– Стряслась рыжая секретарша, – вздохнула девушка. – И я сбежала со своей свадьбы.

– Давай я тебя подвезу? – с сочувствием предложила я. Проблема предателей-мужиков была мне близка.

Челси согласилась сразу же и забралась в карету.

– Куда тебя? – спросила я.

– А ты сама куда едешь? – спросила она.

– В магпорт.

– О? Командировка? – Ее глаза загорелись.

– Можно и так сказать. – Я поморщилась. – Еду в Валенсию, у нас там пансионат, оставшийся в наследство от тетушки. Нужно разобраться с семейными делами.

– Прекрасно! – оживилась Челси. – Я согласна.

– На что? – осторожно спросила я, нутром чувствуя очередной подвох.

– На Валенсию и пансионат, конечно! Я еду с тобой!

– А… – протянула я, так и не сумев подобрать слова.

– Документы я взяла. – Челси нырнула рукой в корсет и продемонстрировала помятое удостоверение личности. – Трисс, мне домой сейчас нельзя. Меня ищет и моя родня, и Пит, и его родня. Наша свадьба должна была стать событием года. И сделкой века. А я всех подставила. А вот жо… – она покосилась на моего отца и продолжать не стала, проглотив первую часть определения и составив только: –…мира, пальмы и море – это то, что мне нужно. Тем более у тебя там пансионат, я много места не займу. И даже, может быть, окажусь полезна.

Папа хрюкнул, но, к счастью, промолчал. То ли он знал про пансионат чуть больше, чем я, то ли представил себя на месте отца Челси и возрадовался, что ему чуть больше повезло с дочерью.

Я смотрела на Челси с тоской и понимала, что девицы в боевой академии учились как на подбор: наглые, сумасбродные и упрямые. Такая если сказала, что едет, то ее ничто не остановит, даже другая такая же девица. Ну и, пожалуй, Челси права: вдвоем в «ж… мира» веселее.

Магпорт встретил суетой и толпами людей, которые спешили по делам и на отдых. Орущие дети, куча чемоданов, несколько томного вида барышень, столбами застывших на самом проходе, и мы с Челси с одним чемоданом на двоих, початой бутылкой игристого и мятым свадебным платьем. Которое хоть и было надето на подругу, но неизменно привлекало внимание и ко мне.

Папа даже внутрь провожать нас не стал. Едва мы выгрузились, со свистом умчался обратно в сторону города. Мне показалось, даже попытался изобразить знак благословения богов, словно не знал, что на магичек он не действует.

– А он у тебя неразговорчивый… – заметила Челси, посмотрев вслед улетающему левиткэбу.

– Обманчивое впечатление, – отмахнулась я. – Просто он боялся задавать тебе вопросы. Вдруг его родительское сердце не выдержит и он решит вернуть тебя родителям? Мы будем сопротивляться, все переругаемся, и тогда я никуда не улечу. Поэтому он и молчал. Как говорят у меня в семье – не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы.

– Ну да, логично.

Челси передернула плечами, видимо, представив возвращение в родительский дом, и сделала большой глоток из бутылки.

– Хочешь? – спросила она, но я поморщилась.

Теплое выдохшееся игристое – это не тот напиток, который способен меня соблазнить перед переброской в магпорте.

Челси поболтала бутылкой, в которой еще что-то плескалось, и с сожалением выкинула ее в ближайшую урну. Пройти внутрь магпорта с алкоголем нельзя.

Потолкавшись у магических рамок, мы устремились к кассам. Точнее, устремилась Челси, которая придерживала подол свадебного платья. Фату она выкинула перед входом вместе с бутылкой.

Билет до Валенсии на мой же рейс удалось купить без проблем. Мы решили, что это судьба, и бодро потопали к кабине переноса. Как говорит моя мама, три минуты страха, воспоминание о раннем сроке беременности, заложенные уши – и ты уже за многие километры от дома. Страшно и неприятно, но быстро.

Народу было не так уж и много, в основном угрюмые мужики, несколько семей с детьми и такие колоритные мы, но и кабинка оказалась небольшой.

Меня вжало в стену, Челси в меня, между нами – чьего-то вопящего ребенка. Раздался гул, и я порадовалась, что не съела заботливо выданный мамой пирог. Судя по выражению лица, Челси прокляла выпитое игристое, но явить его миру не успела. Все прекратилось, и за распахнувшимися дверями нас радостно встретил магпорт Валенсии.

