с ней ничего нельзя поделать. Но мы не хотим и не можем жить без крыльев. И слава Творцу за это. За то, что Он дал нам Иное, непонятное озабоченным своим благосостоянием. Что ж, им никогда не услышать Ветра Звезд, никогда не понять звенящей красоты невероятного. Они слепы и глухи, и это – их вина, они сами завязали себе глаза и заткнули уши. Но это их выбор, и они имеют на него право. Мы же не с ними, мы не хотим быть с ними, нам противно быть с ними. И лучше быть одному, чем с кем-то из них. Запомните раз и навсегда – МЫ НЕ ТАКИЕ. Нам чужды их идолы и их кумиры, их чаяния и их надежды, их горести и их радости. Мы всегда отрывались от земли и уходили туда, куда им никогда не попасть, куда никого из них просто не пустят. И за это века и века нас побивали камнями, нас жгли на кострах, нас втаптывали в грязь и бросали в застенки, над нами смеялись и объявляли безумцами. Но мы все равно отказывались отречься от мечты. Пусть их. Они отвернулись от Творца, и Он отвернулся от них. Творец улыбается тем, кто способен заглянуть за горизонт и не побоится броситься с обрыва и распахнуть крылья, не зная взлетит он или упадет. Пусть наслаждаются своими «богатствами» и радуются своему «достоянию». Но им этого мало, их пугаем мы, НЕ ТАКИЕ. Нам доступно что-то, чего им никогда не понять, и им страшно от осознания этого. От осознания, что впереди у них – только мы. Они жаждут лишить нас крыльев, убедить, что этих крыльев у нас нет и быть не может. Порой кто-то из нас падает, принимая их ценности, но на смену упавшему расправляют крылья и взлетают ввысь десятки других, не слыша перепуганного визга оставшихся внизу. Им нас не остановить! Мы обречены оставаться изгоями в мире боли и горя, часто следуя своему пути в полном одиночестве, не обращая внимания на летящие в нас камни, плевки и проклятия. Помните, именно мы заставляем человечество идти вперед, не позволяя ему превратиться в стадо сытых, довольных жизнью животных. Не бойтесь! Расправляйте ваши крылья и влетайте ввысь! Да, плата за это будет страшной, но нас ждет небо! На костер? Что ж. Помните, Творец улыбается нам даже на костре! И что бы они не делали, им нас не удержать! Мы все равно взлетим, оставив болото внизу. Мы – были! Мы – есть! Мы – будем!
Интерлюдия I
Боль понемногу отпускала. Я снова отпил немного спирта и облегченно улыбнулся. Ну вот, еще один приступ миновал, еще одна пытка позади. Сколько их было и сколько их еще будет... Я внимательно вслушался в происходящее на крейсере и вздохнул. Опять кто-то меня ищет. Дети, дети... Как же я вас всех люблю, как же вы все мне дороги. Мне легче вынести сотню таких приступов, чем потерять кого-то из вас. Вы не бессмертны, в отличие от меня, и вы уходите. Увы мне. Но сейчас вы счастливы, и я рад, что сумел дать вам хоть немного счастья, сумел вырвать вас из мира боли и горя, отчаяния и безнадежности. Кто-то скажет, что я идеалист. Да, идеалист. Ну, и что? Я сам часто и во многом сомневаюсь, но иного пути у меня все равно нет. Я должен, должен искупить зло, которое принес во вселенную двадцать тысячелетий назад. Я был тогда Темным Мастером, Черным Императором. Я искал тогда власти и бессмертия. Нашел ведь на свою голову... Зачем, зачем мне это было нужно? Убей меня Создатель, если понимаю. Да, тогда я еще не знал насколько это больно – быть бессмертным.
