– Ладно, присылай, – Тина даже прикусила губу от досады. – И не беспокойся особо, Мастер, я за ними присмотрю. А вы двое, если скажу прыгать и квакать, чтобы прыгали и квакали!

Парень с девочкой судорожно кивнули. Затем шагнули в открытый Командором портал и оказались рядом с группой девушек в черно-серых боевых скафандрах. Ана с изумлением смотрела на такую добрую и ласковую обычно Тину, она и представить себе не могла, что та может быть настолько жесткой. Рас ничуть не удивлялся, ему уже довелось повидать дварх-майора в деле, и он прекрасно понимал, почему пашу прозвали Тину Кровавой Кошкой. Парень с любопытством осмотрелся. «Бешеные Кошки» готовились к бою в овальном, метров трехсот в длину, темно-сером зале. Потолок выглядел рубчатым, неровным, в его глубине постоянно вспыхивали какие-то огоньки. В стенах были сотни ниш, в которых Рас увидел наполовину вросшие в них пустые скафандры. Какие-то ломаной формы наросты на тех же стенах, только выше ниш, постоянно вибрировали.

Девушки делали что-то непонятное со своими скафандрами, от чего по их поверхности все время пробегали волны темного свечения. Рас даже встряхнулся – слишком много странного... Снова повернувшись к входу, он увидел как Тина подошла к нишам и быстро подобрала снаряжение для двух новичков. «Бешеные Кошки» обычно носили черно-серые боевые доспехи с изображением приготовившейся к прыжку разъяренной дикой кошки на груди. И все, кому доводилось встречаться в бою с этим легионом, вспоминали его эмблему с ужасом. Невольно на память приходили страшные истории о жестокости «Проклятого Легиона», как с ненавистью называли кошек в странах обитаемой галактики. Больше чем их боялись разве что «Коршунов Ада».

– Разденьтесь догола, – донесся до Раса голос Тины. – Доспехи надевают на голое тело, они срастаются с ним и способны долго сохранять жизнь даже в случае смертельных ранений.

Парень поперхнулся, очень неловко было раздеваться в присутствии сотни молодых и красивых в большинстве своем женщин. Но, ощутив исходящую от них всех волну тепла и поддержки, успокоился. Никто здесь не станет над ним смеяться. Он быстро сбросил форму, которая за последние дни стала второй кожей, и осторожно влез в стоявший перед ним распахнутый скафандр. Темно и мокро, внутреннюю поверхность доспехов, мгновенно прилипшую к коже, покрывала какая-то слизь, и сперва было очень неприятно. Рас не успел опомниться, как скафандр пошел волнами и сросся вокруг него, полностью закрывая все тело, кроме головы. Теперь осталось только нарастить шлем, и мало что в мире после этого могло нанести ему вред. Рядом стояла Ана, тоже в доспехах, и морщилась от липких прикосновений чего-то непонятного к коже. Рас четко ощущал отвращение девочки и, хотя сам чувствовал себя ничуть не лучше, послал ей волну тепла и уверенности в себе. Малышка радостно улыбнулась в ответ, но тут же снова дернулась от очередного движения скафандра.

– Теперь самое важное, – снова заговорила Тина и протянула каждому шевелящийся, похожий на амебу неприятно пахнущий комок. – Положите на язык и подождите, пока бионити не вживутся. Это – биощит, без него идти в мир инферно для эмпата равносильно смерти. Здесь же биочип, обеспечивающий удаленную связь и функцию «Последнего Дара». Я знаю, что это очень неприятно, но вы сами решили идти с нами, и без полного боевого снаряжения никто вас никуда не пустит.

Ана первой протянула руку и взяла липкий комок. Вблизи его запах стал еще противнее, а шевеление ложноножек вызывало отвращение. Девочка резко выдохнула, зажмурилась, набралась мужества и положила комок себе на язык. Какого труда ей стоило удержаться от рвоты! А тут еще мерзкое ощущение, что какие-то очень тонкие нити пролезают внутрь языка, нёба, щек. Наверное, ее вид был довольно странным, так как несколько кошек не выдержали и прыснули. Зато потом послали девочке ощущение тепла и поддержки, прося не обижаться на смех. Ана не обиделась, она просто не могла обидеться на кого-нибудь из братьев или сестер. Странное ощущение во рту расссосалось и теперь ей казалось, что что-то шевелится внутри головы, прямо на поверхности мозга. Боли не было, но и удовольствия в этом ощущении оказалось весьма мало. Она оглянулась, и сама едва не прыснула. Такой искривленной физиономии, как у Раса сейчас, видеть не доводилось еще ни у кого. Вытянувшаяся, полная отвращения и настолько искаженная, что оставалось только удивляться, как его еще не хватают судороги. «Это и я так выгляжу? Фи!» – промелькнула мысль, и Ана постаралась расслабиться.

