Что это? Абсолютная уверенность, что разумны только они сами? И что они правы во всем и всегда? Но ведь так не бывает, все разумные хоть когда-нибудь, да ошибаются, и, признавая свои ошибки, исправляют их и идут дальше, становясь умнее и лучше. Но не «сверхи». Или он видит только одну сторону картины? Вполне возможно, ведь никто из атакуемых цивилизаций за долгие тысячелетия так и не понял, чего они добиваются. Зачем им разрушение любых социальных структур? Если вспомнить слова графа, то хаос устраивают в какой-либо стране ради определенных целей. Эти же готовы довести оный хаос до абсурда. Для чего? Совершенно непонятно. И ответов добиться от «сверхов» невозможно, кроме брезгливо брошенных слов: «Вы не понимаете!» или «Не лезьте, куда вас не просят, убогие ничтожества!».
Судя по всему, надо не ломать голову над неразрешимыми пока вопросами, а как следует прижечь этим сволочам хвосты. Из их возмущенного визга можно будет понять больше, чем раньше, главное, дать повизжать подольше. О чем-то, да проговорятся.
Приняв решение, Кержак отследил по методу графа ментальную матку. Все как обычно — закрытая мини-вселенная, клубок гнилостно-золотистых нитей, в центре которого жуткая абстрактная конструкция из кусков человеческих тел, сращенных с чем-то непонятным. Старый орк оскалился и скользнул туда, одним эмообразом дав понять Инеку и Сонгу, что делает и зачем. Также он предупредил их, чтобы были готовы применить Звездный Огонь. Ответа на вопрос: «Как?» он не знал, о чем честно и сказал, добавив, что это они поэты, им решать, поскольку маги с данной субстанцией дела никогда не имели.
Того, что случилось следом, Кердак не ждал и ждать не мог, от изумления он чуть пробкой не вылетел из ментала. Эмо-поэты при виде ментальной матки, скривились, их буквально перекосило от омерзения, а затем начали исполнять какой-то сложный то ли спектакль, то ли просто череду сложнейших образов, создающих некую картину мироздания, от которой веяло радостью и светом. Хотя нет, ночная тьма тоже приходила на смену свету дня, давая отдых телу и душе. Не прошло и минуты, как к феерии подключилась музыка Сфер, причем так, что старый орк только охнул от восторга — ничего более величественного и возвышающего душу он никогда в своей жизни не ощущал. Но это ощутил он, а вот ментальная матка «сверхов» задергалась, издала пронизавший ментал дикий, вибрирующий вопль, ее скукожило, смяло, тянущиеся от нее к вратам Сфер щупы буквально полыхнули белым пламенем, мгновенно обращаясь в ничто.
«Не-ет!!! — отчаянно заверещал кто-то невидимый. — Не-ет!!! Уберите это-о-о!!! Что угодно, только не это-о-о!!! Уберите-е-е!.. Хр-р-р…»
А затем его не стало. Не стало навсегда. Нигде и никогда. Выгорела даже надежда на возрождение. Где-то непонятно где лопнул неприметный камень, являвшийся якорем твари, и ее душа ухнула туда, где ее давно ожидали, без промедления очистив нежданный подарок от всех оболочек и вышвырнув в Бездну. Выгорели все ее связи не только с этой маткой, но и с другими объектами, которые тоже приказали долго жить. Правда, когда Кержак присмотрелся, он опять охнул от изумления — уничтоженным оказалось только связанное со «сверхами», а все остальное, в том числе и заключенные в ямах эмпаты, уцелело. Вот только как их, бедолаг, спасти? Новые межпространственные боевые станции еще не готовы, а пострадавших объектов больше тысячи…
«Кержак, что это была за мерзость?.. — в ментальном образе Инека буквально билось отвращение, был бы он в теле, сейчас бы его рвало. — Оно же самого понятия творчества не переносит! Да его Огонь просто выжигал! Не вдохновлял, как должен, а выжигал!»
«Это и есть те самые „сверхи“, — пояснил маг. — И знаете, я, конечно, Лару всегда верил, но такого успеха не ждал…»
«Их не должно существовать… — с не меньшим омерзением произнес Сонг. — Ты не представляешь, чем они выглядят с нашей точки зрения… Кержак, это гниль! Страшная, все разъедающая гниль, имеющая целью превратить все вокруг в затхлое болото! Знаешь, я почему-то уверен, что в подконтрольных им мирах нет никого, кто был бы способен что-то новое создать! Ни художника, ни изобретателя, ни поэта, ни мастера! Раз их так жжет наш Огонь, то допустить существование его носителй у себя они не могли. Это обязательно надо проверить! Я почему-то уверен, что это крайне важно!»
