Очень похожие на натуральные розы, переплетенные металлическими стеблями с острыми шипами, которые впивались мне в шею и указывали на мое положение – игрушка повелителя. И только он решает, что со мной делать. Рубины, имитирующие цветочные лепестки, сверкали в искусственном свете и были похожи на капли крови, которые непременно появятся в тех местах, где в кожу втыкаются металлические шипы. К ожерелью в комплекте шла диадема, такая же колючая, и браслет, царапающий вены. Месть в духе повелителя. На талию мне надели узкий пояс с шипами – такой же красивый и болезненный. В распущенные волосы, которые теперь были вполне обычной длины, вплели живые цветы.

Туфли оказались под стать украшениям. Жесткая колодка, высокий каблук и металлические переплетения с шипами. Розы были даже на ногах. Пока я дойду до зала, появятся проколы. Хорошо хоть, ноги скрыты подолом, а того, что диадема, ожерелье и пояс с браслетом доставляют ежеминутную боль, сразу не видно. Я боялась, что заметит Сильх и психанет. Я очень не хотела лишний раз провоцировать повелителя. Просто пережить эти выходные и сбежать.

Правда, в этом случае не стоило целоваться с Сильхом на виду. Да и вообще афишировать отношения. Но эти ошибки уже допущены, и я о них не жалела. Но дальше надо постараться вести себя тихо и осторожно. Правда, появившись на ужине (и прокляв все на свете из-за неудобной обуви и коварных украшений), я поняла, что у Сильха совсем иное мнение. Принц явно собирался вывести повелителя из себя. Впрочем, повелитель нас – тоже. Змеиное гнездо в сборе, и неприятный сюрприз был припасен для каждого.

И если я думала, что коварные подарки от повелителя для меня закончены, то очень сильно ошибалась. Мы сегодня ужинали в узком семейном кругу в небольшом зале, который можно было бы назвать уютным, если бы он не принадлежал повелителю, сидевшему сейчас во главе стола.

Наверное, его улыбка должна была выглядеть отстраненно-холодной, но сейчас смотрелась перекошенным от злости оскалом. Сильх явился раньше меня и был одет в парадный мундир мэрша. Сидел он на нем просто сногсшибательно, подчеркивая широкий разворот плеч и идеальную осанку. С забранными в высокий хвост волосами, воротником-стоечкой и белыми перчатками принц фейри выглядел старше.

Формально Сильх имел полное право носить форму мэрша. Но здесь, во дворце повелителя, подобный внешний вид был открытым вызовом. Наглым и беспардонным.

Я не смогла убрать улыбку. Все прекрасно знали, как сильно повелитель любит подчеркивать, что Холмы обладают суверенитетом. Это было далеко не так, формально земли фейри подчинялись королю. И форма мэрша на званом ужине служила болезненным напоминанием об этом.

Принц обернулся ко мне, подал руку, что тоже не могло укрыться от взгляда повелителя, и провел меня к столу, за которым уже сидели Сабрина и мама. Наверное, я бы сильнее отреагировала на присутствие рыжей на семейном ужине, но маму я заметила быстрее. И только тогда поняла: Сильх подал руку, чтобы я не натворила глупостей. В этом жесте были извинения и моральная поддержка. Повелитель все же наказал меня за обрезанные волосы.

Мама, как всегда, была красива и невозмутима. Черное платье, собранное из мелких поблескивающих чешуек, черные бриллианты в обрамлении белого золота на шее и массивная корона на идеально ровной, налысо обритой голове. Держалась мама при этом, как и полагает спутнице повелителя, с гордостью и легким снисхождением. Черные брови вразлет и глубокие синие глаза. Она была красива всегда.

– Я рада приветствовать тебя, Флави, – сказала она, когда я на негнущихся ногах шла к столу.

Я даже перестала чувствовать шипы, которые при каждом шаге впивались в нежную кожу. Все это стало совершенно неважным.

– Я тоже, мама. Хорошо выглядишь, несмотря ни на что.

Я присела на предназначенное мне место по левую руку от повелителя. По правую сидела мама. А напротив нас – Сильх с Сабриной. Повелитель словно подчеркивал, что они пара, и показывал, что мы с мамой принадлежим ему. Как все до боли знакомо. Уже даже не задевает.

