– Да… конечно, Флави, – отозвался он и бросил короткий взгляд на Рину.

Она без слов подхватила Сильха под локоть и вывела из библиотеки, а я повернулась к ректору, чувствуя, как колотится сердце. Попросить помощи у него, а не у Сильха – хорошая идея. К тому же я не стану просить ничего сверхсложного. Я в этой просьбе даже фигурировать не буду.

Рина щебетала, как канарейка. Звонко, жизнерадостно, и от ее голоса-колокольчика начинало звенеть в ушах. Сегодня ее нескончаемый позитив раздражал. Хотелось тишины, забытья и спать. Голова гудела, но я точно знал: даже если доберусь до кровати, отключиться не получится. День был слишком длинным.

Меня не покидало ощущение, что все закончилось слишком быстро и просто. Мы слишком легко вычислили Каториону. Просто дернули за нужные ниточки, и она оказалась в наших руках. Но я утешал себя тем, что иногда убийца не самый умный, не самый талантливый и допускает оплошность. Или просто действует импульсивно и поэтому оставляет следы. Каториона действовала импульсивно и вполне могла облажаться. Почему же меня не покидает ощущение неправильности? Может, я просто отвык от простых путей и жду подвоха ото всех и всегда?

– Сильх! Ты меня не слушаешь! – обиженно заявила Рина и чувствительно ткнула маленьким, крепким кулачком в плечо. – Как ты думаешь: белое, кремовое или красное?

Я посмотрел на подругу и увидел в ее глазах укор. Но Рина слишком любила себя, чтобы обижаться, поэтому просто повторила:

– Сильх, я говорю про платье на свадьбу! Какое платье выбрать? Мы обсуждали цвет! Неужели ты не понимаешь, как мне это важно? Осталось всего ничего!

Только Рина могла начать выбирать платье за несколько месяцев до свадьбы. Я вздохнул и закатил глаза.

– Если бы моя невеста явилась на свадьбу в красном платье, я бы развернулся и ушел, – признался со смехом, потому что не смеяться с Риной было нельзя.

– Хм… – задумалась светловолосая заноза и с присущей ей бестактностью выдала: – А Флави пошел бы красный. Правда!

– С чего у тебя вообще возникли такие мысли? – с ужасом поинтересовался я, отказываясь признаваться, что сердце екнуло не только от ужасающих перспектив.

– Вы хорошо смотритесь, и она небезразлична к тебе.

– Сабрина тоже небезразлична, и мы тоже смотримся неплохо, – парировал я. – Только вот по вине Флави я прошел через ад, а Сабрина всегда мне прикрывала спину.

– Только вот Сабрина тебя не цепляет.

– А Флави? – недовольно уточнил я.

– А на этот вопрос ответь себе сам, – заявила подруга и, вильнув бедрами, скрылась за поворотом, оставив меня в темном коридоре наедине с невеселыми мыслями.

За окнами начало светать, пока почти незаметно, но еще полчаса – и станет понятно, что уже наступило утро. Наверное, бессмысленно ложиться спать – будет только хуже. Мысли не отстанут, они начнут разъедать душу, заставят страдать и раз за разом возвращаться в прошлое, пытаясь понять, чьей вины в случившемся больше: моей или Флави, слишком юной и эмоциональной на тот момент. Но эти мысли были чрезвычайно опасными, потому что если я вдруг признаю свою вину, то смогу ее простить. И тогда… Тогда изменится все. Я снова стану уязвим.

Я едва прикоснулся к двери в комнату, как понял, что там меня поджидает Сабрина. Первым порывом было развернуться и уйти на крышу, но я этого не сделал. Прошел в спальню, на ходу скидывая рубашку. А девушка, словно кошка, скользнула ко мне из темноты, овевая ароматом терпких духов и желания.

– Я знала, ты не сможешь отказаться от меня, – шепнула она и прижалась всем телом, закидывая руки мне на шею.

Я приползла к себе в комнату под утро неимоверно уставшая. Даже порадоваться не смогла, что найден убийца и повелитель, возможно, не приедет, и тому, что разговор с гранд-мэршем прошел намного продуктивнее, чем я рассчитывала. Он выслушал, отнесся серьезно, поверил и не испугался. А еще я вдруг осознала, что, возможно, повелитель не так всемогущ, как мне казалось, когда я жила в Холмах. Вдруг здесь, в большом мире, его власть не безгранична? Если получится сделать то, что я запланировала, то даже Сильха привлекать не придется. Если бы все зависело от меня!

