– Приветствую тебя, Грег Новак, – услышал астронавт, едва высунувшись из «беседки». На привычном уже месте перед ним висел флаер императора.

– Салют, салют, – отозвался Грег. – Так и думал, что снова увижу тебя здесь.

– Это даже не говорит о твоей догадливости. Я ведь все объяснил тебе.

– И то верно.

– Ты готов отправиться сегодня в город махаонов?

– Из этой клетки я готов отправиться хоть черту в зубы.

– Ты считаешь, что я недостаточно гостеприимен?

– Для тебя, возможно, и достаточно, – туманно ответил Грег. – А сколько туда идти?

– Все зависит от тебя. Если будешь идти быстро, доберемся к завтрашнему вечеру.

– А на твоем… Э-э… антиграве?

– Час.

– А что, для меня подобное средство передвижения слабо было сделать?

– Я не хочу давать тебе повод замышлять побег.

«Во всяком случае, честно», – подумал Грег. Действительно, когда он говорил о таком средстве передвижения, мысль, что оно, в случае чего, поможет ему бежать, мелькнула… «Куда я денусь с подводной лодки…» – пробормотал он, а Лабастьеру сказал: – Ну, и когда мы начнем обсуждать возможность пробуждения моих товарищей? Для начала, хотя бы, моей… э-э… самки.

– Вот и еще одна причина, которая делает пеший переход более приемлемым, – заявил Лабастьер. – Будет время поговорить. О твоих товарищах и о других мирах. Ты расскажешь мне о них?

– О’кей. Я могу умыться?

– Если ты настаиваешь. Но придется подождать. Если же ты потерпишь, то довольно скоро по дороге у тебя будет возможность искупаться.

– Тогда уж лучше в пути, – махнул рукой Грег.

– Сейчас тебе принесут завтрак…

– Полдник, – уточнил Грег.

– Пусть так. После того как ты утолишь свой голод, выступаем.

В том, что у Лабастьера все распланировано заранее, Грег убедился, обнаружив, что из города ураний они выходят не тем же путем, каким пришли, а другой, проложенной в нужном направлении, дорогой-ущельем. Прощаться с ним бабочки не вылетели – видно, сценарием это предусмотрено не было.

Только выйдя из города, Грег осознал, что топать придется не по дороге. Действительно, откуда здесь дороги, зачем они бабочкам? Проклиная все на свете, в сопровождении пяти флаеров брел он по напоминающей степь равнине, поросшей чахлой, но жесткой серо-зеленой травой.

– Кстати, – сказал император, когда Грег присел отдохнуть. – У меня есть сюрприз для тебя.

– Представляю, – ворчливо откликнулся Грег.

– Да? – искренне удивился Лабастьер. – И что ты представляешь?

– Ничего. Это я так… Что там у тебя?

Император не стал упорствовать в расспросах, а перешел к делу:

– Ты интересовался литературой бабочек. Я сделал для тебя книгу.

– Что значит, «сделал»?

Император что-то прочирикал, и к самому лицу Грега подплыл один из флаеров. Один из сидящих в нем самцов-ураний наклонился и с явственным усилием достал со дна машины прямоугольный предмет – размером с почтовую марку, но толщиной в сантиметр.

– Что это? – спросил тот, осторожно взяв его в руки.

– Книга, – отозвался император. – Я изучил вашу технологию изготовления книг и слегка подправил ее. Это – самый популярный в нашем мире текст – «Книга стабильности» махаон. Сейчас ее читают не только махаоны, но и маака, и урании. Это избранные, самые любимые мною стихи. Я сам перевел их на твой язык, чувствуя при этом связь времен. Когда-то почти тем же самым занималась моя мать – переводила «Книгу стабильности» с языка махаон на язык маака.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Грег и принялся разглядывать подарок. Переплет «книги» был серым и тонким, как папирус, со схематическим изображением трехлепесткового цветка, выполненным одной золотистой линией. Когда Грег осторожно перелистнул обложку, то под ней обнаружились странички столь тонкие, что страшно было и листать их. Микрон? Полмикрона? Толщиной в одну молекулу?..