– Мы с твой матерью решили, что волосы действительно неважны, – сообщил мне Повелитель с покровительственной улыбкой. – Ты ведь так считаешь, Флави? – с нажимом уточнил он.

Я перевела взгляд с него на маму и захотела воткнуть вилку в руку с перстнями, которая лежала рядом с моей. Не уверена, что сдержалась бы. Помог Сильх, который неестественно хмыкнул. Я помнила этот смешок из прошлого. Так смеялся Сильх тех времен, когда еще не побывал в темнице отца и считал, что Холмы принадлежат ему.

– Это так мило, – начал он с кривой усмешкой. В его глазах был наглый вызов. – Все говорят, яблочко от яблони… имея в виду, что дети перенимают привычки отцов. Видимо, мы так похожи, что некоторые идеи приходят мне в голову раньше, чем тебе.

– Что ты имеешь в виду?

Повелитель заметно напрягся, а я затаила дыхание. В целом я понимала, куда клонит Сильх, но до сих пор не была уверена в том, что он сделает это признание.

– Ты отрезал волосы своей женщине. Я то же самое сделал чуть раньше с волосами Флави. Они мешались.

Это был удар ниже пояса. Даже повелитель не смог сохранить лицо. В его глазах плескался гнев. Он мстил мне, а нужно было Сильху. Он не прощал таких провалов. Не прощал себе, страдали другие. Я не очень понимала, зачем Сильх его провоцирует. Но где-то в глубине души наслаждалась каждым мигом.

Возможно, настало время перестать молчать. Сильх всегда уважал мою маму. Я видела, как он зол из-за поступка отца, и не понимала, как мама может сохранять невозмутимость и медленно пить вино из бокала, невзирая на разворачивающийся вокруг скандал.

Сильх нанес отцу два оскорбления, а ужин еще не начался. Зря мы сюда приехали. Мама все равно пострадала, но теперь, вероятнее всего, пострадаем и мы.

Но принц фейри не зря был принцем. Их сходство с отцом подчеркивали слишком часто. Сильх бежал ото всех аналогий, старательно пытался быть другим, но сейчас решил показать истинное лицо и бросить вызов. И я знала причину: он заявлял свои права на меня. Повелитель это тоже понимал и предусмотрел. Сабрина была здесь не просто так.

Неловкую и гнетущую паузу разрядили слуги, которые принести горячее – молодого поросенка, запеченного в вине, и водрузили в центр стола. Сомелье разлил вино по бокалам, и когда отступил в сторону, разговор продолжился, но совсем не с того места, на котором остановился. Тот раунд повелитель проиграл и перешел в наступление в следующем.

– Вы давно вместе с Сабриной, – начал он, мужественно сделав вид, будто скандала не было.

Сабрина старалась копировать поведение моей мамы, но получалось у нее плохо. Она боялась, и скрыть это у нее не вышло. Вопрос, кого: Сильха или повелителя?

– Мы не вместе. Странно, что она тебе не доложила, – как ни в чем не бывало отозвался Сильх, отрезая себе кусок мяса и отправляя его в рот. – Кстати, передай мои комплименты своему повару. Видимо, он работает лучше, чем твои осведомители.

– У влюбленных бывают размолвки. – Повелитель последовал примеру сына и снял пробу с мяса, а потом запил его вином. Иллюзия светского разговора. От наших семейных ужинов у неподготовленного человека запросто может разыграться несварение.

– У влюбленных – да, – не стал спорить Сильх и посмотрел на девушку. – Я влюблен в тебя, Сабрина?

Она растерялась. Не ожидала от Сильха такого вопроса, потому что ответ на него был слишком очевиден для всех присутствующих.

– Ну-у…

– Что «ну»? Я хоть когда-нибудь говорил тебе о том, что влюблен? Или, быть может, давал ложную надежду? – поинтересовался принц с ленцой в голосе, пристально разглядывая свою бывшую и заставив ее покрыться пятнами.

– Нет… – опустив глаза, призналась она.

– Видишь, нет.

– Мужчины немногословны, – парировал повелитель.

– И тем не менее сказать о любви своей девушке я способен. Сабрина никогда ей не будет. Разговор закончен? – отрезал Сильх.

– Нет. Я только его начал. Завтра ты сделаешь ей предложение. Праздник – прекрасный повод. Зал уже украшен, и твой жест будет смотреться уместно.