– У нас живут крысосы, грифон, метаморф, некрокот и очень разговорчивый попугай. Где я найду людей, которым понравится такое соседство?

– Ты уже их нашла. И это место будет притягивать их все больше и больше, поверь. Да, не всем подойдет, но кто-то будет приезжать к вам именно за этим зоопарком из нечисти.

– Да уж… – Я вздохнула. – Может быть, ты и прав. Мне действительно хорошо в Валенсии. Но я хотела заниматься другим… Хотела стать боевым магом.

– Трисс, а чем ты здесь занимаешься в последнюю неделю? Думаешь, в Валенсии боевые маги не нужны? Мне кажется, они нужны даже больше, чем в столице. Тебе уже поступило официальное предложение. И я думаю, местный страж порядка еще придет к тебе за помощью. Это всего лишь вопрос времени.

– Не думала тут остаться, но идея и правда заслуживает внимания… – ответила я и поняла, что мне действительно нравится думать о жизни в Валенсии. Только надо сообщить родителям. Желательно так, чтобы они выжили после такой новости!

– К тому же у тебя есть Челси, – продолжил Лайон. – Не обязательно тянуть все на себе.

– Если она захочет.

– Смеешься? Она уже хочет. Мне кажется, она прикипела к этому месту даже больше, чем ты.

– Точно.

Я усмехнулась и присела рядом с Лайоном, касаясь его плечом.

Вода в бассейне бурлила, и, кажется, я пару раз видела среди белой пены грязные разводы метаморфа. Похоже, ему и правда было хорошо в источнике. А мне было хорошо в Валенсии.

«С Лайоном», – мелькнула непрошеная мысль.

Повисло неловкое молчание. Вроде все было сказано, но почему-то уходить из пещеры не хотелось. Мне нравилось молчать с Лайоном, особенно когда свет подкрашивал поднимающийся от воды пар и создавал вокруг таинственную и романтичную атмосферу.

Я вспыхнула, поймав взгляд парня. Было в нем что-то такое, от чего сердце начинало стучать быстрее. Зеленые глаза в полумраке казались практически черными, с яркими серебряными отблесками на радужке. Длинные пушистые ресницы изгибались, такие не у каждой девушки есть. Но их наличие не делало Лайона женоподобным. Упрямый подбородок, наглая улыбка и этот проникновенный, очень смущающий взгляд…

– Ну почему ты такая, Трисс? – с надрывом спросил он.

А я испугалась. Вроде ничего натворить не успела, плохого не делала. Что не так-то?

– Какая? – уточнила я осторожно, готовая услышать любой неприятный ответ. Или неготовая?

Но Лайон снова меня удивил.

– Красивая… непосредственная… живая…

Последнее он выдохнул мне прямо в губы. Дальше ситуация просто не могла развиваться иначе. Ему хотелось поцеловать меня, а мне – его. Это желание сводило с ума давно, поэтому я просто качнулась вперед. Сложно сказать, кто из нас поймал губами губы. Я не заметила, как оказалась на коленях Лайона, обнимая парня за крепкую шею и прижимаясь к горячей даже сквозь рубашку груди.

От него пахло лаймом и морем – свежий чарующий аромат, который не спутаешь ни с каким другим. Он давно свел меня с ума. Поцелуй – сначала нежный и осторожный – постепенно захватывал с головой. Прикосновения языка становились все смелее, а руки Лайона, сжимающие мою талию, переместились на спину.

Не было ни угрызений совести, ни сомнений. Только стучащая в висках кровь и переполняющий душу восторг.

Но этот дом даже в подземельях не мог порадовать тишиной и покоем.

– Как поживает моя заичка?! – услышали мы с Лайоном и отпрыгнули друг от друга, как нашкодившие щенки.

Блузка съехала с одного плеча. Губы горели от поцелуев, а щеки – от смущения.

– Ой, а что это вы тут делаете? Я вот своего Жабика пришла проведать… – удивилась Челси, переводя взгляд с меня на Лайона. По мне, вопрос был неуместен, только слепому было непонятно.

Лайон считал так же.

– А ты догадайся, – буркнул он Челси и сбежал, а я осталась на растерзание подруги. Точнее, я тоже хотела сбежать, но, к своему стыду, оказалась не так расторопна.

– Эй, постой! Ты что, с Лайоном? – спросила Челси громким шепотом, едва парень отошел на достаточное расстояние.

