Разобравшись с географией, мы перешли непосредственно к торговле. Купец приглашающе показал в сторону его судна. Я в ответ показал на лодку и собак. Понимающе кивнув мне он крикнул несколько слов и к нам подбежал молодой парень, вооружённый копьецом. Показав жестом и подтвердив словами, что охранник будет ожидать здесь, он повторно показал на лодку.

Ну, контакты налаживать то надо, я взял свой торговый рюкзак, оставил рогатину в лодке, под собачьей охраной и пошёл вслед за купцом.

Его лодка представляла открытую посудину, единственный парус сейчас был свёрнут. Восемь скамей для гребцов, на носу и в корме имелись закрытые, небольшие помещения. Тёсанные доски внахлёст составляли обшивку судна и на них опирались скамьи. Нос украшало чудище. В зазор между обшивкой вставлены клинья, служащие опорой для вёсел. Высота борта не менее метра, грузоподъёмность, на первый взгляд, тонны четыре. Нос и корма сделаны симметрично, значит разворачивать судно не требуется. На судне я насчитал 15 человек, наверное, ещё несколько членов экипажа где-то шляются. Ну если только гребцов должно быть 16, плюс кормчий, плюс купцы со слугами. Мог ещё десяток прибавиться.

Балезин знаком пригласил меня показать свой товар. Тогда я расстелил брезентуху, выложил оставшиеся стеклянные стаканы и специи. Остальное сторговал с местными. К нам подошли два других купца и стали наблюдать. С Балезином торговаться было и легче и труднее. Легче, потому что я его как-то понимал, по крайней мере он называл понятные слова. За стекло он предлагал свой товар, но я отказался от глиняной посуды, металлических изделий и тканей. Тогда купец отделил всё стекло и выложил серебряный пруток и вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой, такого стекла здесь нет и за восемь стаканов получить гривну? Думаю, не ошибся, это гривна весом грамм в 200. Ну уж нет.

Тогда Балезин полез в поясную сумку и вытащил ещё две. В итоге столковались на четырёх. Дальше торг не пошёл.

За мои специи предложил пять серебряных монет. Назвал дирхамами. Кругляш, почти правильной формы с изображением головы правителя и арабской вязью по аверсу. По весу – несколько граммов. Весь мешочек отдал за 10 монет. В рюкзаке осталось ручное зеркало, завёрнутое в ткань. Изобразив большую осторожность, я аккуратно вынул его и развернув, положил перед купцами. Ну вот, сейчас их проняло. Заволновались, поочерёдно взяли в руки, улыбки идиотов. Ей-ей. Наверное, венецианцы ещё не придумали свои зеркала и народ использует для этой цели полированные поверхности меди и бронзы. Торговля у моего визави сразу не пошла, конкуренты начали перебивать друг друга. В итоги победил армянской внешности, жгучий бородач. Он торжественно достал из калиты горсть золотых монет и закрыл ими поверхность зеркала. Жёлтые кругляши с обоих сторон украшала арабская вязь. Судя по реакции купцов, цена запредельная. Я забрал монеты и улыбнулся победителю.

На этом торг закончился, Балезин остался не доволен, конкурент обошёл на повороте. А нечего лицом торговать, кто первый – того и тапки. Я ссыпал монеты во внутренний карман тегиляй, при этом оголилась рукоять ножа.

– Вик, ножить дозволит зрети.

Мой ножик заинтересовал, я показал вопросительно на нож.

– Выньзти ножить, – и он вопросительно посмотрел на меня.

Я обнажил нож, этот экземпляр был сделан из эбонита с алюминиевыми щёчками. Серебро с чёрным смотрелось нормально, ну для меня нормально. А все трое завороженно смотрели на лезвие. Я лично такие заточки ножа не приветствую. Так называемая сабельная, начинается с середины ширины лезвия, идёт по небольшому радиусу. На сабле её ещё называют самозатачивающаяся. Для ножа, мне кажется, больше подходит прямая заточка, лезвие помощнее, не сломаешь. Хотя эта -безусловно красивее. На прямом лезвии мастер профильной фрезой дал двухстороннюю заточку, а потом тщательно заполировал.

Балезин попытался согнуть лезвие, с трудом получилось, но сразу спружинило. Пощёлкав пальцем по лезвию, провёл по волосатой руке. В результате идеально чистая полоска, как после эпиляции.

