Как ни удивительно, их укрытие, замаскированный в трюме крохотный жилой блок, до сих пор не нашли, а ведь это был не просто блок — резервная рубка с полным доступом ко всем системам корабля. Когда Кортин через год после покупки кое-как восстановленного транспортника случайно обнаружил этот жилой блок и разобрался в его функциях, то был немало удивлён — судя по всему, прежний хозяин корабля был тем ещё параноиком. Впрочем, это ему не помогло — не зря шахтёры нашли кораблик пустым, дрейфующим в поясе астероидов. Такие уже лет триста не производили, но шахтёры всё равно притащили груду металлолома на свою пустотную станцию, им любой прибыток был кстати, и там задёшево продали. Станционные умельцы — голь на выдумки хитра! — восстановили древнюю рухлядь, относительно, конечно. А потом выставили на продажу. Лет пять никто ржавым корытом трёхсотлетней давности не интересовался, пока объявление не попалось на глаза Кортину. На большее его скромных средств, накопленных во время службы во флоте, не хватало, а кораблик всё же летал, даже гипердвигатель каким-то чудом восстановили. Вот бывший мичман-техник и ухватился за предоставленный судьбой шанс. Сам немало пошаманил над корабликом, названным им «Корягой» за идиотскую, кривую форму корпуса. А поскольку руки у него всегда росли из правильного места, он починил и то, что не смогли или не пожелали починить техники станции. После чего стал потихоньку летать между шестью ближайшими системами, возя малогабаритные грузы. Далеко не совался, боясь перегружать старые двигатели.
Лет за десять Кортин рассчитался с кредитом и начал копить на учёбу дочери — жена погибла во время катастрофы рейсового флаера, и они остались с Христей вдвоём. Поскольку грузы он возил недорогие, о чём было известно всем и каждому в этом сегменте пространства, пираты им никогда не интересовались, он им даже как раб был ни к чему — стар уже, одна дорога в Тигарскую империю, где признавали рабство, обойдётся дороже, чем за такого выручишь. Со скользкими делами бывший флотский техник старался не связываться, всех заказчиков трижды проверял, прежде чем заключить контракт, а то ещё наркоту подсунут, объясняйся потом с патрульными. На рудники ему на старости лет совсем не хотелось, да и дочка одна останется. А ведь предлагали возить эксклюзивные грузы, задорого предлагали, но Кортин всегда отказывался — жизнь как-то дороже.
Однажды он после долгого рейса проводил техобслуживание, для столь старого корабля жизненно необходимо было делать это постоянно, и случайно обратил внимание на несоответствие внешнего и внутреннего объёмов трюма. Озадачился, дополнительное пространство пригодилось бы, и начал искать. Примерно через два дня поисков Кортин чудом обнаружил прилегающий к корпусу в дальнем углу трюма замаскированный малый жилой блок, оказавшийся ещё и резервной рубкой. Именно, что чудом — замаскировали его просто великолепно, только при помощи дефектоскопа, выпрошенного ненадолго у станционных техников, получилось найти пустоты, а затем и скрытый люк. Взламывал этот люк корабельный искин почти полгода, электронный замок до сих пор прекрасно работал и, судя по всему, мог проработать ещё тысячу лет. Наконец попав внутрь и поняв, что перед ним ещё одна рубка, совмещённая с жилым блоком, причём куда более навороченная, чем основная, Кортин долго пытался понять, зачем она вообще нужна. Но так и не понял. Потом, правда, выяснил, что резервную рубку скрывает особое покрытие, недоступное даже для самых современных сканеров. И что это за покрытие — на станции никто не знал, какой-то не известный никому металл, даже в лаборатории металлодобывающей корпорации после анализа образцов только развели руками — какой-то странный сплав. Ещё в рубке имелось несколько странных устройств, назначение которых Кортин выяснить не смог. Причём, что удивительно, древние системы управления прекрасно работали! Трогать их бывший флотский техник не решился. На службе в него буквально вбили старую истину: «Работает? Не трогай!». Похоже, вторая рубка была укрытием, последним шансом на выживание при абордаже корабля. Нет, Кортин, конечно, подозревал, что это нечто большее, но доказательств своим подозрениям не имел.