– Это не для моих грубых пальцев, – Грег с сожалением хотел вернуть подарок, но император остановил его.

– Не торопись. Это флуон, материал в сотни раз прочнее вашей бумаги. Порвать страницу этой книги ты сможешь, только если сильно постараешься. А я не смогу вовсе.

– Сколько тут страниц? – спросил Грег.

– Триста тридцать три, – ответил Лабастьер. – Когда-то у махаонов это число считалось священным и изображалось цветком трилистника. На каждой странице – одно стихотворение. Мне это доставило удовольствие.

– Как ты успел перевести их за одну ночь?

– У меня тысячи голов, – напомнил император.

Грег с сомнением перелистнул первую, абсолютно чистую, и невесомую страничку. Удивительно: при почти полном отсутствии толщины страницы были не прозрачны, а белоснежны, словно плотный ватман. А вот и первый текст. Иззелена-черные буковки были малюсенькими, но Грег все-таки смог невооруженным глазом разобрать слова и прочел вслух:

– Хм-м… – покачал он головой. – Интересно. Красиво, но непонятно. Похоже на японские хокку.

– Ты прав, – отозвался Лабастьер. – Но природа этого текста несколько иная. И я не смогу объяснить тебе, в чем его специфика, ты должен почувствовать это сам. Я бы выделил тут несколько основных семантических линий: «Не суетись, и ты обретешь гармонию», «мы смертны, и жизнь наша коротка», «мир прекрасен», «вселенная едина в своем многообразии, и мы – часть ее»… Однако займись этим на досуге, а сейчас – в путь.

Грег осторожно закрыл книгу и вновь хотел вернуть, так как боялся повредить ее, сжимая в руке, но император опять остановил его:

– Утром портной сделал спереди твоей блузы специальный карман…

Грег пощупал живот и с удивлением обнаружил там маленькую, в размер книги прорезь. Сунул туда палец и тот уткнулся в дно. Усмехнувшись, Грег положил в карман книгу, и они продолжили путь.

– Ты обещал разговор о моих соплеменниках, – чувствуя, что начинает говорить слогом Лабастьера, напомнил Грег, когда они миновали поросший колючим кустарником холм.

– Обещал, – согласился император.

Минут пять после этого они шли молча.

– Так давай побеседуем, – прервал тишину Грег.

– Давай.

– Что же ты не беседуешь?! – разозлился Грег.

– Беседую, – невозмутимо возразил Лабастьер.

– Проклятье, – пробормотал Грег. – Ладно… Ты думаешь вывести из анабиоза моих товарищей?

– Я думаю об этом, – отозвался император. Грег хотел уже было взбеситься вновь, но Лабастьер продолжил: – Взвешиваю все «за» и «против». «За» не вижу ни одного.

– А «против»? Перечисли!

– Всех не сосчитать. Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше их появляется. Например, прямо сейчас ты проявляешь удивительный для меня первобытный эгоизм. Заключив двустороннее соглашение, ты истерично требуешь от меня выполнения моих обязательств, а о своих даже не вспоминаешь.

– Какие еще обязательства?! – возмутился Грег.

– Ты обещал рассказать мне о том, с чем вы столкнулись в космосе. А так как инициатива заключения этого соглашения исходила от тебя, то и первый шаг должен быть твой. Но ты не торопишься.

– Черт! – выругался Грег. Он и в самом деле и думать забыл об этом. – Ну ладно. Я расскажу.

«Наш корабль называется «Звездный странник», и я думаю, зря мы его так назвали. В его строительство вбухали треть годового бюджета планеты, и не стоило нам быть легкомысленными даже в названии. Надо было назвать его «Счастливчик» или хотя бы «Разведчик», а еще лучше «Мэйфлауэр» – так назывался корабль, на котором когда-то по океанским водам приплыли на мою родину первые поселенцы из Европы и основали великую страну. А странник странствует ради странствий, и это главная его цель… Так, к сожалению, и вышло.