– Нет, – тут же открестилась я, но наткнувшись на прищуренный взгляд подруги, добавила уже не так уверенно: – Не знаю. А что? У тебя самой на него планы?

– Трисс! – Челси закатила глаза. – Строить планы на Лайона так же бесполезно, как прогнозировать шторм на море в Валенсии. Он тот же ветер. Сегодня целует тебя. Завтра – другую. Для него это естественно.

Сердце кольнуло болью, но я упрямо заметила:

– А если мне сейчас это и нужно? Сегодня целовать одного, а завтра – другого? Так сказать, для излечения душевных травм.

– Тогда вы идеально друг другу подходите. Только, Трисс… Ты и правда хочешь именно этого? С такими, как Лайон, очень важно себя не обманывать. Иначе потом будет больно. Поверь, я знаю, о чем говорю. Вспомни Ника. Я тоже верила, что ради меня он изменится. Чем закончилось, ты знаешь.

Я знала, но совсем не хотела сравнивать себя и Лайона с кем-то еще. Это казалось неправильным.

Лайон

Я идиот. Веду себя как мальчишка, и особенно бесит, что мне это нравится. И кровь, стучащая в висках, и легкое сумасшествие, которое не получается контролировать. Мне нравится Трисс – эгоистично, до сведенных зубов. И впервые в жизни наплевать на Клинта. Мы с детства считали, что никакая девушка не способна встать между нами. Я просто не понимал: зачем цепляться за то, что дорого другому? Ну много же красивых, веселых девчонок без проблем. Даже здесь есть Ванесса. Ее пыл, конечно, остудила природа моей магии. Некромантов не все жалуют, но я прекрасно знаю: если бы она была мне интересна, то стала бы моей. Харизмы мне не занимать. Просто она меня не трогает, и даже мысли о поцелуях с ней вызывают изжогу.

Но в голове, сердце, в печенке засела Трисс. Эти ее черные кудряшки, ямочки на щеках и озорной взгляд. Демоны! Я не хочу отдавать ее Клинту. А чего хочу? Ответа нет, и надо серьезно подумать над этим волнующим меня вопросом, но позже.

У нас с Клинтом планы. Точнее, планы у меня, но у Клинта нет выбора. Он тоже в них участвует, даже если пока об этом не догадывается. Нужно успеть воплотить задуманное до вечера. Конечно, лучше такое проворачивать ночью, но ночью нас ждет другое приключение. Необходимо найти документы из тайника и загадочного воришку.

Я слышал, как мама Челси высказывала ее несостоявшейся свекрови, что мы (парни) обнаглели и ночью подчистили весь холодильник. Мать Ванессы только закатила глаза и сказала, что у нее есть сын, и поэтому ей до боли знакома нехватка еды дома. Слуги приготовят продукты на завтрак, а с утра вся семья ходит голодной, потому что на Ника ночью напал жор.

Проблема в том, что у нас режим. Мы с Клинтом привыкли питаться по графику, а не лазить ночами в поисках еды. Значит, наш вор сегодня появлялся снова, и мне это порядком надоело. Причем не столько жалко колбасы, сколько бесит сама мысль о том, что кроме нас в особняке тайно живет еще кто-то.

Я разбудил Клинта и вкратце обрисовал свою задумку. Как и ожидалось, брат меня поддержал. Он всегда меня поддерживал. Иногда, правда, без особого энтузиазма.

Клинт, конечно, был трусоват. Нет, не совсем так. Скорее, осторожен и послушен. Но даже он признал, что мы обязаны наказать соседа, причем желательно его же методами. То есть подленько.

Поэтому, пока девчонки не вернулись и не попытались наставить нас на путь истинный, мы сбежали, прихватив с собой Котичку. Была и другая причина смотаться как можно быстрее: я не хотел пересекаться с Трисс.

Мне надо было подумать. Очень сильно. Прятаться по углам – не моя стратегия, но и уводить девушку брата – тоже. Поэтому надо поставить отношения на паузу, пока я не разберусь в себе и не пойму, что же для меня сейчас важно. Потому что если я заберу у Клинта Трисс, то сделаю это открыто и нагло, так, как делаю все и всегда. Но после такого пути назад не будет. А если мои чувства – лишь сиюминутное желание обладать красивой девчонкой? Не будет ли это совсем подло по отношению к брату?