Кто же знал, что убежище пригодится! Кортин за неплохие по его меркам деньги согласился слетать в самую дальнюю из доступных дышащим на ладан двигателям его корабля систему Нертис. С грузом для фермерских хозяйств. Трёхнедельный полёт прошёл относительно быстро благодаря общению с Христей. Они с дочерью говорили, играли в компьютерные игры, решали, на какой имплант потратят заработанные деньги. Но при выходе из гиперпространства искин вдруг подал сигнал тревоги, сообщив, что корабль облучают импульсами боевых и поисковых сканеров. Ошарашенный Кортин распорядился транслировать во всеуслышание, что везёт дешёвую сельскохозяйственную технику на Нертис-4, и успокоился, будучи уверенным, что пираты, услышав это, оставят его в покое — некуда им комбайны и сеялки девать. Однако вскоре искин взорвался новым сигналом тревоги, сообщив о приближении двух абордажных ботов. Вот тут-то техник и перепугался по-настоящему. Не за себя. Ну, убьют, в конце концов, он своё отжил. А вот за дочь бояться стоило. Оружия у него, считай, не было, да и толку от гражданского игольника мало, разве что от хулигана пьяного отбиться, а никак не от абордажников в бронескафах. Вот тогда-то Кортин и вспомнил о резервной рубке. Точнее, его заставил вспомнить бессмысленный обстрел его несчастной «Коряги» — подошедший малый крейсер одним залпом снёс двигатели кораблика. А потом зачем-то ещё пару раз выстрелил по корпусу.
Подхватив что-то пискнувшую Христю, Кортин ринулся в трюм. Кто бы ни атаковал «Корягу», пощады от них ждать не стоило, особенно молодой красивой девушке. К счастью, они вовремя успели спрятаться и загерметизировать скрытый жилой блок — в нём имелась и своя система жизнеобеспечения, независимая от корабельной. После этого искин убежища активировался и подключился ко всем видеокамерам и микрофонам, новый хозяин корабля и не знал, что он на это способен. Техник с открытым ртом наблюдал, как включается система за системой. А когда до него дошло, что видит, Кортин взвыл и схватился за голову. Стены и переборки старого корабля вдруг начали раздвигаться, выпуская наружу полностью готовые к бою тяжёлые плазмеры и пулемёты, о наличии которых ни он, ни станционные техники даже не подозревали. Это что же за монстр ему достался?! Знал бы заранее, лучше бы в металлолом его сдал! Причём искин подчиняться Кортину напрочь отказался, коротко сообщив, что имеет изначально вложенные создателем директивы по обороне и нарушать их не имеет права. Бывший флотский техник мог только наблюдать за происходящим на загоравшихся в воздухе многочисленных голографических экранах и что-то невнятно отвечать на удивлённые вопросы Христи. Да одни эти голопроекторы стоили больше, чем он зарабатывал за год!
Судя по их поведению, абордажники вообще не ждали сопротивления от экипажа старой калоши. Возможно, командование просто решило потренировать бойцов на безобидном объекте, возможно, что-то ещё. Но абордажники шли по коридорам корабля с открытыми забралами шлемов, гогоча и переговариваясь. Очереди плазмеров и пулемётов оказались для них очень неприятной неожиданностью. Сразу добрая треть бойцов сразу отдала богу свои грешные души, зато остальные, разъярённые гибелью товарищей, открыли шквальный огонь и быстро уничтожили стационарные точки обороны.
— Проклятый искин! — взвыл Кортин, вцепившись в собственные волосы. — Что же ты, идиот электронный, наделал?! Они бы ушли, а мы бы вызвали помощь, тут недалеко пространственная шахтёрская станция… А теперь они не успокоятся, пока весь корабль не перевернут вверх дном! И ведь найдут нас, сволочи, обязательно найдут…
— Я выполнял основные директивы, — с явной обидой в голосе отозвался искин.
У него что, стоит личностная матрица?! Да они же строго-настрого запрещены двести лет назад! Хотя, стоп. А кораблю сколько? Больше трёхсот. В те времена одушевление искусственных интеллектов ещё было разрешено, это потом доэкспериментировались с этим, получив на свои головы восстание машин. Вот это нарвался! Да за одно только хранение искинов с личностной матрицей — рудники бессрочно! А уж за использование…
