— А о том, что ты нас с девочкой погубил своей обороной, ты понимаешь, чёртова железяка?! — сжимая кулаки, буквально выплюнул Кортин.

— Понимаю, — виновато отозвался искин. — Извиняюсь, но директивы создателя я нарушить никак не мог. Но есть возможность спасения.

— Какая? — влезла в разговор Христя.

— Этот отсек является не просто отсеком, а малым экспериментальным катером для открытия червоточин, — сообщил искин. — В трёхстах двадцати семи километрах отсюда мною обнаружена неактивная червоточина, которую я могу активировать, отстрелить борт корабля и уйти в неё. Согласно расчётам, противник просто не успеет среагировать, гравитационные двигатели катера позволят пройти указанное расстояние за десять-двенадцать секунд. Червоточина проходима только для кораблей, обладающих пульсатором Маклеха, на крейсере противника ничего подобного не обнаружено.

— Другого выхода нет? — хмуро спросил Кортин, прекрасно понимающий, что червоточина может занести их куда угодно. И получится ли оттуда выбраться — ещё вопрос.

— Насколько мне известно — нет. Но если ничего не предпринимать, то абордажники вскоре доберутся до трюма. Они вызвали со своего крейсера подмогу, в том числе и техническую службу. Отследят наше местоположение по энерговодам примерно за два часа.

— А кто это хоть? Почему они напали? Ты знаешь?

— Мне удалось подключиться к их каналам связи, — ответил искин. — Судя по полученным данным, крейсер принадлежит службе безопасности Федерации Альвейт. Атака предпринята ради тренировки бойцов новой абордажной секции.

Альвейцы! Тогда ничего удивительного. Проклятые остроухие твари! Для них все люди — грязь под ногами. Решили, видимо, потренировать своих абордажников на беззащитном транспортнике — обычное для них дело, не раз такое случалось. Вот только живых свидетелей никогда не оставалось. Работники соответствующих служб человеческих государств скрипели зубами, находя мёртвые, пустые корабли, но доказать ничего не могли, хоть и прекрасно знали, кто в этом повинен.

— Дочка, — повернулся Кортин к той. — Придётся попробовать уйти через червоточину. Иначе… — он выдохнул и поёжился. — Иначе мне придётся самому тебя убить, чтобы ты в их руки живой не попала. Слышала, наверное, что альвейские твари с попавшими в их руки девушками творят…

— Слышала… — по щекам Христи потекли слёзы. — Но за что?.. Что мы им сделали?..

— Ничего, — зло оскалился техник. — Мы для них ничто, пыль. Помнишь, наверное, как во время второй Палайской войны они планету в двенадцатью миллиардами населения мезонными бомбами забросали? А что сотворили с персоналом орбитальных станций?

— Да… — глухо ответила Христя, не вытирая слёз. — Хорошо, папа, делай, что сможешь. И… — она всхлипнула. — Если не получится, то да… Не дай мне живой к ним попасть…

Она не выдержала и зарыдала, уткнувшись отцу в грудь. Ещё совсем недавно девушка обсуждала с ним планы на будущее, а теперь никакого будущего у них уже нет. За что так несправедливо, боженька? За что?..

— Действуй, искин, — бросил Кортин.

— Прошу сесть и активировать противоперегрузочные пилотские коконы, — отозвался тот.

— Здесь есть коконы?! — изумился техник.

— Есть. Все четыре кресла в кабине — на самом деле коконы.

Да если бы Кортин знал это раньше! Продав два кокона, он бы полностью оплатил Христе обучение в лучшем университете родной планеты! Ещё бы и на отличный мозговой имплант деньги остались. Но ведь кресла выглядели самыми обычными! Кому же принадлежал этот корабль? Почему в нём всё было так замаскировано? Ответов на эти вопросы не было, искину их задавать бесполезно, не ответит, да и времени на это нет.

— Как их активировать?

— Садитесь, я активирую.

Переглянувшись с Христей, Кортин опустился в ближайшее перед пультом кресло, дочь села слева. В то же мгновение спинки кресел раздулись, расширились в стороны и полностью охватили тела людей. Мгновение темноты, и перед глазами возник голографический экран, затем включилась связь. Как ни удивительно, но простоявшие без дела больше трёхсот лет пилотские коконы прекрасно работали, а это значило, что они из очень дорогих. Возможно, даже производства тех же альвейцев. Сволочи-то они сволочи, но всё ими произведённое надёжно до последней степени — истина старая, давно всем в галактике известная. Умеют работать, этого у них не отнимешь.