Ожесточённый спор привёл к натурному эксперименту. Балезин обнажил свой тесак и предложил мне рубануть ножом по нему.

Тогда я сунул в его руку нож, показал, как держать. Затем размахнулся и от душу рубанул тесаком по лезвию ножа. От неожиданности нож вылетел из его руки. Подняв, купец недоумённо рассматривал абсолютно чистое лезвие. Зато на его оружии осталась впечатляющая зарубина.

Неохотно вернув мне оружие, он начал торговлю, причём партнёры не вмешивались. С наличкой видимо было не очень, и купец принёс с лодки связку великолепных шкурок соболя. Темнокоричневого цвета мех выглядел очень солидно, прямо по-королевски. Поторговавшись, забрал две большие связки. По торжественному взгляду торговца понял, что лоханулся, но это он так думает.

На прощание купец отвёл меня в сторону. В дальнейшем повествовании буду использовать понятный всем русский язык.

– Вик, я хочу такое-же зеркало. Очень нужно для подарка моему эмиру, – и он вытащил из калиты золотую монету и показал мне. На аверсе был изображён бородатый дядька в чалме. Видимо это и есть эмир.

– Если бы ты, Вик смог прибыть на травень (май) в Сувар, то не пожалел бы. Получил бы втрое от сегодняшнего.

– А сколько отсюда до твоего Сувара?

– Ну я дохожу до Сувара за 15 дней и ещё один день, если до Булгар. Тебе дольше, неделю возьмёт.

– Нет, Балезин. Мне далеко добираться, я же дней двадцать до сюда плыл. Давай поближе и учти, подарок очень дорогой получится. Только золотом не отделаешься. Можешь привезти мне пару рабов?

Получив утвердительный ответ, продолжил:

– Только это должны быть молодые и сильные, желательно с далёких мест, чтобы не убежали. Привези несколько, не понравятся, не возьму и сделки не будет.

Договорились так, купец в начале мая приходит сюда. Кроме нескольких рабов на выбор, он заплатит мне лалом (драгоценными камнями), отборным мехом и презренным металлом, конечно.

За это я поставлял ему два зеркала. Ручное и побольше, прямоугольной формы. Размеры мы оговорили.

Зачем я решил стать рабовладельцем – а это вопрос выживания. Если не связываться с тем миром, то я чувствую себя здесь почти беззащитным. Собаки не сильно помогут против десятка опытных воинов. Ну завалю я нескольких из карабина, если успею. Жизненно необходима команда, полностью зависимая от меня, чтобы не предали и не убежали. Ну, как так.

Распрощавшись с Балезиным, я поторопился отправиться в дорогу, уж очень боязно с таким грузом одному путешествовать.

22

Оттолкнув лодку, торопливо начал выгребать на середину реки, поставив мачту, развернул основной парус. Лёгкий, попутный ветерок подхватил лодку, и мы со скоростью несколько узлов пошли вверх по реке. На всякий случай достал наши кольчужки. Сначала нарядил Зевса, он поспокойнее. На Норда ушло больше времени, чуть не перевернули лодку, когда он возмущённо скакнул в бок. Потом уже натянул сам. Ближе к вечеру похолодало, так что куртка в тему.

Через два часа мы зашли в Пижму, сразу почувствовалось. Река неширокая, с заросшими берегами, а течение посильнее. Пришлось ставить дополнительный парус. Ширина реки варьировалась от 85 до 300 метров на равнинной части. Сейчас река сузилась до 50 метров, и я расчехлил карабин на всякий пожарный. Могут свободно достать с любого берега.

Неожиданно зло залаял Норд, я обернулся на него и тут-же меня что-то стукнуло по спине. Чёрт, стрела упала под ноги не пробив куртку. Нагнувшись за карабином, услышал, как взвизгнула собака. Падлы, зацепили. Выцелив смутную тень на берегу, произвёл два выстрела, один упал. Немного в стороне обнаружилась ещё фигура лучника, свистнув, стрела пробила парус.

Дах – дах, это я дуплетом отстрелялся по лучнику. Минуту рассматривал берег сквозь прицел, вроде никого. Бросив взгляд на Норда, который зализывал рану на задней лапе. Ранение вроде не тяжёлое. Так как за это время лодка прошла метров 15, я убрал паруса и поставил вёсла.