Я в темноте рухнула на кровать и моментально уснула. Гости от нас уже ушли, Китти спала. С утра она пыталась меня разбудить, но я сопротивлялась. Отпинывалась, кинула в нее подушкой и все же отвоевала одеяло. Подруга печально повздыхала у меня над ухом, но отстала.

В следующий в раз поднять меня рискнули уже ближе к обеду и действовали тоньше. По комнате плыл сладкий ванильный запах сдобы, немного наносило котлеткой, и это отвлекало неимоверно. Сонное сознание медленно прояснялось, хотя я пыталась сопротивляться этому процессу. При всем моем равнодушном отношении к еде я не могла игнорировать умопомрачительные запахи. К тому же я снова не смогла вспомнить, когда ела в последний раз.

Я медленно открыла глаза и напротив, на кровати Китти, увидела всю мою троицу, сидящую рядком. На их лицах застыло выжидающее выражение, а на низком столике были расставлены яства, призванные меня разбудить. Ну что могу сказать? План удался. Меня выдернули из мира снов, чтобы я могла снова радовать всех своим несносным характером.

– Ура, Флави проснулась! – радостно заявил Рон, а я застонала и откинулась на подушку, пробормотав:

– Ненавижу людей.

– Мы знаем, – отозвалась Нора. – Но встать придется. Сегодня отменили занятия. О том, что сделала Каториона, твердят на каждом углу. Ее с утра увезли в столицу. Через сорок минут будет общее собрание, а потом полоса препятствий. Или ты про нее забыла?

– Я про все забыла, – простонала я и откинула одеяло. Спать я вчера легла в том, в чем и была. Поэтому сейчас мечтала сходить в душ и переодеться в чистую и не мятую одежду. – Я думала, все соревнования отменят из-за убийства.

– Так и хотели, но потом решили сделать что-то типа памятного мероприятия. Не будет никаких этапов. Просто все желающие смогут проверить свои силы и попытаться стать лучшими. Ты пойдешь…

– Это вопрос или утверждение? – не поняла я.

– На собрании велено быть всем. За тобой послал сам ректор. Отвертеться не получится. Нам велено притащить тебя даже в одеяле. А с полосой препятствий – как хочешь.

– Сейчас я хочу в душ и есть. Думать не хочу, – призналась я, вздохнула и добавила: – Более того, мне кажется, и не очень умею.

– О! – поразилась Китти. – Флави хочет есть. Это что-то новенькое!

Поддерживать разговор с жизнерадостными, давно проснувшимися друзьями я не могла, поэтому только отмахнулась от них и, прихватив из шкафа узкие кожаные штаны и удобную тунику, отправилась просыпаться в душ. Конечно же, я решила пройти полосу препятствий. Точнее, я говорила себе, что еще даже не думала об этом, но сам выбор одежды намекал, что подсознательно я уже определилась.

После того как я сходила в душ, смирилась с существованием этого мира и съела половину принесенного друзьями, мы отправились на улицу.

Нас всех собрали на огромной площади перед академией. Здесь было людно, шумно и официально. Старшие мэрши подгоняли зевающих сэршелов и следили за тем, чтобы каждая группа встала в строго отведенном месте. Я остановилась вместе со своими, слева от трибуны и сразу же за сэршелами со второго курса, и приготовилась скучать ближайший час. Я часто бывала на официальных приемах с мамой и повелителем и знала, что такое официальные мероприятия, где долго и много говорят: скука смертная. А на приемах хоть фуршет бывает.

Буквально спустя минуту ко мне подбежал всклокоченный мэрш Адриан с блестящей на солнце лысиной и бешеным огнем в глазах. Он куда-то спешил, суетился и орал.

– А, вот ты где! – воскликнул он и, схватив за руку, без объяснений потащил меня за собой.

Я чуть было инстинктивно не уперлась каблуками в каменные плиты, но потом поняла, что вряд ли меня тащат наказывать или убивать. Можно расслабиться. Хотя пояснений бы, конечно, хотелось.