Все шло по плану.

Самым слабым местом всей операции являлся этап с протаскиванием машины через таможню, но с этим справились в результате замечательно. В пяти ящиках, содержимое которых было сброшено в море, находилась не только разобранная машина, но и оборудование, позволявшее блокам совершить небольшое путешествие под водой, – три движка, баллоны с воздухом, буй антенны, замаскированный под деревяшку, и несложная схема радиоуправления. Машина до дна, конечно, не доплыла, но и выше десяти метров от поверхности воды не поднималась. Коля даже удивился – ему казалось, что для того, чтобы проволочь над дном груз в восемьсот кило весом, потребуется больше усилий.

Пока Скрипач вел «БЛЗ», Ит, с помощью пульта, замаскированного под рацию, преспокойно довел блоки до нужного места, не забывая по этой «рации» болтать с другими водителями.

Вечером пришлось немного поимпровизировать – и на стоянке перед терминалом загорелся один из «Хаммеров», ждущих погрузки. Скрипач потом признался, что такого морального удовлетворения он давно не испытывал. Ит упрекнул его в том, что злорадствовать нехорошо, но, кажется, и сам был доволен происшедшим.

«Бьюик» подняли и собрали, пока все были заняты пожаром, и наглейшим образом отогнали, не скрываясь, на соседнюю улицу, оставив для младшего атташе ключи за решеткой радиатора.

А на следующий день добросовестно изобразили пьяных, посидели в полиции, немного подебоширили по дороге в посольство… и в семь вечера, как и планировалось, вышли на маршрут.

От мексиканской личины Ит вскоре избавился (не очень она ему понравилась, да и смысла пока что не имело поддерживать эту личину дальше), и к границе штата в результате прибыли те, кто и должен был прибыть.

Еще до отъезда состоялось подробное обсуждение, что именно придется смотреть. В результате остановились на трех точках, вызывавших большие подозрения, – в Миссисипи, Оклахоме и Айове. Точка в Каролине оказалась отработанной, Ольшанская подняла справочники и, к своему большому удивлению, обнаружила, что она мало что есть в реестре, так еще и «провешена» и подключена чуть ли не несколько лет назад. Гостей на этой точке не бывало, поэтому, посовещавшись, точке дали следующие характеристики:

Рабочая частота – тридцать два герца.

Диаметр – пятьдесят шесть метров.

Тип – статичная.

Локация рабочих долей – рабочие доли отсутствуют.

Вокруг этой точки паслись несколько институтов, и «светиться» там не было необходимости.

Машину вела Файри, Найф сидела рядом, положив ногу на ногу, и крутила ручки настройки старенького приемника. Приемник шипел, хрипел, плевался звуками – то из динамика начинала доноситься веселая танцевальная музыка, то искаженные голоса.

– Новости поймай, – приказала Файри.

– А я что, по-твоему, делаю? – Найф хмыкнула.

– Ручку отламываешь, вот что ты делаешь…

– У меня ощущение, что парня спасут. – Найф, конечно, имела в виду гостя. – Судя по тому, что уже говорили, это Бард, попавший сюда на кратковременном выходе. Причем молодой Бард. Шанс есть.

– Похоже на то. – Файри прибавила газу, обгоняя древний грузовик, который едва тащился, но при этом вонял бензином так, что хотелось чихать.

– С одной стороны, это хорошо. – Найф говорила медленно, размышляя. – А с другой – плохо.

– Почему плохо? – рассеяно спросила Файри.

– Потому что если его спасут, то остаток жизни он проведет с сознанием, что его Связующий погиб… возможно, даже по его вине. Проведет в одиночестве. Понимаешь?

– Понимаю. Только скорее всего не Связующий, а Связующая.

– Тогда это еще хуже. – Найф наконец поймала информационную передачу. Прислушалась – говорили не о событиях в Нью-Йорке, а о локальном конфликте Турции с Ираком. Местные новости, особенно такие, как эта, информационные агентства оставляли «на сладкое». – Вспомни считки Ариана. И почему он тогда связался с нами, чтобы… чтобы это прекратить.