«Проверим, — проворчал старый орк. — Обязательно проверим. Меня сейчас заботит, как спасти эмпатов из ментальных маток. Нам до них еще несколько дней не добраться…»
«Эмпатов?.. — задумчиво переспросил Инек. — А знаешь, есть идея. Раз на эти объекты так действует Звездный Огонь, то мы можем попробовать спеть „Песнь Освобождения“, направив ее на них. Только надо предупредить Рави, что в столичной системе вскоре начнут вываливаться всякие непонятные штуки. Пусть укажет координаты, куда выводить, мы уж как-нибудь вплетем их в „Песнь“, поэты, как-никак».
«Да? — удивился Кержак, понятия не имевший, что эмо-поэты на такое способны. — Оставайтесь здесь, я сейчас спущусь ниже и передам Исраэлю, он сегодня дежурит в ментале».
После случившегося орденские ментаты начали поочередно дежурить в ментале, надеясь обнаружить новое нападение «сверхов». Сейчас выяснилось, что толку от этих дежурств мало, бывший ребе упустил новое перекрытие врат. А значит вполне может ненадолго вернуться в реальность, особенно после того, как Инек с Сонгом нейтрализовали опасность.
Быстро опустившись на несколько уровней, Кержак поисковой связкой отыскал ученика и переместился к нему. Передал информацию о случившемся и попросил срочно сообщить о случившемся Рави, получить от него координаты, по которым выводить в реальность очищенные от грязи объекты «сверхов», и возвращаться. Изумление Исраэля по поводу того, что с такой задачей справились поэты, которых он никогда всерьез не воспринимал, было физически заметно, буквально клубилось облаком над его духовным телом.
Инек с Сонгом во время отсутствия Кержака отнюдь не скучали, они вдохновенно сочиняли «Песнь Освобождения», сплетая эмообразы в нечто непредставимое, невероятно сложное, многомерное, но при этом очень красивое и соразмерное. При одном взгляде на это нечто любой аарн пришел бы в откровенный восторг. А не аарн просто ничего не увидел бы. Мастера намеревались потом немного упростить эту «Песнь», чтобы использовать ее на концертах — многие оценят такую красоту. Исполнять ее в нынешнем виде слишком опасно для психики зрителей, могут излишне впечатлиться и досрочно перейти, что не слишком здраво — всему свое время.
Кержак, дождавшись возвращения Исраэля, тут же отправился к Инеку с Сонгом и застал их ожесточенно спорящими по поводу какого-то блока «Песни». Немного послушав и ровным счетом ничего не поняв, старый орк похмыкал — профессиональные особенности у каждого свои, их с Исраэлем беседу о плетениях шестнадцатого уровня типа эйнарга с переходом на двенадцатимерность тоже мало кто посторонний понял бы.
Передав Инеку координаты, Кержак отдалился, не желая попадать под горячую руку, и принялся наблюдать. До него только сейчас начало доходить, что же это такое — эмо-поэты. К сочинителям обычных стихов они почти не имели отношения, хоть среди таковых и попадались редкие гении, из которых при удачном стечении обстоятельств могли вырасти эмо-поэты. Их задачей было построение сложных эмо-моделей, которые, если действовать Звездным Огнем из ментала, могли напрямую влиять на реальность. Очень жаль, что никому раньше в голову не приходило водить их в ментал, реализация очень многих сложных проектов на порядки облегчилась бы. Они и так немало делали для разработки жизненно-важных проектов, то же терраформирование без них не проходило, если на выходе хотели получить сбалансированную экосистему.
Эмо-поэты тем временем начали исполнять «Песнь Освобождения», накрывая ею все освобожденные от влияния «сверхов» объекты. То, что начало происходить после этого, запомнилось Кержаку на всю оставшуюся жизнь. Ментальные матки, заводы, биолаборатории и многие другие конструкции начали покидать мини-вселенные и материализовываться около восьмой планеты системы Кельтан, где их поджидал срочно поднятый по тревоге шестой флот княжества. Что потрясло спасателей, тут же кинувшихся вытаскивать эмпатов и других пострадавших, так это то, что сращенные с непонятными устройствами в центре ментальных маток люди были все еще живы. Что с ними делать и как спасать целители не знали. Да и возможно ли это? Однако попытаться считали себя обязанными, они первым делом вводили несчастным обезболивающее — те годами мучились от страшной боли, а «сверхам» было на это наплевать.