— Начинаю обратный отсчёт, — прозвучал безразличный голос искина.

— Ну, дочка, с богом! — выдохнул Кортин.

— С богом, папочка… — в голосе девушки ощущались слёзы. — С богом…

— … Пять. Четыре. Три. Два. Один. Старт!

Капитан Эсталиор злобно смотрел на смущённого лейтенанта Лонарха, представителя СБ Федерации Альвейт на борту «Древа Арвиниэля», уговорившего его атаковать древнее корыто ради тренировки экипажа. Ну зачем он послушал этого напыщенного идиота? Решил, что никакой опасности старый транспортник представлять не может? А зря, как выяснилось, — треть абордажников во время атаки полегла! Кто мог заподозрить, что все коридоры ржавой лоханки простреливаются спрятанным в стенах тяжёлым вооружением? Причём и плазменным, и кинетическим! Да никому такое в голову прийти не могло! И теперь Эсталиор был твёрдо намерен выяснить, что скрывает команда этого корабля, раз приложила такие усилия, чтобы защититься.

— Экипаж транспортника обнаружили? — хмуро поинтересовался он.

— Никак нет, — доложил офицер связи. — Корабль пустой.

— Что-то странное… — осторожно заметил провинившийся лейтенант.

— Вы хоть заткнитесь! — вызверился на него капитан. — Я…

Он хотел ещё что-то сказать, но не успел.

— Внимание! — заговорил офицер сканирующих систем. — На транспортнике что-то непонятное происходит! Вывожу на главный экран!

Над главным пультом вспыхнул большой голографический экран, на котором появилось изображение полуразбитого транспортного корабля, очень старого, судя по очертаниям, сейчас таких уже не выпускали, ему было, пожалуй, около четырёхсот лет, если не больше. Стена трюма слева внезапно вспучилась пузырём и разлетелась во все стороны мелкими осколками. Судя по их траекториям — направленный взрыв изнутри. Из образовавшегося отверстия медленно выплыл катер странных, текучих очертаний, вероятнее всего, производства давно уничтоженного альвейского Дома Трепещущего Листа, слишком их корабли не походили на что-либо привычное, и мгновенно набрал скорость, при этом произвольно меняя курс, что однозначно говорило о гравитационных двигателях — невероятной редкости, стоящей просто астрономических денег. Их не могла позволить себе даже СБ!

Все альвейцы в рубке ошалело смотрели на удаляющийся катер.

— За ним! — взревел, придя в себя, капитан. — Если упустите, пожалеете, что на свет родились! — Канонирам — подбить! Не уничтожать, а подбить! Нам надо допросить экипаж любой ценой!

— Подтверждаю приказ от имени СБ Федерации! — поддержал его лейтенант.

На мгновение он запнулся, явно на что-то решаясь, затем достал из внутреннего кармана белый медальон из лунного серебра, дающий ему особые полномочия.

— Объявляю Белый Лист! Я понял, что это за корабль! Это не транспортник! Он только имеет вид транспортника!

— И что же это? — повернулся к нему Эсталиор, никак не ждавший, что у недоумка есть карт-бланш на любые действия.

— Фрегат Отступника Кетариэля, — хмуро ответил Лонарх. — Тот самый «Серебряный стерх», о котором вы все не раз слышали. Он имел как раз такую форму и гравитационные двигатели. По обводам и сигнатурам этот фрегат всегда путали с транспортником производства безволосых обезьян из Маорской империи.

Он схватился за голову и в отчаянии промычал:

— И мы случайно на него напоролись?!. Да вы понимаете, что если мы его упустим, то с нас Конклав Великих Домов головы снимет?! Кетариэля так и не поймали тогда, считали, он погиб, а он всплыл! Здесь и сейчас! На наших глазах! Да нас на куски порежут…

Офицеры напряжённо уставились на экран, постепенно осознавая, что от того, догонят они или нет этот крохотный кораблик, зависит их дальнейшая судьба. Да что там судьба, сама жизнь. За любую кроху информации об Отступнике и его последователях Конклав платил очень щедро, но и наказывал, если эту информацию упускали, страшно. Старейшин можно было понять — Кетариэль в своё время почти уничтожил их власть, уведя часть народа, согласившуюся с его безумными постулатами, в другую вселенную через искусственно созданную червоточину, что до тех пор считалось невозможным.