– Лучше вспомни свои считки. И семь месяцев, проведенные в параличе после компрессионного перелома позвоночника, – поморщилась Файри. – У парня, который в Нью-Йорке, тоже сломана спина. Он частично парализован… и тут его не вылечат. Мне немного не по себе, если честно.

– Теперь про это уже поздно думать, – справедливо возразила Найф. – Что сделано, то сделано. И потом, возможно, для него это будет вторым шансом.

– Если выживет.

– Да, если выживет, конечно.

Они замолчали. Новости про мировую политическую ситуацию кончились, теперь диктор рассказывала уже о внутренних событиях.

– Сейчас будет про Нью-Йорк. – Найф открыла фляжку, глотнула воды, передала фляжку Файри. Та тоже отпила, отдала фляжку обратно. – Как-то там наши…

– Коле надо будет потом предложить в театр податься, – захихикала Файри. – Вот уж не думала, что он настолько хороший актер.

– Остальные не хуже, – заметила Найф в ответ. – Молодцы, ребята. Вахту организовали возле палаты, охраняют…

– Я бы сказала, что не вахту, а дежурство.

«На щелчке», да еще и в метаморфозе, были свои правила игры. Даже наедине, к примеру – обращение согласно полу и рабочему имени.

– Да, детка, не понять нам с тобой сложных мужских игр. – Найф с удовольствием потянулась, расправляя затекшую от долгого сидения спину.

– Слушай, я хотела спросить… Что хуже – семь месяцев со сломанной спиной или кома на год с лишним? – Файри на секунду оторвалась от дороги и глянула Найф в глаза.

– Кома лучше, – не задумываясь, ответила та. – Не больно. Хотя тоскливо, что и говорить.

– Я так и думала, – кивнула Файри.

Найф хмыкнула, вытащила из сумочки пилку и принялась полировать ногти. Она очень любила это занятие, очень. Ногти у Найф были что надо – миндалевидные, красивые, и она получала истинное удовольствие, наводя на них лоск.

Ит ей не препятствовал. Ему, если вдуматься, было на это наплевать. Пусть делает, что хочет, ее право…

В столицу штата Миссисипи, город Джексон, решили не заезжать, делать там было совершенно нечего. Проехали через Меридан и свернули на какую-то внутреннюю, весьма разбитую дорогу, которая на картах обозначалась как проселочная. Потрепанный «Бьюик» на фоне общей нищеты выглядел более чем уместно – тут практически все машины были такие же, если не хуже. Пассажирки теперь выглядели мулатками, в Миссисипи двум белым женщинам без сопровождения было лучше не появляться, поэтому пришлось применить личины, снятые еще в Нью-Йорке.

Ближе к вечеру подъехали практически к нужной точке. Остановили машину, пять минут потратили на релакс и короткий сброс (во время работы «на щелчке» ни один агент, находящийся в здравом уме, не будет ни есть, ни спать, разве что пить воду – но при желании двое-трое суток можно вполне обойтись и без этого), затем Файри в ускоренном режиме отправилась проводить рекогносцировку, а Найф в это время перекладывала в сумки необходимую аппаратуру, вынимая ее из ниши, оборудованной в водительской двери.

Спустя полчаса Файри вернулась. В полутора километрах от места, где они сейчас стояли, как выяснилось, располагался небольшой завод, на котором производили деревянные перевозочные ящики. На стоянке перед заводом – около десяти машин, принадлежащих «Глобал транзит», но сейчас они почти все загрузились и уже разъезжаются. Ящики большие, рассказала Файри. Видимо, делаются по индивидуальным заказам для дорогостоящих грузов, типа техники. Найф покивала. На заводе ночью остаются трое сторожей, все вооружены. Но… место больно тихое, и потом, кому они нужны, эти ящики. Так что более чем подойдет стандартная схема.

– Найф, а Найф, – попросила Файри. – Следи только за собой. Шалишь. Вижу.

– Найф когда-нибудь и в самом деле найдет себе на ass какое-нибудь экзотическое adventure, – с недовольством произнесла та. – Ну что? Загадим карбюратор?

– Без вопросов, – хихикнула Файри.