Я снова вслушался в эмофон и не смог удержаться от улыбки. Тина уже обыскалась меня, какая-то у нее проблема возникла. Девочка ты моя хорошая... Знала бы ты, как я тебя люблю. Но не узнаешь. Никогда. Моя судьба – боль и одиночество, и я никому не позволю разделить эту ношу со мной. Не нужно вам, дети мои, знать, как мне приходится платить за все, что вас окружает. Не нужно. И так каждый из вас прошел через ад, так пусть хоть здесь, среди тех, кто любит вас и кого любите вы, вам будет хорошо. Пусть хоть здесь вы не узнаете боли и горя. Живите, любите, творите. А моя задача – закрыть вас собой, защитить от всех и всяческих бед. Неважно, какой ценой, но защитить. Не допустить царящее во внешнем мире зло до ваших забывших о боли душ.
Я тяжело встал с кресла, с брезгливостью оглядел свое покрытое кровяными сгустками тело и короткой сверткой вероятности очистил его. Еще одна свертка, и больше ничего не напоминало о том, что на полу этой крохотной каютки я несколько часов корчился от адской боли. Впереди много работы, слишком много. Я проверил основные потоки энергии и удовлетворенно кивнул – все в порядке. Пока в порядке. Сколько это продлится? А кто его знает...
Перед глазами внезапно возникли четыре юных улыбающихся лица. Этих четверых детей я в свое время спасти не сумел. Нашлись подлые люди, воспользовавшиеся их страшной смертью и создавшие церковь. Вряд ли умершие этого хотели, я их хорошо знал. Но именно их жертва заставила меня самого задуматься обо всей боли и несправедливости мира. Заставила попытаться найти выход из тупика, в который снова зашли разумные. Сколько попыток исправить хоть что-нибудь я предпринял... Даже не помню, не одну тысячу, наверное. Так и до сих пор, наверное, пытался бы, но понял, слава Создателю, понял, что разумных нельзя тянуть в рай на аркане. Для них он окажется только адом. Или, если точнее, они превратят рай в привычный и знакомый им ад, в котором можно подличать, насиловать и убивать. Так зачем же звать с собой таких? Глупо. Пусть остаются в своем болоте и продолжают гнить. Это их собственный выбор, они сами его сделали. Но вырвать из их жадных лап тех, кто чище других душой, тех, кто не может и не хочет жить в аду, – мой долг.
Кто-то скажет, что все это мои собственные измышления и нечего мешаться в божий промысел. Но кто скажет? Как раз те, чье мнение не интересует ни меня, ни моих детей. Те, для кого сутью жизни является подлость, а целью – корысть. Пусть говорят. Нам нет до них дела, ибо они не способны мечтать. «Как это не способны?!» – завопят они возмущенно. Ну разве же можно считать мечтой мечту о безграничной власти и немерянных деньгах, или же о новой машине или хрустальном сервизе? Нет, конечно.
Я снова внимательно проверил, чтобы в каюте не осталось ничего, способного выдать случайно вошедшему сюда хоть что-нибудь. Впрочем, вряд ли ее кто найдет, слишком хорошо спрятана. Только двархи знают о существовании таких кают на каждом нашем корабле и каждой боевой станции. Пришлось заставить этих ехидных существ дать слово молчать, а то ведь у каждого из них не язык, а помело. Все разболтают. Но нет, порядок. Обычная нежилая каюта на вид. Надев форму, я вышел.
Переместившись в Зал Отдыха, я улыбнулся в ответ сотням рухнувших на меня улыбок. Сотни сияющих радостью и счастьем лиц снова сказали мне, что я живу не зря. Спасибо вам, дети мои! Спасибо за то, что вы есть. Когда я вижу вашу радость, мне не важна моя боль. Всего лишь моя боль за ваше счастье? Какая мелочь! Я со всем справлюсь. Я все-таки маг. Но это опять же неважно.
Остановившись у огромного иллюминатора, я горько улыбнулся воспоминаниям. Многих из вас уже нет, вы уходите в Миры Творения, к Создателю, и уже никогда не возвращаетесь сюда. Покидаете колесо перерождений. Иногда мне кажется, что я слышу ваши голоса, ушедшие. Вы говорите мне, чтобы я не оплакивал вас...
«Да, Мастер... – донесся до меня почти неслышный шепот из глубин вселенной. – Не надо нас оплакивать. Мы – жили. Мы – любили. Мы – верили. Мы – были!»