– Как же мне плохо… – ныла Челси, приложив ладонь к голове, пока я пыталась сообразить, в какую сторону нужно двигаться, чтобы попасть на выход.

Толпа как-то подозрительно быстро схлынула, и в коридоре мы остались одни.

– Я готова продать родовое поместье за глоток воды.

– Ты правда веришь, что тебя не лишили его после такой выходки? – фыркнула я, а Челси застонала громче.

– Вот умеешь ты испортить настроение, Трисс! Настоящая ведьма!

– А ты нет? – скептически хмыкнула я.

– И я ведьма, – согласилась она со вздохом. Глупо ведь отрицать очевидное. «Боевой маг» звучит солиднее, а «ведьма» – честнее. – Где же нам взять водички? И еще бы отвар от головной боли… и от тошноты… Что же так плохо-то? Не буду больше пользоваться магпортами, – сделала Челси весьма неожиданное, на мой взгляд, умозаключение.

– А пить игристое?

– Игристое буду, – упрямо заявила она, и я поняла, что некоторых жизнь ничему не учит.

Я купила в автомате несладкую газировку для Челси, выдала порошок от головной боли и наконец наткнулась взглядом на табличку «Выход». Нам предстояло найти левиткэб до города. И я представления не имела, найдутся ли тут свободные.

Улица встретила нас опаляющим зноем, и повеселевшая было Челси снова сникла. Теперь она сетовала, что выкинула фату и ей нечем прикрыть глаза от солнца, а оно слепит, и порошок от головной боли действовать перестает. Нет, подруга не была нытиком, но люди с похмелья в большинстве своем невыносимы.

Зато левиткэб мы нашли сразу же. Даже выбирать пришлось. Извозчики кинулись со всех сторон. То ли привлеченные нашим столичным видом, то ли растерянностью, то ли свадебным платьем Челси, которое с каждым мигом становилось все более потрепанным. Во время транспортировки кто-то наступил ей на подол, часть рюшей оторвалась и теперь, уныло свисая, волочилась по земле.

Челси посмотрела на них, явно размышляя, оторвать или так сойдет, но в итоге махнула рукой.

– Доберемся до места – переоденусь, – жизнерадостно сказала она и покосилась на мой чемодан.

– Его мама собирала, – предупредила я, и Челси помрачнела. Да, я тоже не стала бы доверять маминому вкусу. Но выбора у нас не было. Впрочем, не верю, что в Валенсии нет магазинов.

Предложение двух разбойного вида молодых парней мы с Челси отмели синхронно, даже переглядываться не пришлось, а вот кругленький суетливый мужичок, который упорно дергал за ручку моего чемодана, но так и не смог его отобрать, внушал доверие. Такой если и попытается завезти нас в неведомые дали вместо доставшегося в наследство пансионата, то очень быстро внемлет гласу разума, точнее, боевой магии. Даже в одиночку я способна внушить ему уважение к слабому полу вообще и ко мне в частности, а уж вдвоем с Челси, пожалуй, нам даже разбойного вида молодые мужики не страшны. Только связываться лень.

Мы погрузились в неновый, скрипнувший под нашим весом левиткэб некогда лазурного света и, вильнув, устремились в сторону золотистого поля. Окна были распахнуты, в лицо дул ветер (хотелось бы сказать – прохладный), а еще откуда-то непередаваемо пахло морем.

Рядом после очередного кульбита левиткэба застонала Челси, которую еще не отпустило, а я улыбнулась. Возможно, идея родителей не так уж и плоха? И у меня получится немного сменить обстановку, отдохнуть и, возможно, иначе посмотреть на свою жизнь?

Сразу за магпортом начиналось поле. Такое девственное, без намека на цивилизацию. Даже дорогу, создается впечатление, не прокладывали. Она будто образовалась тут сама от вереницы ползущих в сторону «никуда» левит-кэбов.

Впрочем, сейчас и вереницы не было. Так, несколько неторопливо переваливающихся с боку на бок повозок.

Левиткэб подпрыгнул на ухабе. Я влетела любопытным носом в стекло, но все равно не рассмотрела ничего, кроме зеленой колосящейся травы с ярко-желтыми вкраплениями одуванчиков.