«Ана, ты меня слышишь?» – раздался вдруг женский голос в голове у девочки, и она ойкнула от неожиданности.

«Не бойся, – засмеялся голос, – просто проверка связи. Это я, Тина».

«Я тоже тебя слышу, – вклинился в разговор голос Раса. – Это что, телепатическая связь?!»

«Да, – с легкой иронией ответила дварх-майор. – Она работает на расстоянии до двухсот миль. К сожалению. Для более дальних расстояний используйте голар».

«А эмообразы?»

«Ими можно общаться только в прямой видимости. В ином случае опять же используют голар. Но для боя телепатическая связь куда удобнее, тем более что она легко делится на тысячи не связанных друг с другом каналов».

– Голар? – с недоумением повторил уже эмообразом Рас. – А что это вообще такое?

– Гологипертерминал, – рассмеялся кто-то из кошек. – Не ломать же нам каждый раз язык, пытаясь выговорить сие милое словечко? Вот и сократили. Вообще, длинные слова стоит сокращать в боевой обстановке. Там иногда доли секунды все решают.

– Ладно, хватит ржать! – резкая команда Тины покрыла собой весь зал. – Все по местам, через две минуты старт! Шлемы нарастить! Когти и зубы наточить! Вперед, кошки, хвосты трубой, и пусть враги дрожат! Мы идем!

Дикий, воющий мяв раздался в ответ. Рас и Ана с изумлением наблюдали за скандирующими боевой клич десантницами. Глаза каждой горели лихорадочным возбужденным огнем, они шли в бой, на возможную смерть, знали это и были готовы. Эту готовность умереть Рас легко считывал в эмоэфире, и она изумляла и воодушевляла его. Слушая чувства других, парень даже не заметил, как из пола рядами выросли противоперегрузочные кресла. Точнее, ложементы – в них можно было только лежать. Какие-то шланги и ремни свисали с каждого, у изголовья виднелся пульт небольшого биокомпа.

– По местам! – снова раздалась команда, и «Бешеные Кошки» принялись рассаживаться.

Их с Аной Тина усадила едва ли не силой и внимательно проверила, все ли пристегнуто как надо, ничуть не доверяя неопытным людям и предпочитая сделать все сама. Девочка подчинялась, не протестуя и понимая необходимость этого. Хотя некоторое неудобство присутствовало, она никак не могла привыкнуть к новой Тине, слишком та отличалась от себя обычной. В скафандре Ане тоже было непривычно и неудобно, она ощущала, как какие-то трубки и отростки внедряются в тело. Вот что-то мягкое просверлило висок и прикоснулось к мозгу. Так ей, по крайней мере, показалось. Да нет, не показалось, перед внутренним зрением вдруг сам по себе возник приглашающий интерфейс биокомпа доспехов, и Ана ощутила их, как ощущают собственное тело. Каждое устройство, каждое сочленение, оружие и устройства сохранения жизни. Теперь она знала, как использовать все это, и неизвестно откуда взявшееся знание немного пугало.

Но вдруг случилось еще кое-что, и Ана едва не завопила в голос – что-то прикоснулось к ее самым интимным местам и мягко, без боли, вошло в них. Вошло и срослось. «Не бойся, маленькая! – раздался в голове смешок Тины. – Скафандру нужно обеспечить тебе удобство во время боя. А вдруг тебе в туалет захочется? Теперь ты можешь не терпеть, если понадобится, доспехи уловят потребность организма и сами заберут все лишнее». Ана только судорожно кивнула – все-таки воспоминания о том, что делали с ней в подвале Томорроя, никуда не ушли, и прикосновения к интимным местам были девочке очень неприятны.

К счастью, скоро все эти ощущения прошли, и она окончательно почувствовала доспехи, как раньше чувствовала форму. Скафандр перестал быть чем-то чужеродным и стал частью ее самой! Ана изумленно покачала головой – сколько все-таки в ордене удивительного... Девочка в свое время немного интересовалась развитием науки и понимала, что увиденное здесь опережает имеющееся в галактике не меньше, чем на несколько поколений. Да за малую долю подобных биотехнологий любое государство пашу с радостью продаст половину своих граждан в пожизненное рабство!